Донна Грант - Полуночный любовник
Глаза Харона округлились:
— Женщина-Воитель? Это та, кого я видел в бою? Она была радужного цвета?
— Это она. У нее есть двоюродный брат, который помогал ей скрываться от Дейдре. Дейдре напала на Малкольма, но Броку удалось спасти его, прежде чем Воители убили бы его. Малкольм должен был стать лэрдом клана, но был искалечен и получил множество шрамов.
Харон тяжело вздохнул:
— Его там больше нет?
— Малкольм ушел из замка Маклаудов. Его поймала Дейдре и освободила его бога.
— Он — Воитель? — спросил Харон шокировано.
— Видимо Ларена и Маклауды знали, что в нем был бог. Сейчас он с Дейдре. Он предводитель Воителей. И он — тот, кто убил Дункана.
Харон опустил руки по бокам, крепко сжав челюсти.
— Я чувствовал другую магию, кроме Дейдре, Йен. Сильная магия драу. Я не знаю, кому она принадлежит, но подозреваю, что скоро мы это узнаем.
— Из-за нас.
Может Харон и не присоединился к Маклаудам, но он и не вернулся к Дейдре. Что само по себе говорило Йену все, что нужно знать о намерениях Харона.
— Существуют артефакты, Харон. Маклауды собирают их для того, чтобы найти мощное оружие, которое сможет убить Дейдре раз и навсегда.
Темные глаза Харона внимательно изучали Йена:
— Маклауды нашли артефакты?
— Да. Дункан и Логан ушли на поиски одного из них, когда Дункана убили. Я оказался здесь сразу после того, как умер мой брат, поэтому не знаю, нашли ли они что-нибудь ещё.
— Ты должен вернуться к Маклаудам, — сказал Харон. — Ты нужен им.
Йен посмотрел на свои руки и когти, которые начали удлиняться, когда думал о Дейдре. Даниэль положила свою руку на его, и он сразу успокоился.
— Пока я не контролирую своего бога, я — обуза.
— Значит, ты хочешь привести к ним Друида и уйти?
— Нет, — сказала Даниэль, прежде чем Йен смог ответить. — Он собирается научиться управлять своим богом, потому что, как ты и сказал, Харон, он нужен Маклаудам.
Харон улыбнулся и покачал головой.
— Она нравиться мне, Йен.
Йен прищурился, глядя на него.
Харон похлопал его по плечу:
— Если случиться так, что ты не сможешь остаться с Маклаудами, возвращайся сюда. Нет причин, бороться с богом в одиночку, Йен. Мне нужен Воитель на моей стороне, и я постараюсь помочь тебе в борьбе с твоим богом.
— А если мой бог победит? — спросил Йен.
Харон смотрел на него, обдумывая ответ, пока, наконец, не сказал:
— Тогда я лично убью тебя.
Это было всё, о чем Йен мог попросить. И когда Харон протянул руку, Йен не колеблясь, ответил на рукопожатие. — Я бы хотел, чтобы ты передумал и присоединился к Маклаудам. Им нужны такие Воители, как ты.
— Береги Даниэль, — сказал Харон, вместо ответа на комментарий Йена.
Йен выпустил его руку и, повернувшись, пошел к гостинице, Даниэль шла слева от него. Харон шел в ногу с ним справа.
— Мы выдвигаемся на рассвете, — сказал Йен. — Даниэль необходимо добраться до Маклаудов как можно скорее.
Харон посмотрел на Даниэль.
— Какая у тебя магия?
Даниэль взглянула на Йена, прежде чем ответить Харону:
— Йен, возможно, доверяет тебе, но я тебя не знаю. Просто знай, что добраться до замка очень важно.
— Достаточно справедливо, — сказал Харон, когда они достигли дверей гостиницы. — До встречи.
— До встречи, — повторил Йен и смотрел вслед уходящему Харону.
— Он тебе нравится, — сказала Даниэль.
Йен нахмурился.
— Он мог быть другом, но он решил держаться в стороне. Пока мы были в Яме, "на курорте", который Дейдре использовала, чтобы склонить Воителей на свою сторону, мы подозревали, что Харон шпионил для Дейдре. Маркейл, жена Куинна заставила его признаться в этом.
Но никто не знал, что Дейдре использовала против него. Глаза Харона горели ненавистью каждый раз, когда он говорил о ней.
Что бы Дейдре ни использовала, чтобы заставить его шпионить, это должно было быть очень важным. Йен не сомневался, Харон поможет Маклаудам, когда придет время битвы с Дейдре.
Этого было достаточно, чтобы Воитель боролся с Дейдре. Если он собрал мужчин в деревне и научил их бороться с вирранами для предстоящего сражения, тогда, что бы у Дейдре ни было на него, это уже не работает.
Волна магии захлестнула Йена. Он глубоко вдохнул, ощущая успокаивающую, умиротворяющую, соблазнительную магию Даниэль.
И Йену это понравилось. Слишком сильно понравилось.
Он посмотрел на Даниэль, когда они вошли в гостиницу и направились к их номеру. Войдя в комнату, он запер дверь и вздохнул.
Йен прислонился головой к двери и просто прислушивался к девушке, позволяя ее магии обволакивать его. С каждым вдохом он чувствовал, что Фармир успокаивается и жажда битвы и крови покидает его.
Он положил ладони на дверь, вспоминая обнаженное тело Даниэль рядом с ним, когда он согревал ее. Он вспомнил, как она прижималась к нему. Он вспомнил прикосновение ее кожи и то, как его тело реагировало на это.
Даже сейчас он всем сердцем жаждал прикоснуться к ней. Жаждал ощутить ее рядом с ним. Желал почувствовать вкус ее губ.
И он сделает все это, если сможет совладать со своим богом.
Йен закрыл глаза и вздохнул. Он никогда не хотел чего-то так отчаянно, как хотел Даниэль.
Глава 14
Камдин облокотился на стену в большом зале, скрестив руки на груди и наблюдая, как Чарли разговаривает с Друидами. Рядом с ним пристально следила Риган.
Только она со своей магией может определить, когда кто-то лжет. Несколько раз друиды хмурились на то, что им рассказывал Чарли. Но для того, чтобы Риган могла использовать свою магию в полную силу, ей нужно было заглянуть человеку в глаза.
Чарли удавалось смотреть куда угодно, только не в глаза Риган. Будто он знал, какой магией она обладает.
— Все-таки думаешь с ним что-то не так? — спросил Хейден, подходя ближе и становясь рядом с Камдином.
— Я знаю, что нет доказательств. Но у меня плохое предчувствие насчет него.
— Ну, если Друиды подтвердят это, то я поверю тебе, — сказал Хейден со смешком. — Но у нас нет такой силы. А у тебя?
Камдин закатил глаза и посмотрел на Хейдена. Большой белокурый Воитель оперся одной рукой на стену и смотрел на Камдина смеющимися черными глазами.
— Нет, у моего бога нет такой силы. Только способность двигать землю, если мне это нужно.
Хейден запрокинул голову и расхохотался.
— А все думали, что у тебя нет чувства юмора, ведь ты всегда такой хмурый.
— Я не всегда хмурый, — Камдина ошеломили его слова.
Хейден поднял белокурые брови:
