Дарья Кузнецова - Модус вивенди

– И ты готова поставить на это утверждение свою жизнь? – губы Ветрова растянулись в знакомой мерзкой ехидной ухмылке, и мне в очередной раз захотелось его стукнуть. Просто так, чтобы больше не строил подобных гримас.

В очередной раз сдержавшись, я коротко кивнула, вздохнув.

– Вы правы, это разумно, – кажется, своей покладистостью мне удалось его удивить. – А как теперь быть с душем? – осознала я еще одну немаловажную проблему.

– Если тебя это утешит, я отвернусь, – насмешливо фыркнул он, выпуская мою руку и возвращаясь в прежнее положение.

– В уборную вы тоже будете меня сопровождать? – с обреченной иронией уточнила я.

– Воздержусь. Но не советую задерживаться там надолго, – не глядя в мою сторону, усмехнулся мужчина.

Представив себе последствия подобной задержки, я искренне содрогнулась от ужаса.

Может, было бы лучше, если бы нас попытались убить, Одержимый героически нас спас, унося в сторону дома, и не пришлось бы переходить на подобный режим существования?

Момент отхода ко сну я оттягивала как могла. Ветров в ответ и бровью не повел, то ли пребывая в дреме, а то ли успешно это изображая. Он вообще за весь день выходил два раза по минуте к себе в комнату. Только у меня на протяжении его отлучек оставалось ощущение пристального взгляда в затылок, еще более внимательного, чем у самого ротмистра. Думать, что это такое, было жутковато – сразу вспоминалась та контрастная черная тень, непонятным образом оборвавшая жизнь вара. Но уточнять я на всякий случай не стала. Скорее всего, Ветров не ответит, а если ответит – боюсь, ответ мне совсем не понравится, и я, чего доброго, начну опасаться самого Одержимого. Не стоит доставлять ему такое удовольствие и развлекать его подобным образом.

Я уже набросала и три раза перепроверила список основных вопросов, которые попытаюсь задать завтра, построила множество версий недавних событий, часть сама же опровергла, часть запомнила, потом сочинила еще несколько. А потом поняла, что в своей имитации бурной деятельности выгляжу просто смешно.

– Далеко собралась? – лениво уточнил Ветров, когда я поднялась с края кровати, на котором сидела.

– Переодеться ко сну, – спокойно ответила я. Мужчина с насмешливым восхищением присвистнул, а я опять сделала вид, что ничего не заметила. Взяла с полки пижаму и отправилась облачаться в нее. Пижама была, наверное, моей единственной маленькой радостью в этом месте.

Самое смешное, что если бы не присутствие раздражающего фактора в лице ротмистра, подобные мысли – о «единственной радости» – в мою голову даже не заползали бы. Я бы спокойно жила в предоставленных условиях, как это бывало прежде, и не пыталась отчаянно цепляться за привычные представления и вещи, если бы не присутствие этого человека. Рядом с ним не получалось оставаться спокойной и невозмутимой, он постоянно раздражал своим поведением, отвлекал своим присутствием, прочно обосновавшись не только на расстоянии вытянутой руки, но и в моих мыслях.

Оставалось радоваться, что я решила изменить привычным ночным рубашкам в пользу более удобного наряда. Честно говоря, пижама эта выглядела даже скромнее, чем комбинезон, в котором я щеголяла днем: шелковые свободные брючки, шелковая же свободная рубашка с коротким рукавом и неглубоким вырезом, и все это – темно-серого цвета с серебристо-синими крупными цветами.

Когда я вышла из уборной, мужчина встретил меня очень неожиданным взглядом. Я ожидала насмешек, ехидства и высказываний вроде «А что, скафандра полной защиты не было?», но Одержимый смотрел удивительно серьезно и спокойно, с легкой задумчивостью. Я присела на другом конце кровати, отвернувшись от соседа, и принялась аккуратно причесывать волосы. Но спиной продолжала ощущать его взгляд, мысленно желая мужчине то ли провалиться, а то ли вовсе навсегда исчезнуть.

Чем дальше, тем сильнее меня раздражало все вокруг, и приходилось сдерживаться, чтобы проводить щеткой по волосам аккуратно, а не драть тонкие и постоянно путающиеся прядки со всей злостью. А еще хотелось запустить щеткой в стену. Или в Ветрова. В Ветрова – даже больше.

В общем, момент для начала разговора ротмистр выбрал самый неудачный.

– Почему ты до сих пор не замужем? – спокойно поинтересовался он. И, странно, насмешки в голосе по-прежнему не было.

– Это не ваше дело, – как могла ровно ответила я, и даже руки не дрогнули.

– Согласен, но мне все равно интересно. Ты не глупая, не стервозная, симпатичная. Странно.

– А вы почему не женились? – огрызнулась я.

– Я отвечу, но ведь тебе тогда тоже придется отвечать, – хмыкнул он. Я обернулась через плечо, с недоумением разглядывая его невозмутимую физиономию. Странно, но Одержимый по-прежнему был совершенно серьезен. – В том возрасте, когда принято заводить семью, я воевал и мало чем интересовался. А потом… – мужчина запнулся, пожал плечами и махнул рукой. – Не мое это.

– Ну вот и я предпочитаю службу семье, – в том же тоне ответила я, не видя смысла откровенничать. Уж отличить ответ от ухода от ответа я была способна.

– Ты же женщина, – недоверчиво хмыкнул он.

– А по-вашему, женщина может существовать только босая, беременная и у плиты? – недовольно поморщившись, вопросом ответила я.

– Да я как-то об этом не задумывался, – с обезоруживающей честностью отозвался Ветров, вновь пожав плечами. – Просто обычно женщины стремятся к семье. Наверное, это стереотип.

– Игорь Владимирович, к чему вы вообще затеяли этот разговор? – слишком резко, чтобы это выглядело безразлично, спросила я, поднимаясь на ноги и оборачиваясь к мужчине. Даже руки на груди машинально скрестила, хотя с учетом зажатой в кулаке щетки это, наверное, выглядело забавно. – Еще немного, и я решу, что вы пытаетесь подбивать ко мне клинья.

– А если так? – с легкой усмешкой в уголках губ поинтересовался он, внимательно меня разглядывая.

– Как быстро вы меняете свое мнение. Две недели назад я на ваш вкус была страшной, а теперь – уже ничего? – Кажется, я умудрилась заразиться от него язвительностью. Во всяком случае, подобных интонаций за собой прежде никогда не замечала.

– Я не говорил, что ты страшная. Я говорил, что ты тощая, потому что ничего, кроме кофе, не ешь, – спокойно возразил он. – Если угодно, болезненно и неестественно тощая. Мне кажется извращением находить привлекательной чью-то болезнь.

Желание запустить в него щеткой стало почти нестерпимым. Или не запустить, а ударить несколько раз. Желательно по голове. Возможно, даже убить. И плевать, что будет со мной дальше, но еще немного – и я с этим человеком точно рехнусь!

Ветров же, прекратив сверлить меня взглядом, начал спокойно и невозмутимо расстегивать собственный комбинезон.

– Что вы делаете? – с тяжелым вздохом спросила я, убирая щетку в полку.

– Собираюсь ложиться спать, – невозмутимо ответил он. – Не бойся, на моей боеспособности форма одежды не сказывается, – со смешком добавил мужчина. Я пару секунд посмотрела за его уверенными неторопливыми движениями и в сердцах всплеснула руками, опускаясь на край кровати.

– Да делайте уже что хотите! Какая мне разница, в самом деле… Хоть голым на голове ходите! – пробормотала, укладываясь в кровать, прикрыла глаза и повернулась к собеседнику спиной. Свет вокруг померк, стоило мне расслабиться и уже привычно утонуть в мягких объятьях кровати.

Одержимый на мои слова ничего не ответил. Раздевался он настолько бесшумно, что мне показалось – мужчина попросту растворился в тенях, стоило им сгуститься вокруг. Не удивилась бы, если бы среди его умений было и вот такое.

Сон окутал меня почти сразу; видимо, для непривычного к потрясениям и больше приспособленного к размеренной обработке информации сознания сегодняшних событий хватило с лихвой. И легкий осторожный поцелуй в макушку я тоже предпочла посчитать сном. Так было проще.

Глава шестая. Предпосылки контакта

Тело никогда не лжет.

Тому факту, что проснулась в объятьях Одержимого, я не то что не возмутилась – даже не удивилась. И не стала ругаться, вырываться и дергаться. Говорят, если утром очень резко встать с кровати, есть риск забыть в ней что-то важное вроде некоторых мыслей и даже части собственной души. Поэтому я просто лежала, глядя в окружающую темноту, вспоминала события вчерашнего дня и… да, наверное, нужно это признать, – наслаждалась.

Сейчас можно было на несколько секунд забыть о характере этого человека, не ждать от него подвоха, не думать о приличиях, а просто расслабиться. Как тогда, в танце, на мгновение довериться уверенным рукам, обнимающим и слишком крепко для спящего прижимающим к сильному телу. Прислушаться к теплому дыханию, щекочущему ухо и шею.

Не язвительный гвардии ротмистр с повадками хама и отребья. Не безжалостный загадочный Одержимый, глазами которого смотрит межзвездная тьма. Просто мужчина – сильный, спокойный, близкий, теплый… родной?