Пара для проклятого дракона - Екатерина Гераскина
Он рассмеялся. Громко. Безумно.
— Ахах-ха!
Мои пальцы сжались в кулаки. Грудная клетка наполнилась глухим гулом. Дракон внутри зарычал. Но я по-прежнему молчал.
А потом ублюдок оскалился, и голос его стал липким, мерзким, будто яд:
— Но сначала… я получу её. Всю. До последнего крика. Я отымею, наконец, эту с@ку. А потом прослежу, чтобы ее тело подохло!
Гнев вспыхнул во мне с силой пылающего вихря.
Я схватил его за грудки — врезал.
Раз, второй, третий.
Его лицо хрустело под моими ударами. Я бил, не останавливаясь, пока он не осел, не потерял сознание.
Отбросил тело к стене, вытер руки, тяжело дыша.
— Мразь…
Мне нужно было время.
Его восстановление займёт несколько часов.
А пока я мог подвести итог нашей беседе.
Первое — проклятье моего рода началось не без Вальдренов. Дед Вальдрена, скорее всего, и был тем самым Мастером.
Селий уверен, что меня казнят. А значит, они обставят это так, будто именно я предал корону. Значит, он уже успел настучать о моей связи с Жрецом. За мной придут. А еще Селию ведь должны были поверить о моем «предательстве», кроме слов у этого ублюдка ничего нет. А мой статус, моя фамилия это то с чем приходится считаться в этом мире. Делаю вывод, что тот, кто будет меня «брать» тоже принадлежит Ордену.
Селий думает, что его найдут. Потому-то и выложил всё.
А ещё… самое невыносимое для осознания. Агния — моя пара. Всегда была. Но только этот подонок знал это и молчал. А я — из-за проклятья — не чувствовал ничего.
Вальдрены. Самые настоящие предатели. Из века в век были нашими «друзьями», входили в дом Блэкбёрнов, а сами мечтали уничтожить нас. Занять наше место рядом с императором. А теперь — и вовсе занять его место.
Тщеславие у них через край. Как и самоуверенность. Продажные твари.
Да, род Блэкбёрнов держался веками только потому, что проклятие можно было передать — от отца к ребенку. Но я… Я не передал. Я отказался. Я выбрал одиночество… до того, как встретил её.
Амелию— Агнию…
Круг замыкается.
Когда-то предок Селия возжелал женщину моего пращура. А теперь сам Селий хотел отобрать у меня мою пару.
И теперь всё видится мне в ином свете. Его последние слова… наталкивают на другие, куда более мрачные мысли. Этот ублюдок… он не спал с Агнией тогда в академии.
Полагаю, тогда он ещё не знал, кто она на самом деле. Просто решил поиграть, потешить своё самолюбие, выяснив, что я встретил пару, но не осознаю этого. И, подобно своему предку, сыграл на моих инстинктах, на том каким я был. Заносчивым козлом, самовлюбленным идиотом. И я с радостью… поддался на провокацию «друга».
Теперь мне становится очевидно, насколько история повторяется. Почти точь-в-точь. Потому что ясно: Амелия, чёрный феникс, — она наследница рода Дарк. Она — моя пара. Пара наследника рода Блэкбёрн. И Селий Вальдрен, который был всегда рядом с нами.
Но вот ещё что я понял: именно у Вальдренов находится артефакт, позволявший видеть истинную. Он казался утерянным, и раньше хранился у императора. Но каким-то образом оказался у них.
И последнее. Главное.
Селию никогда не достанется Агния.
Она для него недоступна.
Глава 20
Дориан
Я смотрел на Селия, который пребывал в отключке.
Дракон внутри выл, рвался наружу. Он требовал расправы. Убить этого ублюдка.
Оторвать ему голову, сжечь, стереть с лица земли — так, чтобы тот сдох мучительной, долгой смертью, заслуженной до последнего вздоха.
Злость дракона была моей. И всё же я изо всех сил сдерживал себя.
Приходилось напрягать каждый нерв, каждую жилу, чтобы сохранить трезвость ума и не потерять контроль.
Но черт возьми… Если допустить, что его предок действительно так поступил, то где гарантия, что Селий — не такой же? Где гарантия, что он уже не играл со мной точно так же, как его родич когда-то сыграл с моим?
У него та же кровь. Та же жажда власти. Та же безумная одержимость.
А ведь все его действия, слова падали на благодатную почву. Талант к манипулированию у Вальдренов в крови, как и железная выдержка.
Я вспомнил, как жил прежде. На широкую ногу.
Без оглядки. Без правил. Без чувства вины.
Жил одним днём — и был в этом искренен. Тогда мне было плевать на всех и каждого.
Я знал одно: всё в этом мире продаётся и покупается. Главное — правильно назвать цену.
Я был холодным, расчетливым. Даже проклятие, что висело на мне, казалось просто фоном — частью моей судьбы.
Я знал, что сдохну, рано или поздно. Что не передам это проклятие дальше — потому что не будет наследника.
И именно потому мне не нужна была никакая женщина. Особенно любовь. Особенно чувства. Особенно… она.
Но потом я встретил её. Амелию.
Я не мог даже представить, что Селий тоже положит на неё глаз. Мы с ним, как два самца, как два зверя, решили поспорить — кому из нас она первой проявит интерес. Детская, тупая бравада. Только тогда я ещё не знал, что проиграть — это не про десять золотых, стоящих на кону. Это про душу.
Потому что я влюбился. Влюбился по-настоящему. По-настоящему и навсегда.
Влюбился в ту, кого раньше счёл бы слабостью. В ту, кто пробудил во мне то, от чего я сам столько лет бежал. Чувства.
И с каждым днём я погружался в них глубже. Всё, что я когда-то презирал, — доброту, нежность, верность — я увидел в ней. И захотел сохранить это. Но как сохранить, если ты сам проклят? Если твоё проклятие — смертельно? Я знал, что умру. Я знал, что не хочу вовлекать Амелию в это.
Я пытался держаться на расстоянии. Снова и снова. Но чем сильнее я отталкивал её, тем сильнее хотел быть рядом. Потому что впервые в жизни мне было не всё равно.
А теперь Селий. Снова он. Снова этот род. Снова та же история.
Как и тогда, предок Селия завидовал и желал того, что принадлежало моему. И снова — женщина между нами. Только теперь это моя истинная. Моя пара. Моя. И он хотел отнять её у меня.
Кровь стучала в висках. Дракон внутри не утихал.
Я чувствовал, как во мне загорается пламя.
Не просто огонь — это была ярость. Слепая, первобытная.
Но я держал себя. Потому что у меня была цель. Я
