Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Николаевна Мамаева
Я даже прикрыла глаза на секунду, втягивая носом аромат — горячий, маслянистый, с дымком и пряностями. А когда снова посмотрела на миску, то едва сдержала блаженный стон, глядя на толстые куски, обжаренные до хрустящей золотистой корочки. Внутри они оказались сочными, белоснежными, с розоватыми прожилками у хребта.
Диего сменил меня за штурвалом, и я ощутила, как предательски свело живот.
Все же погоня погоней, а обед — по расписанию. Да какой! Горячий. Он обжигал язык, но я только шипела и глотала, почти не жуя. И мне все было мало, мало…
— Внизу еще осталось, — видя мой голод, отозвался напарник, когда моя миска опустела, а голод, кажется, лишь усилился.
Я лишь благодарно кивнула и спустилась, чтобы съесть остатки рыбы на сковородке…
Лишь когда в меня уже ничего не влезало, я вдруг спохватилась: м-да, если ты, Лив, хотела показать Диего, что страстная и ненасытная, нужно это было сделать как-то иначе…
Но что случилось, то случилось. Зато я наконец наелась. И довольная вернулась на палубу, глянув на напарника, который, похоже, знал толк в женском соблазнении. Это когда тебе восемнадцать и ты наивна, думаешь о жарких поцелуях. А становясь старш… — кхм — опытнее, понимаешь: неплохо бы, если бы к оным прилагалась еще и хорошая прожарка. И не в постели, демоны с ней, а у плиты! Хороший стейк порой стоит посредственных лобзаний.
Одним словом, я млела, как девушка, которой мужчина доставил несравненное удовольствие. Вот только последнее Диего враз испортил своим вопросом:
— Слушай, и все же, как ты дошла до жизни такой, Оливия Додж?
От прозвучавшей фамилии, да и от самого вопроса я поморщилась. Вот ведь настырный! Вчера удалось уйти от вопроса напарника в сон, а сегодня…
Присела на палубу так, чтоб спиной опираться на борт и при этом быть в тени. А еще — видеть капитана. Согнула колени, опустила на них руки и произнесла:
— Не называй меня Додж. Не люблю эту фамилию.
— А какая нравится? — приподняв одну бровь, уточнил Диего.
— Моя, — вырвалось помимо воли.
— Значит, не твою тебе кто-то… подарил? — произнес Диего, и как он ни старался при этом скрыть своих эмоций, я все же уловила в его голосе раскаты грома.
Открыла уже было рот, чтобы ответить, когда вдруг поняла: для мужчины самая очевидная причина смены фамилии у девушки — это замужество. И после этой догадки закрыла рот, так ничего и не сказав.
Диего же, сжав шпаги штурвала так, что побелели костяшки его пальцев, продолжил:
— Ты замужем? — вопрос прямой, как удар рапиры в сердце.
И ответ, оказавшийся мне простым и даже приятным. Потому что уводил нас от темы моего некромантства.
— Нет. И никогда не была. А ты женат?
Посчитала: раз мне задали столь личный вопрос, я имею право на ответный выпад. Вот только сделав его, заметила, как расслабились мужские пальцы. Одна из рукоятей штурвала, которую капитан держал и на миг отпустил, чтобы чуть повернуть, шхуну вдруг оказалась с трещиной. Последняя змейкой шла по дереву от колеса до округлого окончания.
Вроде бы, когда я стояла на месте Диего, все шпаги были целые. А напарник же между тем невозмутимо посмотрел на меня и произнес:
— Я, представь себе, не женат.
— Как так? — хитро прищурив один глаз, спросила я, усмехнувшись. — Завидный жених — и умудрился обойти все брачные пучины? Был опытным капитаном?
Я не удержалась от иронии.
— Просто капитаном, — выдохнул Кремень. — Когда ты в море по полгода, брак становится еще одним испытанием. Как шторм или штиль. Только уже для обоих. И нужны очень крепкие чувства, чтобы дождаться друг друга. А жить в обмане я не захотел. Посчитал: лучше уж что-то честное и мимолетное на пару ночей, чем взгляд близкого человека, который от тебя отводят при встрече.
В словах Диего было что-то такое… Давно уже пережитое, но до сих пор отдающее горечью. Я вдруг поняла: он в своей жизни встречал подобный взгляд. Какая-то девушка его не дождалась. И то, что Кремень пусть и нехотя, приоткрыл мне душу, вдруг распахнуло ему навстречу мою. Я выдохнула:
— Мой отец был законником и умер, исполняя долг. Его предал его же напарник. А спустя почти десять лет, когда я после выпуска из академии проходила стажировку в отделе правопорядка, другой офицер подставил уже меня. Так что предательство… Оно всегда рядом.
— Ты после этого стала некроманткой? — спросил Диего, глядя мне прямо в глаза.
Во взоре не было ни праздного любопытства, ни осуждения. Он принимал меня такой, какая я есть. Всю, целиком, разом, не отделяя плохое от хорошего, разрешенного законом и преступного. И это буквально вынудило меня быть откровенной. Я поддалась, ответив:
— Мне пришлось. Выбора другого не было.
Произнесла, чувствуя ком в горле, и, с трудом проглотив его, в свою очередь спросила:
— А что тебя связывает с Гарретом?
— Мы с детства дружили, и он не отворачивался от меня, когда остальные считали вторым сортом. А потом Рет спас мне жизнь, рискуя своей. Так что я у него в долгу, — просто и обыденно произнес Диего, а потом посмотрел на море и… выругался: — Демоны бездны!
Я вскочила на ноги, не поняв, в чем дело. Бриг был все ближе, небо светлым, только в самой-самой дали появилась какая-то дымка.
— Ты о чем? — спросила я.
— Берега Кироса по курсу, — пояснил напарник. — Воры могут успеть причалить раньше, чем мы их догоним.
Глава 8
Не веря словам напарника, я схватила подзорную трубу, которая висела у меня на ремне, и, отцепив ее, выдвинула и посмотрела в окуляр: теперь и я могла различить остров. А еще увидеть палубу брига и на той — стоявшую со связанными перед собой руками Рису. Черный, видавший виды плащ с чужого плеча, белое, точно мел, обреченное лицо и глаза, поднятые к небу.
Рядом с подругой стоял кто-то из матросов и что-то говорил, но она, кажется, не слышала.
— Живая, — выдохнула облегченно.
Главное — не упустить ее! И лишь после сообразила: я смогла это увидеть только через подзорную трубу. А Диего та оказалась не нужна. Вот что значит капитанское зрение! Морские волки — они немного сверхлюди, что ли?
Впрочем, эти мысли быстро вылетели у меня из головы, когда я вцепилась в борт, словно это могло приблизить меня к
