Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
– Я прибыла в Аквалон пару дней назад, хотелось бы напомнить. Грядки увидела только вчера, просто прополола их. Что я могла сделать за сутки, чтобы уродился такой вот гигант? Тем более, дедуля, я давала вам слово, что не буду выращивать ничего подобного.
Дед, казалось, потерял дар речи.
– Я видела тебя вчера, ты копалась в баклажанах! – Тетка с бешеным выражением лица, еле себя сдерживала чтобы меня не придушить.
– Обычная поливка, тетушка.
Сложив руки на груди, я покачала головой.
– Это точно знамение, – Апостолус подал голос, рассматривая лицо замершей тетки. – Агнесс, вам стоит обратить на это внимание. Это знак свыше.
– А я вам что говорю. Боги дают подсказку, раз вы глухи к их воплям, – брякнула я. – Дедуля, у вас тоже пострадал ваш кабинет?
– Нет, все в порядке!
– Вот видите, – решила добавить я масла в огонь, – все не просто так, тетушка.
– Вивьен, ты точно ничего не делала? – острый взгляд деда просверлил во мне дыру. – Если я узнаю, что ты приложила руку к этому, то пеняй на себя.
Мои щеки предательски раскраснелись. Это можно было перевести на злость.
– Дедуля, я еще в своем уме, – развела я руки и вздохнув, выбралась из покоев тетки, целенаправленно ни на кого не взглянув.
В своих покоях, я перепрятала удобрение в самый дальний угол, дабы никто не нашел и заметалась по ковру.
Самым лучшим вариантом, было покинуть родовое гнездо, пока не стихнет весь ужас происходящего, посему я схватила соломенную сумку, где у меня лежал всякий хлам, начиная с фантиков от помадок, вывалившихся семян, книги Эдерики Нейл, всякой ненужной всячины и мусора, осторожно вышла из покоев.
В нос сразу же ударил аромат успокоительных настоек. Валерьяна и пустырник, так и витали в воздухе, вызывая желание почесать нос. Недалеко от подъездной дорожки, я углядела одного из наших возниц и махнула ему, чтобы подъехал ближе.
– Торопитесь?
Голос за спиной заставил меня вздрогнуть.
– Вы напугали меня, господин Редвил, – холодные ноты в моем тоне, могли превратить этого напыщенного хлыща в льдину. Сегодня у меня не было настроения разыгрывать перед ним добродушие и желание общаться без остановки.
– Не думал, что вы настолько пугливы. По вам не скажешь.
Я ухмыльнулась, вглядываясь в лицо. Голубые глаза обрамляли еле заметные морщинки. Редвилу, по моим прогнозам, было около тридцати лет.
Он тоже вгляделся в меня, непринужденно оглядывая мой неприметный взор и спасибо, не считая в слух, конопатины на носу и щеках.
– Интересные у вас глаза, госпожа Стейдж.
Я тут же напряглась, ожидая какой-нибудь бестолковой реплики, подправленной нотками сарказма.
– Серый туман и голубое небо.
Если этот мужчина хотел меня смутить, у него это получилось. Я непроизвольно взглянула на приоткрытый рот Адама и сглотнула. Ненормальная, совершенно нерациональная мысль так и мечтала проникнуть в мою голову. Я сдержала ее усилием воли.
– У нас в семействе, все имеют некие отличительные особенности, – выдала я умную мысль, посчитав ее бредом тут же.
На невозмутимом, (обычно), лице Редвила расцвело что-то наподобие улыбки.
– Да, я успел заметить, что вы очень разные. Как, кстати, прошло ваше утро с главным молельщиком?
Адам сложил руки на груди, изображая скучающий вид.
– Очень духовно! Жаль, что вы не пожелали присоединиться, чтобы углубленно поговорить о грехе и распущенности.
– Не хотел мешать вам, да и событие потом, мягко сказать, удивило.
Я слегка откашлялась.
– В доме Стейдж и не такой может быть, господин Редвил. Будьте осторожны. Это предупреждение.
Не став желать хорошего дня, я уселась в экипаж, решив и правда, переждать бурю на расстоянии. Пока вытащат баклажан, приведут покои тетки в порядок и саму Агнесс, нужно отсидеться в другом месте.
Разглядывая поля и серебрящуюся полоску реки, которая разделала земли Аквии и Терры, я несколько раз вернулась к мыслям о Адаме Редвиле.
Он был мерзким, заносчивым зазнайкой, которого хотелось проучить. Всегда ненавидела таких умников. Но, с другой стороны, его чувственные губы (о, боги!), манили как магнит. Весь он создавал облик желания.
Это пугало.
Я пришла к выводу, что я перечитала книг Эдерики Нейл и моя тайная, сокрытая и полная греха часть, стала нагло вылазить. Может, послушать тетку и начать молиться?
От этой мысли я поморщилась. Нет уж. Я просто мечтаю от Винсенте Тотале и проецирую его на других.
За своими разошедшимися мыслями, я не заметила, как въехала в Террон. Земли артефакта земли встретили меня утонченным ароматом плодовых.
Террон славился своими грушами. Сочные плоды, свисали с деревьев или лежали в траве.
Террон, небольшой городок, граничил со столицей Терры – Тарой, большим городом, многолюдным и застроенным.
Тут же, по очень узким улочкам, в ряды стояли похожие друг на друга двухэтажные дома, спереди с миниатюрными садами, а позади с участками, где выращивалось все что угодно.
В одном из таких домов, теплого янтарного оттенка, за кованым забором, проживала моя подруга Кира. Девушкой она была необычной, немного странной и удивительной.
С Кирой мы были похожи взглядами на жизнь, имели общие интересы по книгам, являлись любопытными натурами и по-своему, амбициозными.
Подругу я нашла с торца дома в подвале, где находилась ее гончарное царство.
Осторожно спустившись по крутым неровным ступеням, я оказалась внутри и сразу же увидела девушку.
Ее черные, как смола волосы, были обвязаны грязной косынкой, сверху платья, оттенка одуванчиков, висел здоровенный прорезиненный фартук, весь заляпанный глиной и красками.
Под слоем пыли, покрывающей все лицо Киры, можно было разглядеть охрово-зеленые глаза, темную, смуглую кожу и что говорить, красивую внешность. Девушкой она была выразительной и привлекательной, просто не желала это приукрашивать и поверхностно следила за собой. В общем, как я.
– Вивьен, – взгляд метнулся в мою сторону, буквально на секунду, а потом вернулся к крутящемуся кругу. – Я думала ты сгинула в крае вечного дубака. Прости, не могу тебя обнять, все руки в глине. Хочешь сбитня?
Отказываться я не собиралась. Для последнего теплого месяца, жара стояла невыносимая. Тем более, здесь, в Терроне. Я плеснула себе из глиняного бидона густой напиток, пахнущий медом и полевыми цветами и с удовольствием, сделала глоток, ощутив прохладу.
– Я вернулась, но не знаю где лучше. В ледяном аду, либо в особняке, где живу я со своей прекрасной родней.
Коротко поделившись своими душевными излияниями с подругой, я наконец, осела на табурете, разглядывая в сотый раз ее мастерскую.
Стены были расписаны красками. На бесконечных стеллажах красовались тарелки, чашки, посуда и конечно же, горшки.
