Ты (не) моя истинная - Наталья Новикова

сердце руками, он боялся, что оно сейчас выскочит из груди. Зал тоже ахнул. Когда она подошла ближе, то Тейн понял, почему она отказалась от драгоценностей. Мурашки побежали у него от головы и до пяток, а потом вернулись обратно, ему чуть плохо не стало, он не мог оторвать взгляд от этой капельки. Церемония прошла хорошо, его невеста улыбалась, держа его под руку. Он одел ей на пальчик тоненький ободок колечка, она ему такой же. Руки у него дрожали, и он боялся выронить колечко и потерять, она же надела ему на палец кольцо и посмотрела вокруг с победным видом так, что все заулыбались, кто-то выкрикнул несколько слов, и гости засмеялись. Она показала всем, что счастлива стать его женой. Ему стало совсем немного грустно из-за того, что это только договор. Он, конечно, рад, что она его выполняет, но и небольшая горчинка в этом была.

Тейн провёл свою уже жену по кругу зала, на свадьбе ни с кем не знакомились, и повёл её в спальню. Гости теперь будут веселиться за свадебным столом, а потом в бальной зале до самого утра. У новобрачных другая программа, отличная от гостей. На этом свадебные торжества заканчиваются. Завтра гости разъедутся, а молодые будут предаваться своим радостям столько, сколько захотят.

Глава 18

Тейн проводил Евдокию в её комнату. Остановившись посреди спальни, он смотрел, как Евдокия нервно теребит пояс платья. Он вздохнул.

— Евдокия, не нужно так нервничать. Я вижу, что ты не готова меня принять, но и не настаиваю на этом. У нас с тобой был договор, но это совсем не значит, что я накинусь на тебя, как дикий зверь. Поэтому, прошу тебя успокоиться, и обещаю, что возьму только тогда, когда ты сама этого захочешь и скажешь мне об этом. Договорились?

Евдокия не смогла вымолвить в ответ даже слова и молча кивнула.

— Вот и хорошо. Спокойной ночи, дорогая, — он подошёл и поцеловал её в макушку, потом развернулся и покинул спальню, закрыв за собой дверь.

Только тогда она выдохнула, проглотив комок в горле. Пришли служанки во главе с её горничной, они весело щебетали и приготовили её к первой брачной ночи. Намыли в душистых травах, тело смазали кремом, и оно стало мягким и бархатистым, и ещё много чего. Горничная дала баночку от лекаря, чтобы сегодня или завтра смазать ранку внутри. Все пожелали много приятных моментов и веселясь ушли, закрыв за собой дверь с небольшим стуком, давая понять Тейну, что они всё сделали и удалились.

Она подошла к зеркалу и осмотрела себя. Её прозрачная вся в кружевах рубашка, была явно для соблазнения. А бледное и слегка испуганное лицо, оставляло противоположное впечатление. «Но Тейн не придёт. Он сказал, что она сама должна сказать, что хочет его. А она хочет, даже очень. Тогда почему дала понять ему, что нет? А он так и понял. Да, глядя на своё лицо в зеркале, она тоже так понимала. Чего же она испугалась? Той минутной боли? Нет, конечно. В мире Евдокии всё про это известно и никого не пугает до жути. Да, и максимум, что бывает с девушками её мира, это лёгкий мандраж, да и то ни от страха, а от ожидания, и нет в самом сексе никаких страхов. Да, не боится она! И то, что у неё ещё не было мужчины, это простая случайность. В её мире уже никто на девственность внимания не обращает, так же, как и драконы. Тогда что? Он не сказал ей о любви, вот что! Но ведь и она ему не сказала. Тогда нужно получить то, что хочешь. А потом всё остальное. Она не собирается сидеть одна в свою брачную ночь и даже не попробовать, что это такое. Одно дело кино, а другое ощущения от близости с мужчиной, которого она хочет и любит, от себя-то, что скрывать».

В этих размышлениях прошло не меньше получаса. Она спокойно сняла нарядную рубашку, кинула её на кровать, ей не нужно его соблазнять, желание плещется в его глазах. Надев халат на голое тело, она решительно пошла к двери.

Тейн принял ванну и лёг в кровать. Спал он голым и штаны для сна висели на спинке кровати только для того, если нужно кого-то принять и срочно. Заложив руки за голову, он тихо лежал и думал, что сам себе устроил ловушку. Что Евдокия девственница он знал, и когда у неё возникнет желание иметь мужчину неизвестно. Можно ждать и год, а может не один, но он пообещал ей.

«Вот и лежи себе, и не вздыхай», — подумал он.

Внезапно дверь между их комнатами открылась, и на пороге появилась Евдокия, в халате и босиком.

Лунный свет из окна ярко освещал её.

«Зачем она пришла? Ну, уж точно не за тем, о чём я мечтаю», — подумал Тейн.

Он лежал, почти не дыша. Евдокия вошла в комнату. Спальня была залита лунным светом, но что было на кровати, укрывала тень от балдахина. Она не видела, спит ли Тейн. Евдокия развязала пояс и скинула халат на пол. С кровати послышался резкий вдох или выдох? Она улыбнулась, и голой пошла к кровати. Тейн лежал на спине, накрытый пристанью, и не шевелился. Она приподняла простынь и легла рядом, тоже на спину. Так они лежали вдвоём и молчали несколько минут. Потом совсем хриплый и низкий голос Тейна разорвал тишину.

— Евдокия, зачем ты пришла?

— Я хочу тебя, — спокойно и просто сказала она.

Рычание, вырвавшееся из его горла, даже напугало её, правда, совсем немного. Он буквально подпрыгнул на кровати, сбросил на пол простынь, встал на колени и, схватив её в охапку, прижал к себе с такой силой, что она стала опасаться за сохранность своего тела. Потом снова положил на кровать и стал покрывать её поцелуями. Он нашёл её губы и впился в них, как человек, погибающий в пустыне от невыносимой жажды, и получивший доступ к источнику. Его руки гладили и сжимали ей грудь, ягодицы, бёдра. Её соски превратились в два алмаза, такими твёрдыми они стали, и он не оставил это без внимания. Он захватил руками её груди, уткнувшись между ними, вдохнул её запах и застонал. Потом он стал ласкать и гладить её грудь. Раз за разом языком или кончиком пальца, он стал выводить спирали вокруг напрягшихся сосков, перед тем, как ущипнуть или лизнуть их. Потом он стал по