Заклинатель: Сила слова (СИ) - Алиса Буланова
— Невена, — неуверенно проговорил он, сомневаясь в правильности найденного слова.
— Что? — Она обернулась и одарила Новака изумленным взглядом.
— Да, нет, ничего, — отчего-то слегка смутившись, Алес затряс головой. — Просто подумал, что ты похожа на невену.
Прица нахмурилась и слабо кивнула. Выбросив окурок вниз, она с грохотом захлопнула створку окна и спрыгнула с подоконника.
— Моей матери тоже так показалось, — спустя минуту, с досадой добавила она. — Потому она дала мне имя — Невена.
— Хорошее имя, — ободряюще произнес Алес, чтобы хоть немного сгладить ее реакцию.
— Ничего хорошего, — мрачно возразила Прица. Она зашла ему за спину и развязала путы. — Это дурной цветок. Он означает отчаяние.
Разубеждать её было бессмысленно. Так что он просто согласно закивал. Невена же, освободив его от оков, вложила ему в руки блюдо, в котором лежали прозрачный пакет со льдом и мокрое полотенце. После она вернулась на тахту. Взгляд ее остекленел, а тонкие губы побледнели.
Часть 21
Алес осторожно обтер побитое лицо, приложил лед к распухающему левому глазу. Челюсть все еще ныла, но он хотя бы мог говорить. Он развернулся к ней и придвинулся ближе. По всей видимости, его движения вышли слишком резкими, потому как Прица мгновенно отреагировала на вторжение в личное пространство. По-прежнему рассеяно глядя в пустоту, она выхватила, как показалось Алесу, откуда-то из капюшона вальтер и приставила его к виску молодого человека.
— Э-э… прости, — опасливо проговорил он. — Но не могла бы ты убрать пистолет.
Ситуация наверняка выглядела бы комичной, если б не была столь опасной. Прица пару минут с подозрением разглядывала молодого человека, будто не понимая, кто он, и что вообще происходит.
— Кажется, я ушла в себя, — наконец, произнесла она, возвращая пистолет на место.
Новак ради интереса огляделся в поисках магнума. В поле зрения он не попал. Вероятно, обычно его прятали там же, где и вальтер. У парня появились подозрения, что она круглые сутки не расстается со своим оружием. Хотя это объяснило бы запах оружейного масла в комнате. Несмотря на совершенно обычную ауру, Прица оказалась отнюдь не так проста.
— Думаешь, твоего дядю убили по распоряжению Конклава? — внезапно спросила Невена.
— Не знаю, — ответил Алес растерянно, — до недавнего времени я был далек от всего этого. Так что я не могу объективно судить, на какие безумства способна правящая верхушка позитивов.
— Смею тебя заверить, и не на такие, — горько усмехнулась она. — Я родом из Живны, это на юге Косово. Когда мне было десять, албанские наемники под руководством ревнителей веры вырезали все наше село подчистую. Убили всех моих родных, друзей и знакомых. Благодаря моей маме мне удалось спастись. Она опасалась пыток, потому покончила с собой, незадолго до того, как албанцы ворвались в наш дом. Я пролежала в завалах, под ее окровавленным телом сутки, прежде чем старик нашел меня. Он приехал туда, чтобы сделать репортаж, но вместо этого ему пришлось закапывать трупы. Из пяти с лишним сотен человек выжила я одна.
Может просто разыгралось воображение, но перед глазами Новака возникла отчетливая, леденящая кровь картина: выжженная дотла деревня, усыпанная останками несметного числа человеческих тел. Новак едва не задохнулся от переизбытка нахлынувших эмоций.
Внезапная догадка, блеснувшая на горизонте сознания, заставила оттеснить эмоции на второй план. Все случившееся и эти разговоры, все это выбило его из колеи. Но на что ему действительно следовало обратить внимание, так это ее способности и полное отсутствие изменений в ее ауре. Исследования Гайчука… Причина, по которой журналист перестал писать статьи о заклинателях… Причина, по которой он отказался говорить о нейтралах… Истинная природа его взаимоотношений с Прицей… Все наконец встало на свои места. Пятнадцать с лишним лет назад исследователь в своей работе раскрыл неизвестные до того момента особенности таинственных заклинателей, после чего их последнее поселение было полностью уничтожено. Это событие вошло в историю, как «резня в Живне», но едва ли кому-то из историков известно, что на самом деле произошло в этой деревушке. Гайчук слишком поздно осознал свою ошибку. И все, что он смог сделать, это спрятать единственного выжившего в этой бойне ребенка.
Эта мысль привела Алеса в сумасшедший восторг. Отправляясь в Болгарию, он и представить себе не мог, что ему настолько повезет. Все его усилия, все его старания и жертвы были не напрасны. Она была нейтралом, и, разумеется, знала об источнике больше, чем кто бы то ни было. Он и в правду был чертовски удачливым, ведь он нашел последнего оставшегося в живых нейтрала. Последнего оставшегося в живых…
Внутри всё похолодело. От былого воодушевления не осталось и следа. Это все объясняло, и ее реакцию на его появление, и её странное поведение, и полную боевую готовность вне зависимости от места и психологического состояния. Он отнюдь не первый, кто пришел к ней, чтобы получить информацию об источнике. И, надо полагать, не последний. Алес не знал, как поступить.
Невена удивленно и с интересом наблюдала, как совершенно противоположные чувства одно за другим появляются на его лице.
— Как бы там ни было, — продолжила Прица, когда он, наконец, заметил на себе ее взгляд, — даже если старику и были известны подробности по делу об убийстве твоего дяди, я мало общалась с ним в последнее время. Так что, если это все, что тебя интересует, я вряд ли смогу помочь.
Новак этого не заметил, но в словах Невены звучала явная провокация. В выражении ее лица при этом появилось невообразимое сочетание различных эмоций. Грусть, подозрение, и… азарт. Она по-прежнему сидела на тахте, одной рукой обхватив согнутые в коленях ноги, другой теребя короткую прядку за ухом.
Алес понимал, что другого шанса расспросить ее об источнике может и не быть. Он хотел этого больше всего на свете. Эти сведения — единственное, что сейчас представляло для него ценность. И все же… После всего, что рассказала Невена, у него просто язык не повернулся заговорить об этом. Новак отлично знал, что значит быть последним из своего рода. С тех пор как умер Борислав, его постоянно преследовало острое
