Через века - Наталья Касаткина (Литнет)
— Леди Клэри, а вы не хотите поприветствовать посла дружественной нам Турении? Такое могущественное государство с таким выдающимся правителем… — почти пропела леди Розамунд, не скрывая ни насмешки в голосе, ни издевки в глазах, а окружающие ее девушки захихикали, прикрывая рты веерами и куда-то оглядываясь. Они подошли так бесшумно — или это Даша так задумалась? — что она даже вздрогнула, и теперь толпились вокруг, закрывая обзор. Значит, уже все знают. Даша вспомнила, что леди Розамунд своими домом назвала Белый дворец, наверное, ее отец тоже какой-нибудь Советник, так что не удивительно, что она в курсе Дашиной судьбы, если уж Люси знает. Но о ком это они?
Даша сделала шаг в сторону и, наконец, увидела мужчину, только что выгрузившегося из сияющей огнями кареты. Зачем же она так сверкает среди белого дня? Сам же посол на контрасте выглядел очень скромно, простой коричневый костюм, высокие сапоги, никаких кружевных воротничков и вышивок драгоценными камнями, что так любили здешние придворные. И он был настоящим гигантом, с мощным торсом и широкими плечами. И как только в карету поместился, вряд ли ему там было удобно с таким-то ростом. За те несколько секунд, что Даша потратила на рассматривание посла страны, куда ей придется уехать, если она ничего не придумает, мужчина огляделся и безошибочно нашел ее взглядом. Будет ли он пытаться с ней поговорить или ограничится просто наблюдением? И как ей себя вести, чтобы разочаровать пусть маленькое, но целое государство в его лице?
Леди Розамунд продолжала что-то говорить, гигант-посол сделал несколько шагов в направлении их группы, а Даша внезапно поняла, что толком не может разобрать слов. Они ускользали от сознания как что-то ненужное, неважное прямо сейчас, не этим она должна заниматься, не о том думать… А о чем? Что происходит? И тут же поняла, что случилось что-то плохое. Люди вокруг смеялись, музыканты взялись за инструменты, все больше карет останавливалось на дороге неподалеку, поднявшийся ветер растрепывал свободные прически девушек, и несколько служанок бросились укреплять их дополнительными гребнями и заколками, а Даша чувствовала себя так, будто ее обложили льдом, отрезая от всего мира, и за эту преграду не проникает ничего, кроме… просьбы о помощи? Даша крутанулась на месте, вглядываясь в реку. Ничего. Пока ничего. А это… оно?
Крики и топот копыт обрушились на нее одновременно, словно ломая некую плотину, и Даша с трудом удержалась от того, чтобы закрыть уши ладонями, такими громкими ей показались звуки после недавней холодной тишины. Несколько лошадей влетело на поляну, за ними бежали какие-то люди. Красные и растрепанные, с перекошенными от отчаяния лицами, они были немедленно оттеснены к берегу темно-зеленой волной хранителей, которые возникли будто из-под земли и отделили придворных от новоприбывших. Новоприбывшие и не возражали, к реке они устремились добровольно и сами, выкрикивая какие-то имена и размахивая руками.
А потом Даша увидела плот. Небольшой, квадратный, он приближался очень быстро, и вот уже можно было разглядеть перепуганные лица детей лет десяти-двенадцати. Двое подростков постарше безуспешно тыкали в дно длинными деревянными шестами, но плот только подпрыгивал на волнах и неумолимо стремился к водопаду. Две лодки плыли поодаль, мужчины гребли изо всех сил, пытаясь догнать плот, но было очевидно, что они не успевают.
— Ааа!.. — хором ахнула все толпа, когда шесты вдруг замерли и плот дернулся, приостанавливаясь. — Заякорились! Отмель! Воткнули! Защитница Олив, помоги! — Несколько женщин упали на колени прямо в песок, протягивая руки к небу, а один из мужчин в лодке, встав на ее носу, размахнулся и бросил в сторону плота свернутую кольцами веревку.
— Мимо! Не попал! — теперь над берегом пронесся общий стон, а лодки все никак не могли приблизиться, их сносило в сторону, они виляли носами, упирались, словно у них была своя воля, и вот уже один экипаж, сдаваясь, поплыл к берегу, а второй теперь греб от себя, пытаясь задержаться на месте и все-таки причалить к плоту.
«Нужно держать», — пришла мысль. Держать этот плот столько, сколько понадобится, чтобы подоспела помощь. Есть же маги, хранители вот могут что-то придумать. Где, в конце концов, носит Джулиана Риара, когда он действительно нужен?! Времени на раздумья, как и что правильно сделать, не было, поэтому Даша просто вообразила свою силу в виде двух огромных рук и «вцепилась» в шесты, изо всех сил представляя, как они вгрызаются в песчаное дно. Намертво. Так, что не оторвать.
И она держала. Вкладывала в свою фантазию все силы, и в какой-то момент ей показалось, что она даже видит вокруг плота голубоватое сияние. А потом плот дернули. Несколько мальчишек, не удержавшись на ногах, упали на колени, хватаясь друг за друга, больше на гладких струганых бревнах уцепиться было не за что, на берегу снова кричали, а Даша чувствовала себя так, будто ей на плечи медленно, но верно опускают тяжелую бетонную плиту. Рывок она сдержала с огромным трудом, в панике понимая, что в нормальной природе таких явлений не существует, ни одно подводное течение или рыба, животное, на такое не способны, и что тот, кто сейчас пытается вырвать у нее шесты, человек и маг. И враг. Но зачем, что ему нужно? Не убить же этих несчастных детей, в самом-то деле. Та мощь, которая ей сейчас противостояла, могла с легкостью разметать мальчишек по реке в долю секунды. А значит он хочет совсем не этого. Но чего?
Рядом, забывшись, вместе со всеми кричала и охала Люси, все вообще теперь стояли вперемешку, официанты, кучера, весь обслуживающий персонал побросал свою работу и толпился рядом со своими господами, не в силах оторваться от разыгрывавшейся у всех на глазах драмы. Даша, будто в волнении, приобняла свою служанку за плечи, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры. Стояла она уже с большим трудом, еще немного и рухнет прямо всем под ноги. Вот возрадуется-то леди Розамунд такому зрелищу. То, что с ней происходило, не шло ни в какое сравнение с наполнением накопителей или амулета. Тот отток силы Даша и не чувствовала толком, в то время как сейчас ей казалось, что сквозь нее несется вот такая же широкая и бурная река, как та, на которую они все смотрят, и уносит, уносит всю магию без остатка. Что же делать, как ей себя не выдать? Остановиться
