Солнце Сантьерры - Рута Даниярова
— Марк, а ты что скажешь? — спросила я.
— Да я за Риту впрягся, — он пожал плечами.
— Так, дети, вы можете подождать миссис Эклз во дворе, — сказала Норма Йенсен.
Когда они вышли, она в упор посмотрела на меня.
— Ваши дети подают плохой пример остальным, миссис Эклз, — ее голос был резким.
— На первый раз я делаю вам предупреждение, вам необходимо больше заниматься их воспитанием. Марк очень способный мальчик, но у Риты совершенно нет мотивации к учебе. Я понимаю, что вы одна их воспитываете, но это не оправдывает поведение ваших детей, — она многозначительно посмотрела на меня.
— Но Рита сказал, что мальчик, этот Сеттон, оскорблял ее, и хватал, извините, за задницу, почему вы это не принимаете во внимание? Почему вызываете меня, а не родителей этого мальчика! У Марка синяк под глазом! Может быть, вы как педагог недостаточно справляетесь своими обязанностями⁈ — возмутилась я.
Норма Йенсен холодно посмотрела на меня. Ее блеклые глаза стали похожи на острые
льдинки.
— Миссис Эклз, вы не вправе обсуждать мои поступки. А насчет Риты — я ожидала, что с этой девушкой возникнут проблемы. Но теперь за ее поведение полностью отвечаете вы. Я отстраняю ваших старших детей от занятий на неделю. Надеюсь, за это время они подумают о своем поведении.
Я вышла из школы, и мы отправились домой. По дороге Энтони и Энни пытались расспросить, что случилось, но Марк с Ритой молчали.
Вечером я спросила, зайдя в комнату к Рите и позвав туда Марка:
— Что произошло?
Рита хмуро сказала:
— Они говорят, что на Земле, наверно, все проститутки ходят с такой прической. А сегодня решили меня потискать. Особенно Сеттон, ненавижу его, придурка прыщавого.
— Послушайте, Марк, Рита. Послушайте меня внимательно. Нам сейчас не нужны проблемы. Не связывайтесь с ними, — попросила я.
— Но ведь эта мымра миссис Йенсен его защищает, потому что он ее внук! — сказала Рита.
Эта новость была для меня неожиданной. Фамилия у парня была другая, и я никак не могла его связать с Йенсенами.
— Сейчас вы неделю побудете дома. Мне как раз нужна будет помощь, — сказала я.
Вечером я поделилась с Эммой своими неприятностями за чашкой чая.
Она, подперев голову, сказала:
— Да, не повезло девчонке, нашла с кем связываться, это же внук главы Йенсена. После того, что произошло с его матерью, парень совсем с катушек слетел. Ему все пока сходит с рук.
— А что случилось с его матерью? — спросила я.
Эмма посмотрела на меня.
— Ее изгнали из Кварты два года назад. Ее и доктора Левски. Они обе сейчас в Сексте живут, говорят.
— За что?
— Доктор Левски помогла Иде Сеттон избавиться от нежелательной беременности. Говорила, что увидела патологию плода. Но это им не помогло. У нас запрещены аборты, Кэтрин. Глава Йенсен не посмотрел, что она его дочь. Созвал собрание общины и приказал изгнать обеих. Жаль миссис Левски — она отличный доктор, многим здесь помогла.
Я была поражена жестокостью Петера Йенсена. Он не пожалел родную дочь, изгнав ее и лишив собственного внука матери. Мир, в который я попала, открылся мне еще с одной стороны.
* * *
На следующий день близнецы отправились в школу, а Марк и Рита с утра помогали мне в огороде. Синяк у Марка стал фиолетовым. Эмма дала мне заживляющую мазь, в которой, как она сказала, были корни какого-то местного растения. Щенок Барри путался под ногами. Он быстро освоился в доме и знал своих.
Я решила наконец разобрать сарай, где стояли коробки, оставшиеся от семьи Росси. Я знала от Эммы, что именно ее попросили сложить личные вещи семьи Росси.
Там была сложена старая детская одежда, сломанные игрушки, несколько старых книг, видимо, привезенных с Земли, принадлежности для шитья, еще какие-то мелочи.
— Мама, смотри! — Марк протянул мне альбом, который выпал из одной коробки.
Я раскрыла альбом на первой странице. Детские рисунки. Солнце в небе. Разноцветные фигурки людей. Деревья с кривыми фиолетовыми стволами. Примерно с половины альбома все последующие страницы были заштрихованы ломаными черными линиями, скрещивающимися и расходящимися в разные стороны.
— Что за хрень! — сказала Рита, заглянув мне через плечо.
Я выразительно на нее посмотрела.
Спохватившись, она пробормотала:
— В смысле, непонятно, зачем так бумагу портить было…
Днем заехал Коннор Хоган, он привез близнецов из школы.
— Мне надо проверить охранные визоры по периметру вдоль вашего участка, — пояснил он.
Барри заливисто залаял, увидев Энни. Она явно была его любимицей.
Хоган посмотрел на Марка:
— Болит? — спросил он.
— Нет, — пожал плечами Марк.
— Кэтрин, я хотел сказать, что сожалею о происшедшем. Я провел беседу с Джимом Сеттоном и Роналдом Смитом. Завтра вы можете возвращаться в школу. Они больше вас не тронут.
— Но миссис Йенсен сказала…— начала я.
— Ваши дети завтра могут приступить к учебе, — повторил Коннор Хоган и отправился обходить пери метр.
— Вроде ничего мужик, жаль, что у него жена странная, — сказала Рита.
Глава 19
Прошел еще месяц. Наступили летние каникулы, но дети были заняты половину дня. Рита устроилась ученицей к единственному в поселении парикмахеру пожилой миссис Клеменс. Она стригла как мужчин, так и женщин. Рита фыркала, что она всех стрижет одинаково. Девушка уговорила миссис Клеменс дать ей шанс попробовать самой поэкспериментировать. Первой клиенткой Риты стала Эмма Бек. Рита красиво постригла соседку и немного подкрасила ей волосы в светлый оттенок. Казалось, Эмма после этого помолодела лет на десять. После этого Рите понемногу стали доверять и других клиентов, пока в основном мужчин.
Недавно Рита сказала мне, что не хочет больше ходить в школу. Она считала себя достаточно взрослой. Она заявила прямо об этом Хеме Халиди во время ее очередного визита. К моему удивлению, Хема сказала:
— Что ж, если ты не хочешь больше учиться, то можешь начинать работать. На Сантьерре всегда нужны люди.
Марк, Энни и Энтони, как и все здешние школьники, половину дня проводили, работая на полях Кварты, где выращивались овощи. Они занимались прополкой и поливкой растений. Как объяснила Хема, на Сантьерре стремились раньше приучать детей к труду.
