Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье" - Екатерина Стрелецкая
Худо-бедно, но благодаря совместным усилиям, на щёчках Кэли начал играть естественный, а не болезненный румянец.
Вот и сейчас она вспыхнула, увидев меня, ругающуюся на ковшик и коржи.
Я назидательно подняла указательный палец вверх: – Кэли, ты этого не слышала! Благопристойные дамы всегда ведут себя прилично при любых обстоятельствах!
– Я поняла, госпожа Айвори. Что-то случилось? Обычно к этому часу вы уже возвращались.
В сердцах я отшвырнула лопаточку в сторону и опустилась на табурет: – Да этот проклятый гляссаж всё не получается! Чёрт-те сколько комбинаций перепробовала, а всё не то!
Лицо Кэли покраснело ещё больше, но она быстро опомнилась: – Мне кажется, что у вас что-то пошло не так, как задумано. Не расстраивайтесь, вы делаете такие потрясающие вещи. Наверняка ведь у вас что-то получилось?
Я тут же вытерла руки о влажное полотенце и распахнула холодильничек, доставая деревянную подставку с небольшим тортом, накрытым стеклянным клошем: – Да! Брусничный торт, хотя его будет правильнее отнести к пирогам типа «тарт».
– Красивый. А что внутри?
– Как видишь, тут основа из песочного теста, брусничная начинка, взбитые сливки и белый шоколад...
Кэли с интересом разглядывала моё последнее творение, шевеля губами.
– Ты что-то хочешь сказать?
– Нет, госпожа Айвори. Просто запоминаю из чего он состоит. Иначе как смогу потом рассказывать покупателям? Вдруг упущу что-нибудь.
– Кэли, проще попробовать, а потом описать свои ощущения. Так намного достовернее выйдет, чем рассказывать зазубренный текст.
– Нет-нет, что вы! Я выучу, я способная. У господина Блоста выучила все карточки с продукцией и почти никогда не ошибалась. Нельзя пробовать то, что предназначено для других. И покупать – тоже.
Я как стояла, так и села, моргая, как кукла, которую переворачивают уже который раз. – Кэли, что значит: нельзя покупать? А если хочешь попробовать?
Девушка окончательно смутилась: – Торты и пирожные такого класса предназначаются не для тех, кто работает обслуживающим персоналом, а для более успешной публики, для господ...
Выкатите, пожалуйста, мои глаза обратно – сами они вернуться в исходное положение не смогут!
– Кэли, что за глупости? Этому вас господин Блост учил?
– Да.
– Забудь всё, что он там вам всем вкладывал в головы! Никаких приклеенных улыбок! Никакого заучивания карточек наизусть! Присаживайся, сейчас чайку попьём и попробуем мои творения, – я поставила чайник на плиту, а затем достала ещё пару подставок, на этот раз с пирожными.
Мне всё невдомёк было, почему пирожные и торты вечно съедают мастера. Думала, что Кэли попросту не хотела сладкого. Я разрезала тарт на несколько частей и положила один кусок на тарелку, придвинув к девушке.
– Какие пирожные будешь?
– А можно выбрать?
– Нужно! Давай, почувствуй вкус к жизни через десерты!
Кэли осторожно отломила кусочек тарта и поднесла ко рту. Уже через мгновение, она зажмурилась с расползающейся до ушей счастливой улыбкой. – Как вкусно и нежно...
А я хлопотала над заварником, довольная, что Кэли понравилось. То-то же! Я научу баловать себя! Блост пусть застрелится: мало того, что мне весёленькую жизнь устроил, так ещё кучу унизительного бреда внушил своему персоналу. – Знаешь что, Кэли? Завтра поедем в оранжерею и посетим кафе, располагающееся там! Решено!
Глава 18. Типчик из оранжереи
Я не просто так решила показать Кэли оранжерею и её знаменитый кафетерий. В своём роде это было одно из популярных мест отдыха в Рортане. Изящные столики, накрытые белоснежными скатертями, располагающиеся посреди зарослей различных видов папоротников, привлекали к себе взгляд, а обстановка давала ощутить себя находящейся среди тропиков. Попасть сюда не так уж и сложно, достаточно просто немного подождать, когда кто-то из посетителей выйдет. Сама по себе оранжерея была спроектирована так, чтобы достаточно было места для неспешных прогулок достаточно большого количества горожан. Сюда приходили на променад с семьями, здесь назначались свидания или встречались с деловыми партнёрами, чтобы в неформальной обстановке обсудить какие-то вопросы и наладить взаимодействие.
Вот и сейчас, пока Кэли восхищённо вертела головой по сторонам, поражаясь великолепию местной флоры, моё внимание привлёк один разговор.
– Чувства, Джордж? Ерунда. Сказки для юных барышень, чтобы не страшно было идти под венец. Жена – это всего лишь показатель статуса, приложение к мужу, показывающее, что он состоялся в этой жизни и способен содержать семью. Удел замужних женщин – это исключительно рождение наследников, с ними даже не обязательно возиться в постели: мужчина всегда получит удовольствие, а воспитание предписывает их супругам быть скромными и благочестивыми. Так зачем тратить лишнее время, пытаясь разжечь огонь в сыром бревне? Для страсти существуют дома для утех и вдовы... Последние – доступны, опытны или хотя бы не падают в обморок при виде обнажённого мужского тела.
У меня даже голова непроизвольно повернулась в ту сторону, чтобы посмотреть на этого циничного знатока семейной жизни. Сырое бревно? Почти сразу вспомнилось, что мы вытворяли с Эдвардом в спальне. Чувства – это ерунда? О-о-о... Как же сильно ошибается этот господин в чёрном сюртуке и бордовом жилете, лет тридцати пяти на вид. Чувства – это залог долгой и счастливой семейной жизни. Причём не только для супругов, но и их детей. Любящие друг друга родители – это прекрасный пример здоровых отношений между отцом и матерью для детей. Выросшие в тёплой семейной атмосфере люди всегда иначе смотрят на жизнь, чем те, кто чувствовали между родителями только холод и отстранённость. Видимо, этот господин как раз прекрасный пример такого воспитания. Да, в этом плане южане гораздо более открытые, не такие ледышки, покрытые инеем.
Похоже,
