Янтарное сердце - Елена Михалёва
– Буду ждать за дверью, – так же спокойно повторил Крис. И затем добавил тише и с лукавой улыбкой: – Я должен беречь тебя, вишенка. Прости, что позволил ему донимать тебя. Обещаю, что подобное не повторится.
Дверь за старым другом закрылась прежде, чем Гвин успела ответить.
Крисмер сдержал обещание. Он почти не отходил от Гвин все дни, пока делегация чародеев отсутствовала. В его обществе Кевендил лишь бросал гневные взгляды на жену, но вызвать ее на новый разговор так и не собрался с духом. Адептка тоже решила повременить и заручиться поддержкой отца и тетки. Особенно тетки.
Керика Гарана была замужем пять раз. Официально. С тремя из мужей она разводилась по всем законам. Один погиб на задании Академии, оставив ее вдовой. Последний исчез при странных обстоятельствах, но Керика со смехом утверждала, что он попросту сбежал за море в приятной компании симпатичной адептки по имени Генриетта. Поэтому у Гвинейн были все основания полагать, что она сможет разобраться во всем безболезненно с помощью тетушкиного богатого жизненного опыта.
Если же нет, то всегда оставался путь побега. Но тогда пришлось бы порвать отношения не только с Мейхартами, но и с частью ее собственных близких. В том числе поставить под угрозу репутацию отца в Академии и при дворе Императора. Новые должности Авериуса Гарана все очень сильно усложнили, так что Гвин не хотела думать о столь крайних мерах.
Она проводила дни в мучительном ожидании. То и дело подходила к окнам на передний двор, но ворота Высокого Очага оставались плотно закрытыми. Адептке было бы гораздо сложнее пережить эти тягучие часы, если б не приятная компания Криса.
Блондин щедро потчевал старую подругу историями об их приключениях с мастером Гарана. Гвин слушала с удовольствием. Она бы наслаждалась их праздным времяпрепровождением гораздо больше без принцессы Деваны и ее подруг.
Девичья стайка увивалась за обаятельным заклинателем неотрывно, несмотря на негодующие взоры короля Бариана Мейхарта. Но в открытую запретить монарх не мог – девушки не оставались с молодым мужчиной наедине, а значит, приличий не нарушали. Кроме того, при них все время находилась Гвин. Женщина, что по-прежнему являлась супругой наследника, нравилось ей это или нет.
Поначалу адептку раздражала компания принцессы и ее свиты, но потом она нехотя признала, что Крису девичье щебетание нравится. И смирилась. Ради старого друга, в основном. Годы шли, но ВарДейк не менялся, оставаясь любителем женского внимания. К своему негодованию, Гвин поняла, что из-за Криса даже запомнила наконец их имена. То есть сделала то, чего делать вовсе не собиралась. Никогда.
Самая старшая из трех подружек, пышнотелая дева с толстой темной косой, которая более всех опекала Девану, звалась Верена Либейн. Она была единственной дочерью барона Либейна, что владел Изумрудной рощей. Верену давно следовало выдать замуж, но она предпочитала оставаться в девках подле принцессы как старшая сестра или в своем роде приемная мать.
Блондинку с большой родинкой на щеке звали Имерия Эрхофф. Девушка приходилась средней дочерью барону из приграничной деревни Удел. Имерия оказалась самой молчаливой из всех и бросала наиболее гневные взгляды на Гвинейн. Адептка полагала, что блондинка упорно видела в ней обидчицу своей маленькой госпожи.
Миниатюрная шатенка с большими карими глазами едва достигла семнадцатилетнего возраста этой зимой. Ее звали Рослин Халлен. Она была старшей дочкой бургомистра с Чаячьего мыса. Самая кроткая и нежная из троицы, она неспроста краснела, искоса глядя на Крисмера.
Все три девушки одинаково раздражали Гвин. Хотя бы потому, что не могли положительно влиять на Девану, постоянно скатываясь в безграничное потакание ее капризам. Адептка скорее предпочла бы провести время на кухне, помогая Бартолеусу, нежели праздно торчать в их обществе, но Крису нравилась их компания. Поэтому Гвин уступила и даже успела свыкнуться.
Они проводили дни либо в рисовальной комнате, где девушки старательно вышивали, но на деле больше времени наблюдали за Крисмером и Гвин, которые играли в шахматы на низкой тахте у окна, либо в библиотеке, слушая глубокий мелодичный голос Криса. Если тот не рассказывал очередную историю, он читал им вслух. Девушки украдкой вздыхали, Гвинейн – зевала.
Шел четвертый вечер с отъезда Ивроса и чародеев, когда произошло нечто совершенно непредвиденное.
В рисовальной комнате было душно от обилия зажженных там свечей. Пахло расплавленным воском. Треск дров в камине и мерное постукивание игральных фигур о деревянную доску убаюкивали. Настолько, что принцесса Девана сидела в кресле, откинувшись на спинку и прикрыв глаза.
Девочка дремала. Большие круглые пяльцы покоились на ее коленях, грозя в любой момент соскользнуть на пол. Она вышивала букетик полевых цветов, но работа не спорилась так же хорошо, как у других.
Верена Либейн закончила очередное вышитое полотенце и придирчиво осмотрела результат своих трудов. Замысловатый растительный узор шел по краю и прерывался лишь в одном месте, чтобы завершиться двумя смотрящими друг на друга алыми розами. Девушка отложила безупречную работу и перекинула толстую косу на свою пышную грудь. Она в нерешительности закусила губу, будто собиралась с духом.
– Милорд, могу я тоже сыграть с вами партию? – наконец спросила Верена со смущенной улыбкой.
Мигом проснулась Девана. Принцесса открыла глаза и с любопытством окинула взглядом зардевшуюся подругу.
Две другие девушки оторвались от своих вышивок.
Крис чуть наклонил голову и вопросительно посмотрел на Гвинейн. Адептка сидела напротив, подперев подбородок кулаком, и уже тихо ненавидела ВарДейка, который должен был вот-вот выиграть в очередной раз.
– Можете играть хоть до утра, – Гвин встала, уступая место Верене.
Леди Либейн не скрывала своей радости. Она торжественно присела напротив заклинателя и принялась со сдержанной улыбкой наблюдать за тем, как он расставляет фигуры на доске.
Гвин тем временем расправила плечи, хрустнув затекшим позвоночником. Зевнула в очередной раз.
– Дышать нечем, – проворчала она. – Голова раскалывается.
Адептка потянулась к окну, невольно склонившись меж парочкой на тахте, и чуть приоткрыла скрипучую раму. Ворвавшийся холодный воздух принес свежесть и запах снега.
Чародейка закатила глаза и шумно вдохнула полной грудью.
– Так-то лучше, – заметила она. – Если будет дуть, закроете окно, – она иронично улыбнулась Верене, – а если заработаете насморк или боль иного рода и в ином месте, придете ко мне. Я все милостиво вылечу.
Бедная дочь барона Либейна покраснела еще гуще.
Крис усмехнулся и покачал головой. Стрельнул глазами в сторону двух других девушек.
Имерия почти сразу утратила всякий интерес к происходящему и вернулась к работе над вышивкой с ирисами в вазе.
А вот Рослин тотчас отвела
