Когда король падет - Мари Нихофф
– Почту за счастье, – согласилась я.
Он бросил на меня взгляд. Затем вернулся в комнату и принес плед. Осторожно накинул его мне на плечи, и я затаила дыхание, уловив ставший уже привычным запах.
– Отнеситесь к моему предупреждению серьезнее, – настаивал он. – В вашем состоянии это не шутка.
– Вы так говорите, будто я смертельно больна, – пожаловалась я. – Со мной все в порядке.
– Хоть тысячу раз это повторите, правдивее ваши слова не станут.
Он не успокоится.
– Вы явились ко мне, чтобы отчитать, или у вашего визита другая причина?
Бенедикт почти ухмыльнулся, из-за чего я ощутила прилив гордости.
– Вам известно, что никто, кроме вас, не фамильярничает со мной? Все опасаются возможных последствий.
От последней реплики я напряглась, но реакция короля выдала его настоящие чувства: мое поведение его вовсе не раздражало.
– Вам нравится, что я веду себя таким образом? – осмелилась спросить я, дерзко вскинув подбородок.
– Вероятно. Полагаю, дело в подкупающей честности, о которой Лира дала самые высшие оценки на балу.
– Думаю, любое честное слово порадует, если всю жизнь слышать лишь то, что хочешь.
– Так вот какого вы обо мне мнения?
– Речь не столько о вас, сколько о вашем окружении.
– Позвольте усомниться в этом. Кстати, ваш первый вопрос я оставил без ответа. – Король подошел ближе, и я с трудом вдохнула. – Нет, я пришел не отчитывать вас.
Я опустила глаза, чувствуя, как учащается биение сердца. И все же с готовностью наклонила голову набок, открывая шею. В последний раз король пил мою кровь два дня назад, поэтому едва зажившая рана болезненно заныла.
В первый раз укус почти не причинил боль. Об остальных это можно сказать лишь с натяжкой.
– Можно? – шепотом спросил Бенедикт. Хриплый голос выдавал его голод. Расставив руки по обе стороны от меня, король уперся в перила балкона. Как и прежде, он не прикасался ко мне, выдерживая дистанцию. Все больше я понимала, что мне необходимо изменить это. Его Величество не искал близости со мной? Значит, я должна привлечь его, сколь бы безрассудным это ни казалось.
– Разве вам нужно спрашивать? – прошептала я.
Уголки его губ дернулись в улыбке.
– Конечно, в детстве меня учили уважать других.
– Чудо, что вы не забыли эти уроки.
– Прошло не так много времени.
Я не нашлась с ответом, и король приблизился еще на полшага. Нас окутала тишина. Бенедикт склонился к моей шее и впился в нее клыками.
Я зажмурилась, едва не задыхаясь от боли. Но она быстро сменилась эйфорией, сопровождавшей укус. Я так и не пришла к выводу, чем вызывается это дурманящее состояние. Яд, а может быть, некая форма контроля сознания доставляла мне невообразимое удовольствие, когда вампир пил мою кровь. Но дурманящее чувство рассеивалось, как только король отпускал меня. Можно считать, что это был хороший знак, если не одно обстоятельство: порой я ловила себя на том, что жажду вновь испытать это ощущение.
Вдруг у меня закружилась голова.
Из-за вина или усталости – я не знала. Возможно, причиной был поднимающийся изнутри меня жар. Я ухватилась за плечо Бенедикта, чтобы не упасть, и подняла голову. Мои глаза были закрыты, но мне показалось, будто мир накренился и почва ускользнула из-под ног. И лишь прикосновение к королю придавало уверенности, что я крепко стою на ногах и не падаю.
Бенедикт прервал укус и мимолетно прижался ко мне лицом. Щетина оцарапала мне щеку, грубо лаская, и я еще крепче вцепилась в него. Я ощутила, как напряглись его мышцы, и в следующее мгновение король схватил меня за талию.
– Вы шатаетесь, – заключил он со злостью и оттащил меня от перил, будто боясь, что я рухну вниз.
Проморгавшись, я открыла глаза, но все кружилось, поэтому я уткнулась в его грудь. Теперь я оказалась к нему слишком близко, и его запах лишил меня остатков самообладания. Если бы не это, возможно, я смогла бы собраться с силами.
– Наверное, я… выпила слишком много, – пролепетала я.
– Алкоголь – меньшая из ваших бед, – прорычал Бенедикт и наклонился. Не успела я осознать происходящее, как он подхватил меня на руки и понес в комнату.
– В чем дело? – пробормотала я. Вероятно, стоило воспользоваться ситуацией, но в голове стоял туман, не давая мне ясно мыслить. Бенедикт такой теплый, а я… Я очень хотела спать…
– Уложу вас в кровать. Да, кстати, я оказался прав.
О чем он? Не понимаю.
– Когда?
– Предположив, что вы упадете в обморок. Не думал, правда, что это случится на четвертый раз.
Он пронес меня через всю комнату и уложил на кровать. Шерстяной плед соскользнул на пол, и холодный ночной воздух, наполнивший комнату, забрал у меня тепло, которым согревал король.
– Я не падала в обморок, – возразила я, растирая лицо. – Голова немного закружилась.
Тем временем он с серьезным видом снял с моих ног тапочки и накрыл одеялом. Возможно, я все-таки лишилась сознания и теперь вижу сон?
– Что… – начала я, но Бенедикт одним взглядом заставил меня замолчать. Только сейчас я заметила его суровое выражение: он по-настоящему разозлился.
– Когда вы наконец поймете, что это не ограничится легким головокружением, если вы продолжите в том же духе.
– Это вино, – повторила я, больше распаляя королевский гнев.
– Я почувствовал по вкусу крови, сколько вы выпили, – сердито проговорил Бенедикт. – И этого недостаточно, чтобы едва не свалиться с балкона!
Поджав губы, я выпрямилась и подтянула одеяло к груди.
– Вы преувеличиваете, я не собиралась падать. Но, разумеется, вам лучше, чем мне, известно, что я чувствую!
– Флоренс.
Мое имя, слетевшее с его губ, заставило меня замереть. Было бы хорошо с его стороны определиться, как вести себя со мной, чтобы я привыкла и не вздрагивала всякий раз, когда он менял манеру.
– Что вы хотите от меня услышать? – прошипела я.
– Я хочу знать, почему вы, отказываясь от моей крови, подвергаете себя опасности.
– Я так решила, – лаконично ответила я.
– И двух недель не прошло, а вы едва стоите на ногах.
– Со мной все в порядке.
– Что я говорил по поводу вранья?
– Ох, простите! – вырвалось у меня. – Не думала, что теперь это прерогатива Вашего Величества – решать, что я чувствую! Хотите, чтобы я пила вашу кровь? Заставьте!
Король стиснул зубы.
– Я никогда не стану принуждать вас к чему-либо.
– Сказал правитель, который отбирает кровь у своего народа.
– Это не в моей власти, таков закон.
Я расхохоталась.
– Вы и есть закон!
– Нет, я лишь
