Ледяное сердце Элленхейма - Ольга Иконникова
– Нет-нет, я вовсе не хотел вас разозлить. Если ваша Анса на кого-то укажет, то это может быть большим подспорьем следствию. Но не более того. И давайте вернемся к тому, о чём мы говорили до этого. Давайте попробуем составить список тех, кто может быть виновен в убийстве Вегарда.
– Хорошо, – с дрожью в голосе пролепетала я. – Тогда вы начните первым.
Глава 27. Эйнар
Кажется, она только сейчас начала понимать, что всё это было всерьез. И что теперь, когда она вступилась за свою служанку, она подставила под удар других, возможно, куда более дорогих для себя людей. Но отступать было уже поздно.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Тогда вы начните первым.
У меня вертелись на языке сразу два имени, и мне очень хотелось начать со второго. Но я решил, что это сразу заставит мою собеседницу замкнуться в себе, а то и прервать наш разговор. Поэтому начал всё-таки с первого.
– Лотта. И пусть сейчас я уверен в ее уверенности немного меньше, чем два дня назад, я по-прежнему считаю, что это могла быть именно она.
Принцесса не удивилась, она только кивнула в ответ.
– Полагаю, нет смысла повторять, почему это могла быть именно она? – спросил я. – Но раз уж мы решили пояснять свои мысли, то всё-таки скажу. У нее была причина отомстить Вегарду и была возможность для этого. Если служанка принесла ему какой-то напиток, то ему бы не пришло в голову подумать, что что-то не так. Ему захотелось пить, и он выпил то, что было в кружке.
– Это звучит разумно, ваше величество, – согласилась она, – и если бы я не знала Лотту так хорошо, то, наверно, согласилась бы с вами.
– Ну, что же, тогда предложите свой вариант, – усмехнулся я.
Я понимал, что она предпочтет назвать кого-то из нерландцев – она не была привязана ни к кому из нас, и для всех при дворе короля Матиаса было бы лучше, если бы виновным оказался кто-то из нас. И всё-таки именно это имя я никак не ожидал.
– Принц Бьорн, – выдохнула она и покраснела.
Я задохнулся от возмущения:
– Не забывайте, ваше высочество, что вы говорите сейчас о моем сыне!
Она кивнула:
– Я помню, ваше величество. Но вы сами сказали – мы не должны обижаться друг на друга.
Оттого, что она была права, я только еще больше разозлился. Как она могла подумать, что это мог быть Бьорн?
– Извольте пояснить, ваше высочество, – процедил я. – Что, по-вашему, могло побудить одного брата забыться до такой степени, чтобы лишить жизни другого?
Мы шли по аллее парка, окружавшего дворец. И если начало этой аллеи, тянувшейся от крыльца, было расчищено почти до земли, то теперь наши сапоги уже по щиколотку утопали в снегу.
– Не думайте, что я на самом деле хотела бы, чтобы это оказался принц Бьорн. Напротив, я искренне надеюсь, что это не он – мне нравится ваш младший сын, он кажется хорошим и добрым человеком. Но согласитесь, что у него тоже были и мотив, и возможность. Разве не так?
– И какой же мотив вы ему подобрали?
Я сам задал эти правила игры, но мне было непросто заставить себя не разозлиться на то, что она сказала.
– У него был самый сильный мотив – корона Нерландии. Ведь вашим наследником был Вегард, и если бы тот женился и обзавелся собственными сыновьями, то вероятие того, что Бьорн мог стать королем, было бы крайне малым.
– Он абсолютно не честолюбив, – возразил я.
– Это вы так думаете, – парировала она. – Смотрели ли вы на него когда-то так, как смотрели на старшего сына? С такой же гордостью? С таким же одобрением? А быть может, он нуждался в этом куда больше, чем вы могли бы себе представить. Вы гордились старшим сыном и презирали младшего – Бьорн мог возненавидеть старшего брата только за это.
Ее слова были ужасны, и прежде, чем я осознал их смысл, прошло немало времени.
– Презирал? – переспросил я. – Но это вовсе не так! Да, я гордился Вегардом больше, чем Бьорном, но это вовсе не значит, что я любил младшего сына меньше. И если я когда-нибудь бывал с Бьорном резок, то только для того, чтобы его встряхнуть, заставить задуматься и измениться.
– А ему? – принцесса остановилась и посмотрела мне прямо в глаза. – Ему вы когда-нибудь это говорили? Про то, что любите его не меньше, чем его брата? Про то, что он вам так же дорог?
Мне было нечего ответить. Возможно, что не говорил. Не потому, что так не думал, а потому что считал это неправильным. Я и сейчас не переменил своего мнения. Бьорн не нуждался в моей жалости. Жалость не помогала мужчине, а унижала его.
– Он мог убить брата, чтобы стать ближе не только к короне Нерландии, но и к вам, – кажется, эта девчонка не собиралась останавливаться. – И у него была возможность это сделать. Он мог прийти в комнату брата и налить в кружку ядовитый отвар.
Но тут я всё-таки вмешался:
– Каким образом он смог бы его приготовить? Если бы нерландский принц спустился на кухню и стал там что-то варить, это не осталось бы незамеченным. Вы так не думаете?
– Ему не нужно было идти для этого на кухню, – сказала она. – Достаточно было залить сухую траву кипятком. Да, действие сваренного яда крепче, но и простой настой подействовал бы так же – только, возможно, чуть позже. А может быть, принц Бьорн и вовсе привез отвар с собой из Нерландии.
– Если вы на самом деле думаете именно так, то, простите, но вы не слишком умны, ваше высочество, – хмыкнул я. – Если вы сами столь хорошо разбираетесь в травах, то неужели вы думаете, что это же относится и к остальным? Да я понятия не имел ни о какой вердане до тех пор, пока она не оказалась в кружке моего сына. И я уверен, что и Бьорн про нее не слыхал.
– Это вы так думаете, ваше величество.
Ее высочество смахнула снежинки с воротника своей шубы и повернула назад, в сторону дворца. В этом она была права. Приближалось время обеда, и нас могли хватиться в любой момент.
Но всё то время, что я шел сначала до дворца, а потом поднимался по лестнице, я не мог выбросить из головы ее слова. Я должен был поговорить с Бьорном! И немедленно.
Глава 28. Эйнар
Младшего сына я нашел в
