Н. Уолтерс - Аметистовые грезы
Завязывая свои штаны, Кирс понимающе хмыкнул и наклонился, чтобы подобрать с пола её аналогичный предмет гардероба.
— Я всё ещё хочу показать тебе город. — Он отдал штаны ей, и Огюстина быстро натянула их на себя, туго затягивая шнурки. Затем запахнула свой жилет, прикрывая груди, и застегнула пуговки.
— Дай мне пять минут. — Развернувшись, Огюстина торопливо поднялась вверх по лестнице.
Кирс наблюдал за её походкой, восхищаясь стройными, длинными ногами, хотя в просторных штанах разглядеть их было трудновато. Тогда он направился на кухню. На его голову срочно требовалось опрокинуть ведро холодной воды. Может, это успокоило бы его настолько, чтобы не возникало желания тут же взять её снова.
В действенности этого способа в отношении себя он сомневался, но надеяться-то ведь можно всегда.
Глава 7
Огюстина чувствовала себя так, будто голова у неё крутится на шарнирах. Вытягивая шею в разные стороны, она пыталась увидеть всё сразу. Город был удивительнейшим. Ни одно из зданий не превышало трёх этажей, и все были построены из известняка или дерева, либо из их сочетаний. Это придавало улицам ощущение неразрывности линий, тождественности. И всё же каждый дом или деловое здание отличались друг от друга. Парадные двери всех строений были разукрашены во все цвета радуги, плюс к тому повсюду во множестве были установлены приоконные ящики, засаженные экзотическими лиственными и цветущими растениями.
Рынок вообще представлял собой феерию зрелищ и звуков. Продавалось буквально всё: от тканей и драгоценностей до разнообразных продуктов питания. Тут же можно было купить сельскохозяйственных животных для фермы или новую одежду. Все товары находились прямо здесь, в ларьках под открытым небом. Хотя этим утром, похоже, самой большой здешней достопримечательностью была она, Огюстина. Везде, куда бы они ни пошли, люди в открытую пялились на неё.
Идя рядом с Кирсом, Огюстина чувствовала себя неловко, но в полной безопасности. Как женщина-археолог, она побывала во многих странах мира, где белая женщина, которая носила штаны и не покрывала голову, считалась чем-то диковинным. А если сюда добавить её рост, то станет понятно, почему она привыкла быть в центре внимания. Однако уж точно, это не самое приятное ощущение. Хоть ей и пришлось вырядиться в местную одежду, всё равно было ясно, что она не здешняя. Её кожа была намного светлее, чем у всех остальных.
Видимо, люди хорошо знали Кирса, потому что к нему со всех сторон постоянно обращались с приветствиями. Некоторые из женщин, увидев, что она одета в штаны, прискорбно поджимали губы и качали головами. Спина у Огюстины застыла. У себя дома она тоже не вписывалась в окружение, потому что многие считали её слишком мужеподобной, но и здесь отношение к этому видимо ничем не отличалось.
Кирс чуть сжал её плечо и подвёл к продавцу фруктов. Выбрав один, он заплатил хозяину.
— Попробуй. — Снаружи плод покрывала ворсистая кожура, но когда Кирс разломил его, оказалось, что внутри он очень сочный. Когда же он поднёс одну дольку к её губам, и она прикусила зубами сочную мякоть, в рот брызнул приятный на вкус, ароматный сок.
— Он такой душистый и сладкий! — Плод чем-то напоминал апельсин, но был гораздо темнее цветом и не с таким резко выраженным запахом. Огюстина прожевала его и проглотила.
— Что это?
— Агмар. — Кирс отломил от плода большую часть и дал ей, прежде чем доесть свою долю.
— Очень вкусно. — От нетерпения пачкая соком губы и пальцы, она с наслаждением лакомилась диковинным фруктом.
Покончив с ним, Огюстина озабоченно уставилась на свою руку. Кирс улыбнулся, поднёс её ладонь к своим губам и слизал липкий сок. Огюстина чуть не застонала, когда его теплый рот по-очереди вобрал в себя её пальцы.
— Кирс… — она попыталась выдернуть у него свою руку, но он продолжал крепко держать её за запястье, пока не закончил. Осознав, что они оказались в центре пристального внимания окружающих, Огюстина почувствовала, что щёки залило краской. Она снова дёрнула руку, и на сей раз ей удалось освободиться.
— Что-то не так? — Кирс, улыбаясь, смотрел на нее, в глазах мерцали озорные огоньки.
Хотелось тоже поддразнить его, отбросив к чертям все предосторожности, даже может перецеловать и облизать его пальцы в ответ, но сделать этого она не могла. Слишком много глаз наблюдало за ними, осуждало их, и это раздражало до ужаса. Втянув голову в плечи, Огюстина засунула ладони подмышки.
— Может, пойдём уже?
Его улыбка поблёкла, брови нахмурились.
— Я не хотел огорчить тебя.
Замечательно, мало она чувствовала себя смущённой, так теперь ещё и неблагодарной к тому же.
— Ничего, это ерунда. — Огюстина поглядела по сторонам, надеясь, что люди вернулись к тому, чем там они занимались до этого. Но нет. Большинство из них по-прежнему наблюдало за нею и Кирсом.
Кирс проследил за её недовольным взглядом, и понимающе усмехнулся.
— Идём. — Взяв её руку и просунув себе под локоть, он повёл Огюстину вдоль улицы. — Прежде чем отправиться в кузницу, я покажу тебе каморсов.
— Каморсов? — Этого слова она не знала.
— Ты должна на них посмотреть. Мне кажется, они тебе понравятся. — Продолжая вести её в сторону предместий, Кирс на ходу делился с ней городскими историческими сведениями.
По современным меркам город был небольшим.
Даже, скорее, не город, а городок. Но его динамичность, ощущение целенаправленности бытия были столь же пьянящими как если бродить по улицам Нью-Йорка. Отличие состояло только в том, что тут не было движения машин, загрязнённости воздуха и механических шумов. Запахи, витавшие в воздухе, были ароматами специй, ладана и ароматических масел. Шум в основном производили голоса и инструменты уличных музыкантов, которые развлекали народ за несколько монет, брошенных в стоявшую перед ними корзинку.
Огюстина жалела, что она не располагала временем, чтобы проанализировать и исследовать социальные отношения в здешнем обществе и понаблюдать, как они работают. Хотелось бы узнать хоть что-нибудь об искусствах, о роли мужчин и женщин в этом мире. Чем они отличались от Земли? В чём были подобны? Так много вопросов, которые останутся без ответов. На это просто не хватит времени. А ещё оставались Кирс и Рорик. Огюстина старалась не думать о том, что Рорик, судя по всему, избегает её. Слишком больно. Значительно больнее, чем должно быть, если учесть, что они были немногим больше, чем двое незнакомцев, имевших совместный секс.
Вот только не было чувства, что он незнакомец. Ни один из них. Между всеми троими существовала связь, — да, это было необъяснимо, но, тем не менее, имело место быть.
