Вампиры и бытовуха, и Маша - Татьяна Антоник

— Даже не сомневаюсь, — закатил оборотень глаза, но стянул туго завязанный галстук и обернул в него нож.

Обидно. Не воспринимают меня в этом мире всерьез.

— Дес дознаватель, — наконец отошел от шока Триаль, — как это понимать? Средь бела дня на меня и мою воспитанницу напали. У него было серебряное оружие. Я мог умереть!!!  Бандит явно готовился, знал, что я буду здесь.

— Скорее всего, так и есть, — задумчиво отвечал мужчина, рассматривая место, где растворился портал. — Как назло, даже магического следа не осталось.

— Это ужасно, — совсем расстроился вампир, — преступник сбежал. И ведь не в первый раз.

— О чем вы? — насторожился Эйден.

Я и Пират переглянулись. Стало очень интересно. Бригадиры в Ведьминой горе пропадают, а теперь и до семьи добрались?

— Еще до приезда Маши, — скорбно начал жертва происшествий, — я чуть было не погиб оттого, что в моей комнате были расправлены шторы. Если бы не природная чувствительность, то, открыв глаза, я оставил бы свою семью без отца и мужа. Вся прислуга в замке об этом знает, они с нами полвека. Подумал, что это действие проклятия, а теперь прихожу к выводу: меня хотят убить.

— Почему раньше не сказали?

— Я же говорю, был уверен, что это проклятие Ираиды. Эйден, — вцепился де Цепеш в руку блюстителя порядка, — ты должен нам помочь. Кто-то охотится на меня, а может, на всю семью.

— Семь вампиров отправились обедать, одного пырнули ножом, и их осталось шесть. Шесть вампиров, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось шесть — потому что с первого раза они не умирают, — мысленно импровизировал фамильяр.

— Хронология нарушена, — поджала я губы в ответ на творчество друга.

— Но-но, я только начал. Дай мне пару дней, сочиню хит.

Мужчины нашего мысленного диалога не замечали. Де Рибер потер рукой затылок, перевел взгляд с вампира на меня и, видимо, что-то продумав, кивнул.

— Я и сам прихожу к такому же мнению, Триаль, — сморщился тот, — придется вам в своем поместье потесниться.

Это он с нами поселится? Я к такому не готова. По московскому поверью, наибольшую опасность для общества часто представляют органы безопасности. А в моем случае это очень жизненное утверждение.

Де Цепеш от такой постановки вопроса тоже нахмурился, вспоминая, что в его доме проживает истеричка-нелегалка с неконтролируемым даром.

— Разве в Ведьминой горе можно жить? Это опасно, — попытался он воспротивиться просьбе оборотня.

— Тебе опаснее оставаться без охраны. Да и смущает меня найденный труп. Уверен, все не случайно. Не вижу пока, как собрать все воедино, так что хотелось бы воспользоваться твоим гостеприимством.

— Мы рады любым гостям, — печально отозвался Триаль, осознав, что легко отделаться не получится, и задумчиво проводил меня взглядом, — но если в доме с тобой что-то случится, я не буду отвечать за это.

— Ничего, — отмахнулся дознаватель, — для этого есть Мари.

Я нахмурилась, но промолчала. Моего-то мнения никто не спрашивает.

— Кстати, — Эйден обратился уже ко мне, — мне показалось или ты колдовала ногами?

— Пф-ф-ф, — усмехнулась радостно, вспомнив, какой подвиг совершила, — руками колдуют посредственности, а творческие личности колдуют сердцем, — на пафосной ноте закончила я.

Глава 6. Скелеты в шкафу, полтергейст и кровавая Мари

Маша Антонова

На следующий день после моего попадания в этот мир я решила плотно заняться ремонтом. Черт с ним, с покушением. Я не сыщик, мне этого счастья не надо. Тем более что главный по строительно-возмутительным работам чуть ли не копытом бил, но у него лапки.

— Ты готова, Маша? — встретил меня на кухне оборотень, когда милейшая Анна-Луиза угощала блинчиками.

Вампиры предпочитают кровь, оборотни — непрожаренное мясо. Готовили здесь от души только для меня, части строителей и части прислуги. Горничных в расчет не берем, те питались святым духом, то есть сидели на диетах.

— Как пионер, — чуть не подавилась очередным кусочком.

Кевин сощурился, громко выдохнул и возвел глаза к потолку в поисках терпения.

— Скоро сюда прибудет Эйден. Будь добра, не пользуйся словечками из другого мира. Больше молчи, не проявляй инициативы. Это в твоих интересах.

Я кинула вилку в тарелку и насупилась. Утро безнадежно испорчено. С моим везением и острым языком томиться мне в застенках у грозного дознавателя.

— Что ты так переживаешь, Маш? — спросил Пират, прыгнув мне на колени. — Ты же ему явно понравилась.

— Это еще хуже. Слишком много внимания от органов безопасности, — рассеянно гладила я спинку кота.

— Как только расскажешь про отпечатки, он еще на задних лапах прыгать будет.

Главный ремонтник, прислушиваясь к нашей тихой беседе, зарычал.

— Я все слышу, хвостатый.

— Оборотней не спрашивали, — огрызнулся фамильяр.

— Брейк, — хотела приструнить обоих, но зажала рот рукой под их укоризненными взглядами.

Да, поняла. Молчать, стоять, бездействовать.

— Ладно, — одновременно кивнула и Пирату, и Кевину, — Антоновы не сдаются, только тактически отступают.

После завтрака прошлись по комнатам, где строители выравнивали стены. Сегодня их будут красить. Пусть весь первый только оштукатурен, везде пахнет смесями, лаками и другими веществами, зато в стенах больше нет трещин. А спустившись в тайный подвал, куда я и Эйден свалились до этого, обнаружила, что оборотни-близнецы магией укрепили фундамент. Здание поместья уже не выглядело покосившимся. По всем коридорам расположились леса и разбросаны инструменты, но с каждым днем дом преображался — и явно в лучшую сторону.

От такой картины у жителей Ведьминой горы приподнималось настроение. Все надеялись, что бесконечный ремонт закончится, а я сниму проклятие. Знать бы еще точно какое.

В гостиной, где не так давно Триаль знакомил меня со своей семьей, громко спорили эльф Ланви и Анжелика де Цепеш.

— Я же говорю, — практически визжала она, — стены ярко-красные, алые, на худой конец — кровавые! Какой зеленый?

Длинноухий не тушевался перед владелицей дома.

— А зачем вы меня тогда позвали, если постоянно вносите правки в проект? Сами бы все делали, деса де Цепеш!

Едва увидев, как мы подходим, Ланви решил и нас приобщить к назревающей ссоре.

— Кевин, ну скажи, — всплеснул руками