Куклы (СИ) - Марина Валерьевна Кравцова
— Нет. Это какой-то бред. И никуда ты не пойдешь. Отдай мне куклу.
Лали закусила губу и покачала головой. Спрятав книгу и трепыхавшуюся Летти под плащом, прижала их к себе одной рукой. Принялась ходить взад-вперед по библиотеке, нервно покусывая палец… Потом подошла к столику, на котором лежали увесистые тома, растерянно приподняла один из них свободной рукой. Положила обратно. Карина сначала равнодушно наблюдала за ее движениями, потом, поудобней прислонившись к двери, замерла, словно статуя или часовой на посту. Взгляд ее блуждал где-то… И тогда Лали вновь ухватила со столика толстый том — потяжелее — и запустила им в сестру. Карина не успела увернуться — книга ударила ее по голове, и девушка рухнула у двери без чувств.
— Кари, прости, — с дрожью в голосе проговорила Лалина, — я правда этого не хотела. Но что мне оставалось?
Больше не задерживаясь, она поспешно отодвинула засов, открыла дверь и бросилась бежать со своей добычей.
Поэтому-то Серж и его спутники, прибыв в дом Арабел, Лалину там не застали. Зато нашли Карину, с кислым выражением лица прикладывающую к голове лед. На вопрос Сержа она ответила сразу:
— Лали подслушала ваш рассказ той ночью. Мы, видимо, слишком яркую иллюминацию тогда устроили… Вот так она узнала, что Летти у вас, и похитила ее. Теперь она, должно быть, у Аглаи — сумасшедшей нянюшки нашей Альсени, жаждущей оживить свою питомицу с помощью черной магии.
— Простите, Карина, — вмещался Алекс, — а эта Аглая могла бы использовать в своей магии цветы?
— Да сколько угодно. Она же цветочницей была до того, как поступила в наш дом.
— Где же искать ее?
— Я знаю только, что живет она сейчас со своим старым отцом в часовой башне у Четвертого моста…
Глава 15. Черная магия
К Четвертому мосту отправились втроем — неожиданно Розе снова стало нехорошо, она слегла в полуобморочном состоянии, а Мария пожелала остаться с подругой. Карина, пострадавшая от коварства сестры, тоже ничем не могла помочь.
Дверь в башню была заперта, и на стук никто не отозвался.
— Нам туда, я это знаю, — сказал Серж. — Чувствую…
Он изо всех сил надавил на дверь. Сардо и Алекс пришли ему на помощь… И все трое оказались внутри.
Где-то наверху часовой механизм мерно, четко, бесконечно рассказывал о том, что время потихоньку уходит в вечность, утекает по капле. А внизу, в маленькой комнатке, освещенной одной лишь оплывшей свечой, за столом ведьмы сидела Ларина. Бледная и осунувшаяся. Она напряженно смотрела на незваных гостей.
— Так и знала… Но вы все равно уже не помешаете.
— Лали, что здесь творится? — спросил Алекс.
Девушка устало опустила голову на скрещенные на столе руки, словно намеревалась заснуть. Ответа от нее Алекс так и не дождался.
— Да вот же, — сказал Сардо, показывая на пол. — Видите? Это вход в подвал. Открывали недавно — половик сдвинут.
— Значит, туда! — Серж чувствовал, как внутри все дрожит от волнения…
Небольшой подвал освящала стоящая на бочке лампа, и потому пропустить еще одну дверь, ведущую в подземный коридор, было невозможно. А за коридором — холодный каменный зал, освещенный призрачным сиянием синего магического круга. И в центре круга стояла… Альсени. В полный человеческий рост. Нежная тонколицая девушка с рассыпанными по плечам светло-каштановыми локонами. Большие серые глаза, широко открытые, смотрели в никуда. Тонкие руки безвольно свисали вдоль хрупкого тела. На ней было длинное, до пола, белоснежное платье… сплошь усыпанное черными цветами. А на груди — большая алая роза мерцала странным светом…
— Кукла, — прошептал Алекс. У него заломило в висках и до тошноты заболела голова. Да, он правильно угадал природу обмороков Розы… как бы самому теперь не свалиться. Сардо, стоящий рядом, молчал — он выглядел не лучше Алекса. А Серж смотрел под ноги Альсени — там, прислонясь к подолу белого платья, сидела, опустив рыжую голову, Летти… и не шевелилась.
— Вы уже ничего не сделаете, — произнес спокойный женский голос. Аглая вынырнула откуда-то сбоку, из тени. Руки сложены на груди, в устремленном на юношей взгляде — ни капли волнения.
— Прекратите это немедленно, — потребовал Алекс, превозмогая боль, разрывающую его голову. — Иначе…
— Вы ничего не сделаете. Круг не пропустит вас. Этот круг… созданный из вас же… из того, что вы, сами того не желая, отдали мне за черные цветы…
— Кстати, Сардо, — спросил Алекс. — А тебе-то она что обещала?
— Забвение, — прошептал страдающий от боли музыкант. — От всех этих суетных чувств… Мне было слишком тяжело уступить тебе Розу… это мешало творить.
— Почти мой вариант. Но почему… почему мы все четверо оказались такими глупцами?! — вскипел Алекс, и эта вспышка отозвалась новой волной тяжелого недомогания. — И почему не устояли против колдовства?
— Вам придется смириться, Алекс Каэрэ, — сказала Аглая. — Ваша золотая четверка должна пожертвовать собой, хотите вы того или нет. Для моей магии мне нужно было самое лучшее — самые яркие таланты, самые сильные эмоции… самая искренняя любовь.
— Вы же не хотите сказать… — начал было Сардо.
— Именно это я и хочу сказать, — слегка повысила голос колдунья, не теряя спокойствия. — Если вы, четверо, не сойдете с ума, то все равно никогда уже не станете прежними. А вам, любезный, — перевела она взгляд на Сержа, — просто будет грустно… ведь вы так привязались к кукле, да? Но Летти необходима — Альсени вложила в нее часть своей души… Уходите. Вы никогда не поймете чувства матери, а Альсени была мне как дочь.
Серж не слушал ее. Он медленно перевел взгляд с Летти на кукольную Альсени… и пошел к ней, неторопливо, спокойно, не отводя глаз от неживого матового лица. Аглая по-прежнему не проявляла признаков беспокойства, и это хладнокровие начинало уже казаться вымученным. Она торжествующе усмехнулась, когда рука Сержа, протянувшаяся к лицу Альсени, наткнулась на невидимую преграду. Но он не опустил руку.
— Альсени… — услышали все его тихие слова, обращенные к той, чью внешность сейчас представляла неподвижная кукла. — Прости меня, пожалуйста. Если бы я был
