Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь
Почувствовав, как по виску потекла капелька воды, он ухватился за небольшое полотенце в руках Риз и вместо того, чтобы забрать его, просто наклонился и вытерся, пока она прижимала ткань к своему лицу.
— Если Симонс будет спрашивать, я плохо себя чувствую. Вторую часть практики пропущу, — сказал он, выпрямляясь. — Ещё увидимся, мисс Тонкие ножки.
5. Огонь ревности
Когда опускается на академию ночь и колокола отдают последний звон, оповещающий о времени сна, студенты расходятся по своим корпусам. К академии были пристроены два длинных здания: корпус для девочек и корпус для мальчиков, между которыми был большой сад. Первый этаж занимали первокурсники, второй — второкурсники, и третий — для выпускников. Сад ночью освещали магические светлячки, создающие волшебную атмосферу, под которую было очень приятно спать. И будучи в комнатах многие могли просто сесть у окна и поразмыслить о прошедшем дне. Но к часу ночи, как правило, все засыпали. Учителя делали контрольные обходы всегда в разное время суток. А порой, вместо них были магические помощники в виде золотистых голубей. Сегодня один такой голубь быстро облетел второй этаж, и стоило скрыться приятному золотистому свету, как из двух комнат с разных сторон вышли две девушки. Они огляделись, проверили, что обход закончился, и, переглянувшись, встретились у другой комнаты, находящейся почти посередине узкого коридора.
— Ты всё принесла? — шепнула Анита, смотря на руки подруги. В них был небольшое мешок, а из карманов длинной домашней юбки торчали спички. Она все принесла, это было видно и без вопроса, хотя на него Лиза кивнула. — Давай сюда.
— А точно сработает? — взволнованно спросила фехтовальщица, присаживаясь рядом с дверью и вытряхивая содержимое пакета, над которым заколдовала Анита, собирая всё в небольшую чашку в определенной последовательности.
— Ничего страшного не случится. Нам профессор так всё объяснил, что только дурак не поймет. Да и книгу я еще раз прочитала — дальше огонь не пойдёт, а Медная помрет со страху, когда увидит языки пламени.
— Просто я боюсь, как бы мы пожар не устроили.
— Не будешь орать, не устроим! — Анита злилась. Она и сама волновалась, но только из-за того, что их могли застукать. А в своих силах была уверена. — Мы должны это сделать! Если эта дура и такого намека не поймет, то я не знаю, что еще сделать.
Вспоминая, как эта нищенка крутилась возле её принца, злость вновь охватила Аниту. Да такая сильная, что просто рвало на части. Она непроизвольно вливала эти эмоции в те предметы, с которым работала. Её магия пропитывалась жаром злобы и всепоглощающей ревностью.
— Нахалка! — бубнила она, прочитав заклинание и вложив его в чашу ко всем предметам. Начиная водить руками и чертить произвольные руны в воздухе, Анита то и дело видела картину, как принц улыбается Риз, как касается её спины там, в библиотеке.
— Мы с тобой ничего подобного еще не делали. — Еще и Лиза бесила своей неуверенностью. — Думаешь, это того стоит? Генрих никогда не взглянет ни на одного Медного в мире! Да даже и так — ему никогда не позволят с ней сойтись.
— Да плевала я! — шепотом ругнулась Анита. — Я просто уже хочу, чтобы эта дрянь наконец-то знала своё место! Молчи, я должна сосредоточиться!
И она сосредоточилась, но не на том, на чем надо. Вместо стандартного колдовства она вкладывала свою энергию, которая уже начала менять магический фон; уже меняла то, что планировалось изначально. Нельзя к магии подходить с горячей головой, об этом Анита совершенно забыла — основы магии! Но ей двигала такая обида, такое чувство несправедливости, что красивая девушка сейчас была похожа на уродливого монстра, который просто хотел разорвать вставшее на пути к собственному счастью, к настоящей девичьей любви существо.
И вот, когда руками была нарисована последняя руна, Анита взяла спичку и бросила в чашку, где та благодаря бумагам и сухим травам вспыхнула так, что на десять сантиметров огонь поднялся вверх. Чаша маленькая — огня было совсем мало. Но был настолько насыщен желанием сжигать препятствия, что быстро перекинулся на дверь, возрастая и увеличивая свою мощь, развевая по коридору едкий дым от дверного дерева. Это Аните показалось подозрительным, но то, что шло что-то совершенно не так, первой поняла именно Лиза, вскочившая на ноги и отошедшая от двери.
— Я чувствую жар! — громко шепнула она, протянула руку, но сразу же отдернула и испуганно посмотрела на подругу. — Анита, он горячий!
— Не понимаю! — Да даже если и пусть горячий, он должен был просто гореть на двери, пугая жительницу комнаты, но он… Он не должен был переходить на стены! — Черт, туши!
Никто из них не кричал, не думал даже будить других людей, ведь это означало немедленное исключение из академии — они подожги дверь сокурсницы! Но друг друга подруги бросать не собирались. Пока одна наколдовывала воду, вторая пыталась босыми ножками затоптать огонь, который уже перешел на ковер, и едкий, от которого горло рвало от кашля, дым стремительно поднимался наверх. Лиза жгла свои пяточки, чувствовала, как прожигали нежную кожу на ступнях языки пламени, но было так страшно, что сейчас была только одна цель, и ничего больше не существовало — они должны были погасить огонь!
Всплеск воды, второй, третий… Заклинание всё-так сработало — огонь не гаснет, но он впитал столько ненависти, столько злости… И то было его целью — ненавидеть, злиться, пожирать, как пожирала волшебницу ревность.
— Анита, не получается!
— Бежим!
Они не знали, на что надеялись. Но обе так испугались за свою судьбу, что не нашли ничего лучше, кроме как прятаться в своих комнатах. Через минуту они выйдут и поднимут тревогу, как будто не при делах и случайно заметили свет. Но только ученицы не учли, что огонь распространялся слишком быстро, и через две минуты в своих комнатах были заперты и сами поджигательницы.
***
Риз проснулась больше от криков, чем от своего собственного кашля, но и когда сознание очнулось в голове, она резко вскочила с кровати и закашлялась, будто несколько минут не дышала вовсе. Но каждый кашель, да каждый вздох приносили столько боли в горле, так болезненно наполнялись лёгкие воздухом… И не сразу она поняла, что комната была заполнена черным густым дымом, который пока еще был от середины до потолка.
Свалившись на пол больше от боли и страха, который в миг объял живое существо перед пожаром, Риз на ощупь поползла к окну, и когда открыла его, вывалилась наполовину, делая спасительные вдохи свежего
