Тише... мы в библиотеке (ЛП) - Головачёв
Юмор/стёб/Pg-13
Филч поймал Драко ночью в коридоре и притащил в учительскую, а сам пошел за Макгонагалл. Драко ждал наказания в гордом одиночестве, пока в учительскую не вошла гриффиндорская заноза…
Заучка Грейнджер, обычно застегнутая на все пуговицы и с галстуком, затянутым под самое горло, расстегнула верхнюю пуговицу своей рубашки.
Затем вторую…
Твою пикси, оно было зеленым! Зеленым и полупрозрачным. Драко отчётливо видел полушария ее груди и зелёное, как его любимые яблоки, белье!
— Ну, давай же, хорек! — Грейнджер облизнула сахарное перо.
Признаться, заучка похорошела за лето! Он не мог не оценить ее соблазнительные изгибы.
Грейнджер села с ним рядом. Драко аккуратно подвинулся, чтобы заучка не подумала, что он ее домогается.
— Будешь?
Драко мог поклясться, что она закусила губу. Шестой раз с тех пор, как появилась в учительской.
— Буду… эээ… что? — может, у нее припасено в школьной сумке яблоко, раз уж она притащила сахарные перья?
Грейнджер снова закусила губу. А затем поставила перед ним блюдо с зелёным желе, которое заманчиво колыхалось.
Гермиона засунула в середину желе палец. Драко поморщился. Потом добавила второй. Медленно вынула влажные и липкие пальцы, а затем так же медленно облизала их, не спуская с Драко взгляда. Чтобы книги не испачкать — догадался он.
— Твоя очередь.
— Спасибо, — сглотнул Драко, — я ложку… в Большом зале забыл.
Грейнджер нахмурилась.
Ох, с гриффиндоркой, которая у него на глазах засунула Скитер в банку, лучше не спорить.
Драко осторожно коснулся пальцем желе. А потом быстро мазнул по нему и облизал палец, стараясь не думать о том, когда в последний раз мыл руки.
— Теперь давай делать уроки, — сказала Гермиона. — Возьми учебник.
— У меня уже есть, — Драко потряс перед ее глазами учебником.
— Другой.
Грейнджер встала. И когда шла к полке, вдруг споткнулась. Драко придержал ее за локоть. И она приземлилась прямо ему на колени.
— В конце концов, Грейнджер, — начал он, заглядывая в вырез ее рубашки, — твои пышные… волосы лезут мне в лицо! Не могла бы ты сделать хвостик?
Непослушная прядь ее волос падала ему на лицо. Драко взял прядь, накрутил на палец, а затем завел Грейнджер за ухо. Так-то лучше!
Но вдруг на него упала вторая прядь! Драко повторил маневр. Следом упала третья. Драко выругался. Уха-то у Грейнджер только два!
Она ожидающе смотрела на него, и, чтобы не расстроить ее окончательно, Драко сказал:
— Твои глаза они…
Цвета горячего шоколада? Но он его ненавидел!
Расплавленной карамели? Еще хуже. Он однажды не послушал домовиков и полез на кухню, где готовилась соленая карамель, и обжегся.
Цвета корицы? У него на корицу аллергия.
А теплый квас она вряд ли оценит.
Пора бежать!
Драко снял Грейнджер с колен и встал.
Пусть лучше завтра Макгонагалл снимет со Слизерина баллы в двойном размере, чем снова получить по носу. На третьем курсе после удара Грейнджер он решил, что влюбился в нее. Ведь никто никогда не бил его прежде. Но как только прошло сотрясение мозга, помутнение рассудка прошло тоже.
Грейнджер облокотилась о стеллаж. И когда Драко пробирался к выходу, он почувствовал, что его нога за что-то зацепилась, и полетел прямо на нее. Драко успел выставить руки и поэтому уперся ладонями по обеим сторонам от головы заучки, а его тело впечатало ее в стеллаж.
— Даже не думай, что ты можешь меня поцеловать, сын мерзкого Пожирателя, — сказала она, прижимаясь к нему и вздыхая.
Драко, наконец, понял намек!
Грейнджер шла за ним, когда он пробирался в Выручай-комнату. Когда Филч поймал его, она пошла за ними в учительскую. В учительской расстёгнула пуговицы и села ему на колени, а потом поставила подножку, чтобы он упал на нее. Она хотела узнать, есть ли на нём метка!
— Даже не думай, — сказал Драко, — я не стану раздеваться!
И тут он увидел, что ее ладонь сжимается в кулак, и решил действовать.
Его губы нашли ее, и Драко впился в нее требовательным поцелуем. Их языки сплетались, расплетались и выписывали кренделя.
Грейнджер запустила пальцы в его волосы.
— Какие они шелковистые, — простонала она.
Магловский шампунь — чуть не признался Драко.
Затем он перешел на шею и стал нежно посасывать кожу.
— Без засосов нещитово, Малфой, — прервала она. — Что будет, если я вернусь в гриффиндорскую спальню без засосов?
Драко еще минут пять упорно сосал чувствительное местечко на шее, чтобы там появилось пятно. Это не возбуждало, но спорить с Грейнджер себе дороже.
Когда наконец пятно появилось, Драко толкнулся к ней.
Он услышал отчаянный стон.
Быстро же она… А они ведь ещё даже не разделись.
— Да, Драко. Дааа!
Его имя звучало из ее уст, как песня, точнее, как марш Мендельсона. Драко взглянул в ее глаза. Теперь-то он нашел правильные слова!
— Твои глаза… они как шоколадные трюфели…
— Трюфели? — Грейнджер заметно напряглась под ним.
— Трюфели. Конфеты такие. Шоколадные.
— Я прибью Ромильду Вейн! — вскричала она, отталкивая его. — Эта стерва принесла сегодня Гарри коробку конфет. Я съела их все! А в них, получается, была амортенция!
— Неужели ты думаешь, что кто-то в здравом уме мог подлить Потному амортенцию?
— А иначе почему я сейчас прижимаюсь к тебе?
— Потому что я великолепный?
Гермиона всхлипнула, потянулась к сумке и вынула пудреницу.
Драко был очень зол. Он успел окончательно и бесповоротно влюбиться в заучку, придумать имена их детей и прорепетировать речь, с которой обратится к отцу, а теперь все испортила какая-то Ромильда Вейн!
Его темная и злая часть взяла над ним вверх. Он яростно взглянул на Грейнджер. Она, чуть не плача, рассматривала в зеркальце засос. Дьявольская ухмылка появилась на его губах.
Драко взмахнул палочкой — и книги посыпались со всех стеллажей на пол. Прямо перед Грейнджер, раскрывшись точно посередине, как птица раскрывает крылья, упала «История Хогвартса».
Заучка завизжала, как разъярённая мандрагора.
И чтобы добить ее окончательно, Драко начеркал на учебнике: «Поттер дурак».
Его темная часть оказалась поистине слизеринской — сделав свое чёрное дело, Драко бросился бежать.
— И тебя тоже прибью, мерзавец!
Но Драко был проворнее. Он успел слинять из учительской за секунду до того, как в него попало непростительное.
Драко знал, что возвращаться нельзя, но его темная часть была сильнее. Было бы очень обидно, если бы его снова победила девчонка. Поэтому он заглянул в учительскую и, растягивая гласные, сказал:
— А желе было невкусным.
В этот раз его сбил с ног Ступефай. И на этом славная жизнь наследника старинного рода подошла бы к концу, если бы
