Оборотни. Медвежья услада (СИ) - Мун Эми

Бархатная плоть сжалась в первой сладкой судороге, а вкус любовного сока стал ярче. Истинная громко застонала, дергаясь ему навстречу. А Бьярг раскрыл нежные складочки, как мякоть спелого плода, и толкнулся языком глубоко внутрь.

Хрип Пташки утонул в густом рычании брата.

Едва дождавшись, пока Бьёрг изольется в сладкий ротик, Бьярг вытащил истинную из воды и повалил на пол. Накрыв ее собой, подхватил под коленку и, отведя широко в сторону, двинул бедрами.

— Ах!

Пташка выгнулась и задрожала, зажимаясь так тесно, что он чуть не кончил от первого же движения.

Стиснув зубы, Бьярг судорожно толкался вперед, но в животе скручивало от поступавшего валом удовольствия.

А когда Пташка закричала во второй раз, кончая сладко и долго, тут и он не стерпел — излился так бурно, точно месяц женского тела не пробовал.

— Хороша банька, — прохрипел, целуя обмякшую Пташку. — Повторить бы…

— Животное, — беззлобно выдохнула любимая.

Засмеявшись, Бьярг подхватил Пташку на руки. Рядом сразу же очутился Бьёрг с полотенцем и помог ее закутать.

— И я такое прозвище хочу, — заявил лукаво. — Надобно доказать, что достоин.

Пташка затрепыхалась, но слишком неубедительно.

Рассмеявшись, они с братом потащили добычу в логово.

Кровать уже сготовлена — большая и чистая. Пора бы на ней любимую повалять.

Бьёрг

За окнами брезжил рассвет. Сухой будет денек, солнечный… Такой и нужен. Не хотелось бы любимую под дождем к идолу Отца вести.

Бьёрг невесомо поцеловал спавшую девушку в макушку и отстранился.

— Поспал бы немного, — сонно шепнул Бьярг, но истинную тут же сгреб в объятья и потянул себе под бок.

— Вот ты и спи. А я проверю, как дела идут. Все готово должно быть. А то пошлет нас Пташка в задницу к троллю.

— Она и так пошлет. Шутка ли…

И брат замолчал. Но Бьёрг знал, что осталось несказанным.

Норовистая им девочка попалась, гордая. Настоящая воительница! А сколь умна… Нарадоваться невозможно ее смекалке и умению вести счет! И хороша, к тому же, что личиком, что в постели.

Еще раз обласкав взглядом обнаженное девичье тело, Бьёрг поднялся на ноги.

Пташка беспокойно заворочалась.

Связь крепла быстро, и со временем любимая научится чувствовать их душой, а не только телом.

Вот и сейчас Эви хмурилась, по наитию стремясь вернуть его обратно.

Бьёрг и сам бы этого хотел! Нет ничего приятнее, чем утром полюбоваться на спящую Пташку, а затем разбудить ее лаской и поцелуями. Неторопливо насладиться тугим девичьим лоном, все еще мокрым от семени и любовного сока. Очень скоро придет время, когда Эви сможет понести от них дитя.

Но этот выбор они с братом оставили за истинной.

Нельзя принуждать Пташку к беременности, сколь бы сильно ни хотелось огладить круглый животик и послушать, как стучит маленькое сердечко новой жизни.

Бьёрг неслышно вздохнул и, не оглядываясь, пошел прочь.

Селение уже просыпалось.

Чуткий слух зверя ловил скрип отворявшихся дверей, людской говор и рев голодной скотины. Острый взгляд выхватывал мелкие детали, а чутье — запах пищи и витавшее в воздухе предвкушение.

Сегодня быть празднику.

Ох, только бы Пташка не швырнула подарки им в морду…

— Доброе утро, коунг, — пропела спешившая навстречу молодка. — С возвращеницем…

Голубые глаза селянки хитро блестели, от тела исходил нежный аромат желания.

Они с братом никогда не жаловались на одиночество. Едва щетина пробиваться стала, девки сами полезли в штаны, часто желая разделить постель на троих. А уж когда Отец Медведь силой одарил…

— И тебе не хворать, — кивнул сдержанно и дальше пошел.

Позади разочарованно вздохнули.

Ну а на что надеялся? Есть еще дуры, что мнят истинную чем-то вроде досадной случайности. Нашлась? Не велика беда, подвинется! А вот и нет.

Зверь недовольно заворчал, припоминая выходку Асгерд.

Давно пора этой суке на место указать, да Бьярг все телился, как дурачок деревенский. Подружкой считал!

Может, в юности так оно и было, а как девка в рост пошла, то весь ум в сиськи перетек.

Бьёрг быстро смекнул, что толку от нее никакого — в голове одни подарки да постельные забавы. Попробовал пару раз и бросил, а Бьярга зацепило… В задницу, видать, исправно давала.

Ну ничего, недолго ее терпеть осталось.

После случившегося и брат наконец-то прозрел.

Бьёрг взбежал по лестнице, ведущей к крыльцу дома Старейшины. Теперь уже Старейшин.

А там уже поджидала матушка.

— Явился, шатайло, — проворчала, щуря подслеповатые глаза. — Бьярга-то где забыл?

— В доме еще.

Мать недовольно поджала губы. Ей не терпелось познакомиться с будущей невесткой, а Бьёрг этого жуть как боялся.

Хельгу недаром прозвали Медвежьей Лапой. В юности она могла оплеухой свалить с копыт молодого оленя. И против мужика в кулачном бою выйти не трусила.

Частенько отец со смехом рассказывал, как тяжко было ухаживать за воинственной красавицей. А в один день плюнул на все, скрутил да к волхву поволок. Батюшка-то еще больше матери был. Двумя пальцами железный прут гнул.

Может, он бы и удержал жену от торопливости, а вот сыновья Хельге не указ.

— Пойду к ней, — решительно вскинула голову. — Да не рычи, ничего не сделаю. Погляжу только.

И мать направилась к их старому дому.

Бьёрг останавливать не стал.

Пусть уж познакомится. Все равно это когда-нибудь случится.

Медведь беспокойно завозился. Требовал бежать вслед за матерью — проверить, не испугает ли она истинную.

Но Бьёрг пошел в главный зал.

Эви не из пугливых. Уж это он хорошо понял.

Глава 16

Проснуться в пустой постели — это не совсем то, чего ждешь после бурной ночки. Эви еще глаз не открыла, но уже чувствовала — братьев рядом нет.

Обычно они сами ее будили: поцелуями, ласками и всем остальным. Но сейчас Эви недовольно возилась под покрывалом, пытаясь ощутить хоть немного ушедшего тепла. Ее мишки всегда такие горячие… Даже жаркие. А теперь ей холодно.

Приподнявшись, Эви недовольно огляделась по сторонам.

Ядовитая обида цапнула сердце: так и есть — ушли!

Эви резко села и так же резво нырнула обратно под покрывало — в комнату зашла женщина.

То есть уже старуха, но крепкая, высокая и смутно ей кого-то напоминавшая.

Эви тихонько ахнула: да ведь это мать братьев!

— Догадливая, — одобрительно цыкнула незнакомка. — Меня Хельгой звать.

— Эвили… Эви. Я…

И запнулась, не зная, как представиться. Новая поселенка? Подружка? Девка для развлечений?

— Ты попалась на глаза моим сыновьям, — любезно подсказала Хельга.

Эви поморщилась.

— Скорее уж в когти. Не посоветуете, как вырваться?

Седые брови женщины удивленно дрогнули:

— Что, не любы тебе?

— Да вот непристойные предложения делают. Покровительством сманивают.

— А ты, стало быть, гордая?

— Не слишком. Но доказать, что не хуже других, и сама могу.

Хельга неопределенно хмыкнула. Тронула рукой резной амулет с железными вставками и чуть склонила голову. Толстая седая коса соскользнула за спину.

— Травяным отваром хоть напоишь?..

Эви торопливо кивнула и потянулась к платью.

Она еще спрашивает! Это ведь дом ее сыновей. И, наверное, ее тоже.

—…Худая ты, — задумчиво протянула Хелен, пока Эви воевала с завязками платья.

— Зато выносливая, — буркнула и тут же прикусила язык.

Однако, вопреки ожиданиям, ругани не услышала. Старуха только фыркнула и пошла в главную комнату, где находилась печь.

Эви быстренько обулась и зашагала следом.

Ну… братцы-хватцы! Медведи перекормленные! Всякого она ожидала, но чтобы таким образом с их матерью познакомиться⁈ И все же страха Эви не чувствовала. Как и особенного восторга.

А если положить руку на сердце, то совсем непонятно, как реагировать на появление Хелен.