Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт - Лариса Петровичева

— Не сопротивляйся этому, — произнес я, не до конца понимая, что имею в виду, и что сейчас проснулось во мне самом. — Не сопротивляйся. Направляй. Научись это направлять.

Меня ударило — легонько, будто кто-то толкнул раскрытой ладонью. Джейн сжала кулаки — в ней плыли струйки пламени, и я машинально отмечал, глядя на их движение: магия просыпается тогда, когда моя ассистентка испытывает сильные чувства, обиду или гнев.

— Не сдерживайся, — негромко сказал я и осторожно развернул Джейн к деревьям. — Не запирай это в себе, иначе тебя разорвет. Выпусти.

— Как? — беспомощно спросила Джейн. От нее веяло теплым запахом карамели — от этого аромата волосы шевельнулись на голове, и тело наполнилось дрожью.

— Не знаю, — ответил я. В магии есть те вещи, которые волшебник должен определить для себя сам. — Просто выпусти.

Когда-то в юности я увидел то, что переполняло меня, как запертую зеленую дверь — и открыл ее. Джейн вздохнула, содрогнулась всем телом и сдавленно вскрикнула, словно ее ранило. В ту же минуту тяжелая яблоневая ветка затрещала и с грохотом рухнула в траву.

Джейн ахнула и обмякла в моих руках — она упала бы, если б я не поддержал. Какое-то время мы удивленно смотрели на яблоню, а потом Джейн негромко спросила:

— Интересно, я смогу так ударить в сторону Бентенона?

Я улыбнулся. Погладил ее по плечу, понимая, что вот сейчас она отстранится, и прикосновение растает и не вернется. От сломанной яблони веяло горечью и дымом — если бы Джейн поступила в академию, то ее взяли бы на факультет боевой магии.

— Надо попробовать, — произнес я. — Ты никогда не узнаешь, если не попытаешься.

* * *

Джейн

Поселковая лавка занимала первый этаж двухэтажного дома и по местным меркам считалась сокровищницей. Чего тут только не было! Одну часть занимали те продукты, которые не выращивались на здешних полях и огородах — я не стала их рассматривать, пройдя к шкафу, который был заполнен книгами и канцтоварами. Приказчик, невысокий и черноусый, доброжелательно поинтересовался:

— Так вы, барыня, сегодня Марти в морду дали собственной рученькой?

Я кивнула. Добрую половину шкафа занимали романы в желтых бумажных обертках. Было видно, что эти книги берут почитать, а потом возвращают на место. Весной, летом и ранней осенью в таких краях явно не до чтения, а вот длинными зимними днями и вечерами принцессы в башнях и королевичи, сокрушающие драконов, находят своего читателя.

— И еще добавлю, если он решит продолжить оскорбления, — заверила я. Приказчик довольно улыбнулся.

— Правильно сделали, он тут уже, честно сказать, достал всех до самой печенки. И слова ему не скажи, сразу же голова бежит на помощь. Мол, не трожьте парня, парень сирота. Так и я уже сирота, что ж теперь?

На третьей полке снизу лежало все, что может понадобиться для живописи — набор красок и кисточек, весьма неплохой, кстати, большие альбомы, цветные карандаши. К шкафу был прислонен мольберт. Увидев, что я заинтересовалась альбомами, приказчик сообщил:

— Это три года назад к нам художники приезжали, писали наше озеро. Я купил такого добра побольше. Есть не просит, а вдруг еще приедут?

Я вдруг подумала, что хотела бы порисовать вечером. Всех девушек учат писать акварельные пейзажики, и когда-то они неплохо у меня получались. Почему бы и нет?

— Сколько это стоит? — спросила я, взяв в руки альбом и набор красок.

— С вас одна лира за приятное знакомство, — улыбнулся приказчик. Я оценила скидку: в Бентеноне столько стоила одна баночка краски.

Когда я расплачивалась возле кассы и прикидывала, не купить ли что-то еще, хлопнула дверь, и в лавку вошел Марти. На щеке у него была уже новая нашлепка, и он всем видом изображал пострадавшего бедняжечку. Увидев, что я тут, племянник поселкового головы резко развернулся и был таков. Приказчик рассмеялся.

— Вот как побежал! Как ошпаренный!

— Пусть бежит. Я не позволю себя оскорблять.

— Лемпи рассказала, что барин прямо резко выбежал, — произнес приказчик, упаковывая мои покупки в бумагу. — Неудивительно!

— Что именно неудивительно? — спросила я, надеясь, что мой голос звучит со столичным светским холодом, давая понять, что приказчик лезет не в свое дело.

— Вы ему очень нравитесь, — как-то по-свойски заявил он, подкручивая ус. — Это сразу видно. Как смотрит человек, как говорит. Как защищать бросился. Тут места спокойные, да, но без защиты нигде в мире нельзя.

Я машинально кивнула и, подхватив покупки, направилась к выходу. “Вы ему очень нравитесь”, — звучало у меня в ушах. Да ну нет, конечно — какое тут “нравитесь”. Мы с Арреном просто делаем одно общее дело, мы просто ссыльные, которые держатся друг за друга, чтобы не пропасть в чужих холодных краях, только и всего.

Выйдя на улицу, я сразу же увидела Аррена. Он шел в сторону лавки, держась с таким спокойным и независимым видом, словно нас не привезли сюда под охраной — словно мы были туристами или настоящими хозяевами здешних земель. Я помахала ему, он улыбнулся и махнул в ответ, и у меня почему-то сделалось тепло и легко на душе.

— Привет, — произнес он. — Как покупки?

— Вот, решила вспомнить свои уроки живописи, — ответила я. Аррен взял мой пакет и спросил:

— Ты умеешь рисовать?

Мы неспешно пошли по улице, рассматривая дома и домишки. Кассулантинен был небедным местом: почти все здания были красивыми и ухоженными, а улица — аккуратно вымощенной камнем. Вспомнилось, с каким презрением моя мать отзывалась о жизни в сельской местности: мол, тут коровьи лепешки, куда ни глянь и куда ни ступи.

— Все девушки умеют, — улыбнулась я, стараясь заметить, как именно Аррен смотрит на меня, и надеясь, что это не выглядит кокетством и стрельбой глазками с моей стороны. — К озеру мне, конечно, не очень хочется, но вот сосны и цветы…

— Давай пойдем к соснам, — предложил Аррен и мы неспешным шагом двинулись в сторону леса.

Пешая прогулка заняла около четверти часа — за это время я не заметила во взгляде Аррена ничего особенного. Он просто смотрел на меня — так смотрят на родственников или друзей, а не на возлюбленных. Наверно, приказчик сказал это просто так, чтобы поболтать. Поднявшись по склону холма, мы оказались возле темно-золотых стволов сосен — среди травы были каменные валуны и, опустившись на один из них, Аррен сообщил:

— Их сюда приволок древний ледник, когда таял и отступал