Воскресшая - Ольга Вешнева
– Грейс, держись, – я с трудом переводила дыхание на лету, чтобы произнести жизненно важные для нас обоих слова. – Слышишь, я не отпущу тебя. Не дам тебе умереть. Клянусь, я спасу тебя.
Портал пришлось открывать силой мысли, не заглядывая в экран телефона. Я постаралась сосредоточиться, нарисовать в уме правильную четкую картинку, проложить маршрут магического навигатора. Снова представила поросшую тонкими деревцами хижину в горах, и пространство перед нами начало искажаться. Быстрее, чем обычно, как будто чувствуя, что время на исходе.
Пролетая сквозь портал, я услышала далекий отголосок взрыва.
Глава 14. Грейс
Аккуратно опуская Чарли на лесной ковер из мягкой травы, присыпанной прошлогодней листвой, я поняла: что-то пошло не так. Мы оказались не в том месте, где должны были. Не рядом с убежищем нашей команды.
Я перевернула парня на спину, чтобы ему стало легче дышать, и повнимательнее осмотрелась. Скалистый лес был похож на тот, в котором мы жили. Мне бросилось в глаза одно не сразу заметное, но на самом деле важное отличие. В нашем лесу не росли такие большие папоротники, как здесь.
Присмотревшись к склону холма, я заметила проделанные в глинистой почве ступеньки. Они выглядели так, словно по ним давно никто не ходил. Ничего подобного возле нашей хижины тоже не было.
Резким движением я вынула телефон из чехла в надежде узнать, куда нас забросило. Турбаза в соседнем штате. Идеальное место для того, чтобы пытаться выходить тяжело раненого человека. При условии, если там живут люди и остались медикаменты. В этом я очень сомневалась. Но вернуться к друзьям мы пока не могли. Моя необычная сила иссякла, крылья спрятались, а безоблачное небо над нами не предвещало спасительную грозу в ближайший час.
Я склонилась над Чарли, сняла с себя тонкую трикотажную ветровку и, используя остаток сверхчеловеческой силы, стала отдирать рукава, чтобы перевязать ими его колени и зафиксировать перелом, используя валяющиеся повсюду отломанные ветки.
Парень задрожал мелкой судорожной дрожью, и я бросила ветровку с наполовину оторванным рукавом, с которым сражалась не только пальцами, но и зубами. Динь научила меня основам первой помощи, и эта дрожь была очень плохим признаком.
– О, Боже! Нет! Грейс, только не умирай! Прошу тебя! – я обняла его лицо, прижав горячие ладони к холодным и жестким впалым щекам.
Меня накрыла паника. Я не знала, что делать, лишь старалась не уйти за грань полнейшего отчаяния и потери здравомыслия. В голове мелькали тревожные мысли о том, что, возможно, парень потерял много крови. И вдруг у него еще сотрясение мозга или что похуже. Неизвестно, сколько времени он пролежал среди гнилых трупов, мог ли получить от них заражение крови.
Осматривая голову своего любимого парня, я дрожащими пальцами отвела с его лица слипшиеся от крови пряди волос, стала их убирать за ухо… и отпрянула в брезгливом ужасе.
– Чертов подменыш! – зарычала, как дикий зверь, и взвыла от горя, стоя на коленях и глядя в просвечивающее среди зеленых ветвей небо.
Подумать только! Просто в голове не укладывается! Я снова потеряла Чарли.
Нет! В реальности я потеряла его тогда, в городе-ловушке. А сегодня, обманувшись знакомыми чертами лица, вытащила из мясорубки его проклятую копию. Созданную пришельцами подделку.
Может, ифери мне специально ее подсунули? Нет, не могли же они знать о том, что мы придем уничтожить инкубатор? Это глупо… Не стали бы они жертвовать личинками, среди которых будущий правитель из древнего пророчества. Подготовились бы к нашей диверсии.
Чутье подсказывало мне, что-то тут не сходится. Почему подменыш оказался в яме с трупами, из которых делали удобрение? Его туда сбросили потому, что он получился непригодным для войны? Бракованным? Котят с врожденными уродствами деревенские жители топят в ведре. Здесь тот же самый случай?
А вдруг у меня пошли глюки от стресса и мне показалось, что ушная раковина спасенного парня не такая, как у людей? Привиделось ребристое ухо с заостренным кончиком и твердой антенкой у основания.
Собрав волю в кулак, я заставила себя подобраться ближе к затихающему и больше не дрожащему парню, чтобы присмотреться к его правому уху. Убедилась, что это был не обман зрения, не глюк от нервов. Тот, кого я сюда притащила с иферийской базы, точно не являлся человеком.
Вынув раздвижной кинжал из чехла, закрепленного на ноге, я приготовилась нанести удар. Пронзить голову твари насквозь, от уха до уха. Представила, как плавно войдет острое тонкое лезвие, будто нож в масло, как окрасится алой кровью и его цвет станет напоминать красный металлик дорогой машины.
– Помоги мне, – чуть слышно простонал ушастый монстр.
Медленно повернув голову, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Я увидела, как по черной, зрительно неотделимой от зрачка, радужке расползаются красные прожилки.
Рука, сжимающая рукоять кинжала, невольно дрогнула и опустилась. Никогда прежде я не видела живого врага настолько близко, не считая шакалов, чьи зубы не раз щелкали у меня перед носом. Осознание уникальности момента повергало в шок и ступор.
Мелькнула робкая мысль о том, что нельзя медлить, надо прикончить тварь. Но в то же время ей противоречило воинственное любопытство.
Окровавленный, израненный и истощенный враг не выглядел представляющим угрозу. Рассуждая логически, я понимала: если он минуту назад не вцепился мне в глотку, вряд ли сможет это сделать прямо сейчас.
Все видимые признаки указывали на то, что подменыш слабеет, продолжая терять кровь. Но почему он просит меня о помощи? На что надеется? Что я не пойму, кто он такой? А ведь я ему об этом сказала. Более чем громко и отчетливо. Я точно произнесла те слова вслух.
– Кто ты такой?
Сама не поняла, зачем я задала вопрос, в данной ситуации не имеющий никакого смысла. Все и так было предельно ясно. Видно по глазам и ушам.
Какие еще нужны доказательства того, что передо мной иферийский ублюдок? Но почему-то я хотела услышать ложь, подобно яду сочащуюся из припухших губ, обкусанных в кровь от боли. Для меня было важно получить еще одно доказательство того, что передо мной враг. Мерзкий, лживый, отвратительный, считающий людей глупым съедобным скотом.
– Кто… я? – подменыш ответил вопросом на вопрос.
Не оправдал моих ожиданий. Почему не сказал, я Чарли Грейсон, мне девятнадцать лет и мы встречаемся со школы? Тогда мне было бы легче пронзить его сотрясенные мозги лезвием кинжала.
За год сопротивления захватчикам я привыкла убивать врагов. Но только не
