Цитадель: дочь света - Марианна Красовская
– Не тошнит? – мрачно спросила я.
– Неа, – ответила подруга. – Это даже не так страшно, как когда твой муж уехал на стрелку, а ты дома беременная и с маленьким ребенком, а за домом следят бандюганы. Вот тогда страшно. А тут – он же не один.
Неожиданно крики закончились. Стало светло, как днем, наступила тишина. Потом снова разом потемнело. Я взглянула на часы со светящимися стрелками – прошло меньше десяти минут. Что же случилось? Взорвали что? Но звука не было…
Во дворе замелькали фонари, забряцало оружие, загудели голоса. Ника решительно поднялась, но успела сделать лишь несколько шагов. В часовню заглянул Павел.
– Чертов эльф испортил вся малину, – пожаловался он. – Мы едва мечи вынули, да пару раз стрельнули, а он вышел, да как рявкнет: пошли вон! Они и ушли. Я на такую войну не согласен!
Глава 15. Исповедник
Удивленно переговариваясь, мы вышли из часовни. Госпожа Летисия, как большая наседка, разогнала всех цыплят по комнатам, строго-настрого приказав спать. Мы с Мари и детьми остались в информационном вакууме. Ника, как жена коменданта, все же добилась, чтобы им выделили отдельные покои, но детей туда не забрала. Впрочем, её можно понять.
Несмотря на бурную ночь, колокол утром прозвенел в срок, ни на минуту позже, чем обычно, но мы не жаловались. Вскочив и наскоро одевшись, мы побежали во двор.
Я, не дожидаясь, пока весь народ подтянется, разыскала Аарона.
– Что случилось ночью? – требовательно спросила я. – Почему так быстро?
– Что случилось, что случилось, – раздражено ответил эльф. – Я вел себя как дурак, вот что случилось! Одна надежда, что молва далеко не разойдется, а иначе прощай, моя беззаботная жизнь!
– Спалился, да? – усмехнулась я.
– Спа… что? Что означает это слово?
– Так у нас говорили, когда человек ненароком выдал тайну, которую скрывал от всех до поры до времени. Или если его кто-то застал за чем-то необычным, неправильным. Или…
– Достаточно! Именно что спалился! Решил посмотреть, а что, если я просто прикажу темным силам убраться, используя Божью силу.
– Я так понимаю, прокатило?
– Что за жаргон у тебя? – недовольно махнул рукой эльф. – Ничего не понимаю! Если ты имеешь в виду, получилось ли, то эффект превзошел все ожидания! Они не просто ушли, они сгинули!
– Круто же? – улыбнулась расстроенному эльфу я. – Ведь понравилось?
– Еще бы, – по-мальчишечьи улыбнулся эльф. – Было весело. Особенно посмотреть на лица воинов… Только зря я это сделал, теперь начнутся разговорчики.
– Зато никто не погиб, – утешила его я. – И потом, на все воля Божья, разве нет?
– В общем-то, да, – задумался эльф. – Ну и нескольких погонщиков в плен взяли. Авось узнаем, что им было надо.
– Разрешите мне похитить вашу собеседницу? – раздался голос священника из-за спины. – На пару слов, дорогая Галла.
На пару слов? К священнику? Это еще зачем? Я не готовилась!
Мягко улыбаясь, священник взял меня за локоть и увел в сад. Во время утренней молитвы, ну надо же! Что ему надо? В животе похолодело, колени тряслись, в голову лезли все прегрешения, начиная с оторванной головы куклы еще в детском доме.
– Садись, дитя моё, – предложил священник и провел меня в беседку, увитую диким виноградом.
Странно, я раньше не знала, что тут есть беседка. Впрочем, тут рядом часовня, мало кто захочет рядом с ней гулять. Не то, чтобы боятся священника, но каждый про себя знает, что неидеален, и поэтому предпочитает лишний раз не попадаться ему на глаза без веской причины. Я села, сложила руки на коленях. Эх, страшно-то как! Прямо как итоги недели у приемных родителей.
– Галла, дочь моя, как давно ты исповедовалась?
Началось!
– Никогда, – ответила я. – И не собираюсь.
– Почему? – удивился священник. – Тебе есть что скрывать? Ты убийца, воровка, ведьма, развратница?
– Пожалуй, по вашим меркам и развратница, – зло ответила я.
– И сколько у тебя было мужчин?
– А вам какое дело?
– Ты стыдишься? Это хороший знак.
– Идите к черту. Это просто не ваше дело. Я не обязана перед вами отчитываться.
– Почему ты так враждебна?
– А почему вы лезете в мои дела?
– Я хочу тебе помочь. Ты запуталась.
– Я о помощи не просила.
– Послушай, Галла, чем я заслужил такое отношение? – начал раздражаться священник.
– Ничем, – пожала плечами я. – Но я священникам не доверяю.
– Тебе легче поговорить с Аароном?
– Возможно.
– Хорошо, – кивнул священник. – Решай сама. Я пришел по просьбе Оскара…
– Так, – уселась удобнее я. – А вот с этого места поподробнее.
– Поподробнее? – улыбнулся священник. – Для чего? Его волнуют плотские чувства, терзают желания… Но он как-никак Князь Времени, из великого народа, да и сам – герой. Долгое время он был неуязвим, самодостаточен, сосредоточен на служении Богу и народам. Идеальный, образцовый паладин. У него были хорошие, прочные стены. И тут появилась ты.
– И? – заинтересованно склонилась к священнику я.
– И то, что казалось нерушимой крепостью, вдруг затрещало, – кивнул священник. – Из-за тебя Цитадель падет, девочка.
– Чего? – отпрянула я. – А я-то тут причем? Что значит, Цитадель падет?
– Это значит, что её больше не будет, – насмешливо прищурился священник. – Её захватят, разрушат, разберут по камушку.
– И обвинят меня?
– Ты не виновата, – вздохнул священник. – Просто ты оказалась той песчинкой, которая сломала хрупкое равновесие миров. Если уж темные осмелились не просто приблизиться к Цитадели, а даже напасть – всё. Война. Снова. На Цитадель нападали люди. Нападали орки. Но за последние три века темные ни разу не приближались. После великого поражения. Я хочу знать, кто ты – великая грешница или святая, что из-за тебя теряет голову Оскар, что за тобой приезжает великий эльфийский святой, что первородный пес признал тебя своей хозяйкой.
– Что за первородный пес? И при чем здесь Аарон? Он что, раньше не приезжал?
– Приезжал. Но этот раз – последний. А первородный пес – это тот самый, которого Бог сотворил первым, начало всего собачьего рода, спутник первого человека, пес, который может подняться в рай и спуститься в ад.
– Нифига себе! – вытаращила глаза я. – Вот это существа в вашем мире водятся! А потоп у вас был, не?
– Потоп? – удивился он.
– Ну у нас Бог разгневался на людей и потопил. Всех. Только один Ной с семьей и животные – каждой твари по паре – в ковчеге спаслись. Легенда такая.
– Какой прекрасный у вас мир был, – язвительно сказал священник. – Это что же вы такое делали?
– Ничего нового, – вздохнула я. – Мужеложство, скотоложство, педофилия, изнасилования, просто разврат, убийства, грабежи, богохульство…
Священник, очевидно, обладал богатой фантазией, потому
