Истинная для Ледяного Дракона. Княгиня Южного предела (СИ) - Томская Светлана

— Айварс, ты меня слышишь? Я предлагаю оставить Адриану здесь. Сейчас заканчиваются занятия, и я хочу познакомить с ней парочку профессоров.

— Я буду с ней.

— Это абсолютно безопасно. А я бы тебе посоветовал переговорить с леди Аттерлани.

— Хаос меня раздери, я о ней совершенно забыл.

— А не стоило. И надо бы обсудить наедине. Она сегодня ходит с копией брачной татуировки, демонстрируя её всем желающим. Только представь, какой удар по самолюбию.

— Мне плевать на её самолюбие.

— А зря. Оскорблённые Аттерлани не то, что обрадует твоего отца. Тут надо бы миром решить. Может, получится переключить её на кого-нибудь из твоих братьев? Насколько мне известно, сейчас Рингилейв как раз собрался жениться, но невесту ещё не выбрал.

— Понял. Спасибо, Валь. Аттерлани — это, действительно, важно. Гарантируешь безопасность Адрианы?

— Это Академия, она защищена такими заклинаниями, которых нет ни на одном из ваших замков. А самое безопасное место в Академии — целительское крыло. Даже если твари Хаоса прознают о юной огненной драконице, им сюда не прорваться, — говорит Вальгард.

Твари Хаоса! Об этом я даже не подумал. На государство огненных драконов Хаос напал неожиданно. И сумел их поглотить, задавив холодом. Огненные стали его первыми жертвами, потому что Огонь для морозных тварей опаснее всего. Наш Айсгард они посчитали лёгкой добычей, решив, видимо, что холод со льдом сладит быстрее. И именно о нас начали ломать зубы. Лёд против льда не работает. Но их тьма столкнулась со светом. И вот уже без малого сто лет идёт война.

Нам бы огненных побольше. Вальгард один, и его вызывают на подмогу в самые тяжёлые моменты. А теперь? Я, князь Льда, чувствую, как меня пробирает мороз. Неужели Адриана может стать целью охоты Хаоса?

— Вальгард! — рычу. — Ты уверен, что в Академии нет приспешников Хаоса?

Что, если хоть один из твоих профессоров окажется Спящим?

Вальгард притормаживает:

— Понял, принял, я проведу дополнительные проверки. Но, так или иначе, ей стоит сегодня побыть здесь, хотя бы для того, чтобы не столкнуться с леди Альвой.

Глава 25. Лёд и пламя

Очередной виток шока. Я настолько погружаюсь в свои размышления по поводу новых открытий, что перестаю обращать внимание на происходящее вокруг. Так, фиксирую краешком сознания, что, отойдя от меня подальше, Айварс и Вальгард явно секретничают. Мелькает мысль, что есть нечто странное в том, что до меня не долетает ни звука, но не до того сейчас.

Спокойно, без споров и возражений иду, сопровождаемая двумя брутальными мужчинами, в отведённую мне комнату целительского крыла. Забавно, что внимание таких красавцев больше не кажется мне странным.

Навстречу попадаются молодые девушки и юноши в форме с одинаковыми эмблемами в виде незнакомого растения, и я, походя, отмечаю их удивлённые взгляды. Но, честное слово, то, что я сегодня узнала о себе, в разы интереснее и занимает большую часть моих мыслей.

Комната, в которую меня приводят, напоминает роскошный отельный номер, оформленный в средневековом стиле. Она только чуточку меньше изумрудных покоев княжеского замка.

Вальгард выходит, и я остаюсь наедине с Айварсом. Вот тут мозг включается, ибо игнорировать князя сложно. Хотя, как сказать, включается он, или наоборот.

— Тише, девочка, не брыкайся, — шепчет он мне на ухо, усадив к себе на колени.

Его рука лежит на моём бедре, и от неё исходит жар, как будто огонь — стихия ледяного князя, а не моя. Поводов сильно дёргаться пока нет: рука неподвижна, но сторожок уже включился. Главное, не растаять до того, как он попытается продвинуться дальше.

— Не бойся меня. Я ничего не сделаю против твоей воли, — его губы скользят по моей скуле, касаются краешка рта.

А это всё разве не против моей воли? Тело уверяет, что нет. Его сотрясает крупная дрожь. И я замечаю, что сама продлеваю прикосновение к дразнящим губам Айварса, словно невзначай подставляясь так, чтобы задеть их самыми чувствительными зонами. Ощущения становятся невыносимо острыми и одновременно сладкими. Внизу живота пожар, пальчики на ногах поджимаются, запуская снизу вверх волну удовольствия. Я взлетаю на вершину и зависаю в невесомости над пропастью.

Пальцы Айварса стискивают моё бедро, и я непроизвольно сжимаю ноги, пытаясь закрыться. Но вместо того, чтобы исчезнуть, ощущения только усиливаются, заставив меня глухо застонать прямо в накрывшие мой рот губы.

Перед глазами фейерверк.

А потом, по мере того, как звёзды разлетаются и редеют, нарастает ощущение стыда, смешанного с возмущением.

Разрываю поцелуй.

— Пусти, — ладонями закрываю раскрасневшееся лицо. — Ты же сказал, ничего не сделаешь против моей воли.

— А я ничего и не делал, — хрипло говорит Айварс и, наклонившись к моему горящему уху, шепчет: — Ты сама. Ты такая чувствительная.

Снова прикосновение губ к виску. И я понимаю, что он прав. Но не сдаваться же.

— Пусти. Я не могу, не хочу, — отталкиваюсь ладонями, пытаясь слезть с его коленей.

— Хочешь, Рия, но боишься довериться, поэтому я подожду… немного.

Айварс наконец-то разжимает руки, оберегающе поддерживает меня под локоть, пока я не оказываюсь на собственных ногах.

Он не преследует, поэтому я не шарахаюсь, а медленно, пытаясь сохранить достоинство, отступаю к другому креслу.

— Доверять кому? Почти женатому мужчине? — интересуюсь я, отойдя на безопасное расстояние.

Да, я помню недавний разговор об истинности, но порядков этого мира я не знаю. Почему бы ему не жениться по статусу, а истинную держать на коротком поводке в качестве наложницы?

Айварс поднимается во весь свой рост. Его лицо каменеет.

— Адриана, ты опять испытываешь моё терпение. Когда в жизни мужчины появляется истинная, остальные женщины для него больше не существуют.

Сердечко в моей груди радостно ёкает. Но разум всё ещё в седле.

— Но ведь это не отменяет брака, соответствующего твоему, — я поправляюсь, — вашему положению? Как отреагирует ваша леди?

— У меня только одна леди, — рычит князь, — это ты.

— А ваш род?

— Мой род будет рад принять огненную драконицу.

— Ах, вот как! — спичкой вспыхиваю я. — То есть оставайся я человечкой, то даже будучи истинной, мне светило бы только место любовницы?

Кажется, на этот раз получилось его разозлить. Он делает шаг ко мне. Но и я уже на взводе. Вскидываю голову, удерживая его взглядом на месте.

— Я, Ваше Сиятельство, — шиплю сквозь стиснутые зубы, — представляю ценность прежде всего для себя, как человек, а не как рептилия, для самовлюблённого дракона.

Князь мученически закатывает глаза. Похоже, теперь это его любимое выражение лица.

— Адриана, — срывается с его губ, и я ничего не могу с собой поделать, слежу за каждым их движением, отмечая зажившую утреннюю ранку и до сих пор чувствуя вкус недавнего поцелуя.

Вот зачем я его раз…дракониваю?

— Адриана, — продолжает он, и в глазах его появляется смешинка. — Ты, конечно, рептилия…

Что? Да он издевается? Я задыхаюсь от возмущения.

— …но я согласен, это в тебе не главное.

Мой гнев наконец находит выход, и в Айварса летит подушка с кресла.

Вот только на нём нет наручников, блокирующих магию. Поднятая ладонь, и подушка, превратившись в кусок льда, разлетается на осколки.

А я каменею. Точно так же разлетелись стражники от магического удара его невесты. Картина перед глазами настолько яркая, что ноги становятся ватными, и я начинаю терять опору. Они одинаковые: князь, и его ненаглядная Альва. Что я здесь делаю?

— Что с тобой? — сквозь шум в ушах пробивается тревожный голос князя. — Чего ты испугалась?

— Ты чудовище, — выдавливаю из себя, пытаясь сохранить равновесие и отталкивая его руки. — Я не хочу оставаться в вашем мире.

Хлопок двери. На пороге Вальгард. Он окидывает комнату быстрым взглядом, замечает куски льда на полу.

— Продолжаете разрушать Академию?