Госпожа Орингер - Алек Д'Асти
Норманн абсолютно отчетливо осознал, что сейчас он либо взорвется и наорет на нее, в исступлении брызгая слюнями, как самый настоящий, истинный Орингер, либо… окончательно разъяснит девчонке текущее положение дел… да, Норманну вдруг очень захотелось разъяснить Акте это самое положение дел.
Туман укрывал их от всего мира, словно плотная прохладная ширма. Жрица стояла совсем близко – задумчиво бормотала что-то себе под нос на шипящем диалекте и видимо собиралась окончательно пасть духом.
Норманн улыбнулся и обнял ее, погладил по спине – мягко, успокаивающе, потрогал белую косу, коснулся нежной щеки, заправил ей за ухо выбившуюся тонкую прядку. Акта сдалась тут же, глубоко вздохнула, обнимая в ответ, привстала на цыпочки и едва слышно зашептала, будто поддразнивая:
– А может… не стоит? Я… я могу быть агрессивной в это время года – паучья жрица, монстра, чудовище…
Губы у нее оказались неожиданно горячими, мягкими, податливыми и дурманяще сладковатыми. Неторопливо целовать ее не получилось, только сильно, глубоко и даже почти больно – сдержать орингеровское все же не вышло. Юный Орингер никогда до этого не поступал вот так – жадно, бесцеремонно, неучтиво, собственнически, почти эгоистично. Правда и влюбляться с первого взгляда ему до этого тоже не приходилось ни разу. Ухнуть, действительно, по самые уши, а потом переругаться со всем семейством, сбежать из дому, влипнуть в историю, не отпускать Акту от себя ни на шаг, ловить ее улыбку, тормошить, утешать, подбадривать и наконец долго целовать, гладить, тискать ее, растрепанную и залившуюся румянцем.
– Мэни… я должна еще тебе…
– Не нужно. Я уже все про тебя знаю. Отец прислал инфу, а потом еще и Эксперт из Полиса продублировал – у них обоих пунктик на этот счет. Я знаю, что детка пушистой монстры внедрилась к тебе в детстве, а сама химера очень долго тебя сопровождала, прорастая белыми усами сквозь твои следы, проникая в дома, амбары, любые постройки, любопытствуя, обжигая и без промедлений придушивая неугодных ей. Знаю, что из-за этого ты круглая сирота. Не вини себя. Знаю, что ты старше меня на два года, что ужасно боишься огня, как и химера, что умеешь заговорить зубы и затуманить мозги любому, кто тебе безразличен, что очень любишь копаться в земле и ухаживать за посадками и саженцами, у тебя легкая рука, а еще знаю, что ты ненавидишь свое имя… давай придумаем тебе новое?
– Беляшик?
– Это для домашнего применения.
– Снежок?
– Да-а-а, я помню в каком ты была восторге от снежинок под увеличительным стеклом. Снежок. Хм, тогда лучше – Сне́жин. Есть такое имя, довольно редкое. Снежа, Снежка, Снежуля, Снеженька.
– Как это красиво! Можно… можно теперь я тебя поцелую?.. А куда мы сейчас идем?
– Домой.
– Что?! Нет! Я не пойду! Нет, Мэни!
– Имя у тебя теперь есть, пора знакомить с семейством, хватит бегать.
– Мэни! Я так… сразу не могу! Я не могу!
– Руку давай. Пошли. У нас куча дел, Снежик. Эбигейл потребовала пионы. Обеспечить такое количество корней будет непросто, но мы попробуем. О, видишь, большие окна? Это родительский дом, сначала мы пойдем туда. Там мама, папа и младшая сестра, Элис, моя помощница. Скоро еще бабуля Кэсс прибудет. И Сэми завтра привезет Уилму, она классная, тебе понравится. Старшая сеструха —Джоз – недавно она жутко полаялась с Рафи и уже неделю сидит надутой какашкой во-о-он там, в стеклянном флигеле, видишь? Нам с тобой пришлось садиться на дальней посадочной из-за ее Диплекса, перегородившего тут все, что можно. Мой дом чуть дальше, рядом с теплицами, а светлые прямоугольники – это наш Белый стан, видишь?.. Туман завтра рассеется, я тебе все покажу. Снежа, хватит скулить! Так, все, я открываю дверь на счет «три», готова? Ра-а-аз, дв… э-э-э, привет, пап… мы ненадолго, только поздорова… пап! Полегче, блин! Ай, мам, скажи ему, чего он меня тащит! Мам!..
– Тащи его осторожнее, Борх, ты пугаешь нашу гостью. Добрый день, не обращайте внимания, они просто… эм… очень рады друг друга видеть. Меня зовут Аритэ или Рита, а вас? Снежин или Беляшик? Прекрасно! Познакомьтесь – Элис, младшая сестра Норманна, а старшая будет чуть позже. О, мы вас очень ждали, очень! А это господин Борх Орингер… фу-фу, брысь! Нет, это я не ему, Снежа, а домашним лисам. Они уже рвутся в боковую дверь и сейчас вас… оближут, да, вы не боитесь? Хорошо. Семь лисиц? Нет, на самом деле их восемь – Толстый спит наверху. Так, а теперь давайте-ка все мыть руки и обедать.
Глава 6. Элис
Пустоши наконец потемнели и притихли.
Туман отступил на пару часов раньше, чем обычно, поэтому Элис дождалась, пока небо станет совсем черным, и только тогда натянула плотные штаны, сунула ноги в мягкие сапожки, вытащила из-под кровати длинный прут в кожаной оплетке и бесшумно выскользнула из своей комнаты. В кармане ее просторной куртки тут же предательски бряцнуло – младшая Орингер поморщилась, сдула с глаз отросшую челку, на ходу достала связку ключей и осторожно пристроила ее на узкий комод в коридоре.
Дверь бокового выхода поддалась без скрипа. Стайку шебутных лисиц Элис еще с вечера заманила в одну из огромных теплиц и заперла, а тонкую тропинку предусмотрительно очистила от чересчур громко хрустящих веточек. Все было подготовлено заранее. Как всегда.
Ночь дышала прохладой. Синеватые папоротники, захватившие все окрестные овраги, напоминали семейство каких-то необычно крупных птиц, примостившихся на ночлег.
На дальней посадочной площадке дремал серебристый скат Норманна – он забыл переставить его ближе к своему дому. Эли чертыхнулась, присела на корточки, задрала манжеты куртки, осмотрев свои руки, ощупала живот, шею и облегченно выдохнула – зеркальная лента-антискан надежно приклеилась к коже, делая ее невидимой для сторожевых башен и охранных дронов.
Где-то впереди раздалось едва слышное фырканье и шорохи. Элис вздрогнула и пригнулась еще ниже к земле. Ее длинный прут выпустил три изогнутых черных лезвия.
Симплекс-скат Норманна остался неподвижным, но из-под его плоского пуза выбрался огромный серый лис, флегматично осмотрел окрестности, небо, притаившуюся на краю посадочной девчонку, зевнул и неторопливой трусцой двинулся к дому, не соизволив одарить Элис и секундой своего драгоценного времени.
Младшая Орингер проводила взглядом его разъевшийся зад с объемным пушистым хвостом, покачала головой, прошептав: «Чтоб тебя, Толстый!» – поднялась на ноги и короткими перебежками двинулась дальше.
