Клеймо Солнца. Том 2 (СИ) - Пауль Анна

Мне точно конец.

Люди начинают шуметь. Незнакомец, исполняющий волю хозяина, поднимает иглу с пола, и когда его глаза обращаются ко мне, в них бушует ураган. Он порывисто наклоняется ко мне и тянет руки. Искр становится во много раз больше, и он шипит, когда они задевают его кожу.

— Быстрее! — громыхает позади Бронсон, и краем глаза замечаю, как мужчины наклоняют красные цилиндры.

Я отрешённо жду, когда из трубки вырвется струя, ощущая неуместное спокойствие.

Становится всё равно, что меня ждёт. Я делаю глубокий вдох и чувствую, как облегчение расходится от груди по всему телу, расслабляя мышцы. Кожа на ладони всё ещё жжётся, но меня это не беспокоит.

Будь что будет.

На мгновение кажется, что в комнате появляется та самая женщина с тёмными волосами и глазами ярко-голубого цвета, которая являлась в моих видениях и дарила исцеление, обещая, что всегда будет со мной.

А затем я ощущаю в груди боль. Только она не моя: она как будто принадлежит той самой женщине, которая, как мне кажется, вошла в комнату…

Лишь краем сознания я улавливаю, что в лаборатории вновь воцаряется тишина. Закрываю глаза и жду боли, но ничего не происходит.

— Стойте! — раздаётся приказ генерала.

Шипение, с которым струя должна была вырваться из красного цилиндра, так и не доносится. Я открываю глаза и вижу, что даже громила, нависавший надо мной, не только остановился, но и не смотрит в мою сторону. Его взгляд, как и взгляды всех присутствующих, направлен на двери. Только вот в них стоит не женщина из моих видений. В дверях я вижу Дэнниса.

Он так изменился. Волосы на голове взъерошены, под глазами залегли тёмные круги, а сами глаза выглядят воспалёнными. Парень едва заметно пошатывается, как будто с трудом держится на ногах.

Может, мне видится?..

Я не верю до тех пор, пока генерал, подтверждая, что Дэнниса вижу не только я, не произносит разочарованно:

— Ты всё-таки явился.

Ничего не отвечая, парень направляется ко мне и, оттолкнув солдата, опускается на колени. Лишь на краю сознания мелькает мысль, что вокруг больше нет искр. Я вижу в руках Дэнниса такой же предмет, какой был у незнакомца, но готова броситься и обнять его, не веря своему счастью.

Как только чужое биополе касается моего, понимаю, что и вправду чувствовала не женщину из моих видений, а именно Дэнниса. В его груди — та боль, что я ощущаю, и хочется скорее исцелить рану, но к реальности меня возвращает грубый голос Бронсона:

— Так понимаю, ты нашёл подходящее лекарство.

Наши с Дэннисом взгляды встречаются, и он отвечает:

— Нашёл.

— Главное, чтобы это сработало, — ворчливо сообщает генерал, однако парень даже не смотрит на него, он не сводит с меня взгляда, в котором отчётливо читается призыв к действию, только я не знаю, что делать…

— Давай исцелю… — начинаю я, но Дэннис сразу же прерывает, качая головой, и протягивает руку и касается моей.

Он сказал: «Я буду рядом». И он здесь.

Не раздумывая, я решаюсь на невероятную глупость, совершить которую меня не убедил бы никто на свете, кроме Дэнниса. Я вкладываю свою ладонь в его — прохладную, как свежая родниковая вода, которую я так люблю. Моя пылающая огнём кожа вмиг успокаивается.

Люди в грязно-зелёных костюмах следят за каждым нашим движением, где-то далеко раздаётся назойливый голос генерала, а потом жалобный — Коди, но слов не разобрать. Всё уходит на второй план и становится фоном, когда я чувствую только пальцы Дэнниса, которые обхватывают мою руку, вижу его чёрные глаза, направленные на меня, и в следующую секунду ощущаю, как кусается игла, пронзая кожу. Я вздрагиваю, подавляя возглас, но к собственному удивлению чувствую, как под кожей растекается спокойствие.

— И чем это лекарство отличается от других? — раздражённо спрашивает Бронсон.

— Это смесь успокаивающих трав, — уверенно объясняет Дэннис, вытаскивая иглу из моей кожи. — Ромашка, валериана, мелисса и ещё пара-тройка растений.

— Смесь трав?! — гавкает, как химера, генерал, пытаясь усмехнуться. — Что может сделать какая-то трава?!

Его страшное лицо расплывается, и мне приходится моргать, чтобы сосредоточиться на морщинах. Веки кажутся тяжёлыми, и я устало их опускаю. Когда вновь слышу голос Дэнниса, мне трудно вникнуть в смысл:

— Снижается активность мозга.

— И ты уверен, что это сработает? — как будто под водой, звучит вопрос Бронсона.

— Она уже зевает, — доносится откуда-то голос Коди, пока я пытаюсь безуспешно сосредоточиться на словах, но даже собственное тело перестаю ощущать. — Она просто поспит, а потом придёт в себя.

— Что ж, — тянет Бронсон, и его тон кажется очень довольным. — Я знал, что Дэннис Рилс нам пригодится.

— Хорошо, если бы вы прислушивались ко мне хотя бы иногда. Я предупреждал вас, что влажность воздуха должна быть достаточно высокой…

Я гадаю, действительно ли Дэннис говорит это, или мне только кажется. Но спросить, что значат его слова, не успеваю: перед внутренним взором появляется женское лицо, обрамлённое тёмными волосами, и вот на меня смотрят ярко-голубые глаза. Женщина шепчет мне: «Не бойся. Я всегда буду с тобой. Засыпай», — и я не в силах противиться её воле.

ГЛАВА 28 (Дэннис). ГЛУБОКИЙ ВДОХ

Мне кажется, что проходит лишь несколько минут, но, когда я открываю глаза, вижу над собой встревоженное лицо Коди. Не ощущая собственного тела, пытаюсь приподняться, но падаю обратно — и только тогда чувствую, что ещё жив. Потому что меня накрывает боль. Такая сильная, что белые точки застилают комнату. Не сдержавшись, я издаю стон, одновременно удивлённый и вымученный.

— Не шевелись! — восклицает Коди, подкладывая мне под спину подушки, чтобы я мог опереться.

— Всё не так плохо, если могу хоть немного двигаться, — шучу слабым голосом, пока белые точки продолжают плясать перед глазами, как пьяные и обкуренные посетители ночного клуба.

Наконец зрение проясняется и становится ясно: в комнате, кроме нас двоих, никого нет.

— Как долго я оставался без сознания?

Коди меняется в лице, и я понимаю, что дело плохо, однако насколько, осознаю только когда он произносит жёстко, будто озвучивая приговор:

— Сутки.

— Что?! — голос звучит отвратительно жалобно, непривычно для меня самого, и сердце испуганно пропускает удар, а потом начинает болезненно колоть. — Какого чёрта, Коди?!

Я пережил не одну операцию, однако впервые оставался в отключке так долго.

— Как она?! — спрашиваю я поспешно и только потом думаю, что стоит быть сдержаннее, даже если я говорю с Коди.

Однако воцарившееся напряжение, похоже, имеет совсем другую природу, нежели моя чрезмерная эмоциональность.

— Дэн, дела плохи. Я подслушал разговор.

Друг осматривается, словно за ним кто-то может следить, и тихо говорит:

— Землянку хотят вывезти в город через четыре дня. Бронсон сказал, что не может довериться дикарке. У него мания, что она запомнит дорогу и попытается сбежать.

Безумие!

— Куда ей бежать?! — возмущаюсь я, но Коди, отмахнувшись, взволнованно продолжает:

— Дэн, ей вколют транквилизаторы. Внутривенно.

Конец.

Я шумно выдыхаю сквозь сжатые губы.

Если тело Габриэллы взрывалось искрами и покрывалось ожогами только от того, что кто-то из наших пытался к ней приблизиться, что оно попытается сделать, чтобы защититься от настоящей опасности? А если даже девушка останется целой и невредимой, пока к ней будут приближаться люди Бронсона, как тело отреагирует на вещества, которые после укола окажутся под кожей и в крови?..

Уперевшись руками в койку, я вновь порываюсь встать.

— Куда ты?! — почти истерически восклицает Коди, укладывая меня обратно, но я сопротивляюсь, хотя сердцебиение угрожающе ускоряется.

— Я иду туда.

— Ты с ума сошёл!

С каких пор мой друг стал таким сильным?.. Или с каких пор я настолько обессилел, что не могу скинуть с плеча его руку и избавиться от излишней заботы. Тело ноет и кружится голова, неровное дыхание заставляет грудь судорожно подниматься.