Любовь и полный пансион (СИ) - Гринберга Оксана

- Леди Диксон требует личную горничную. Ей нужно причесаться для завтрака, – через несколько минут сообщила мне сестра Лючия, когда мы с Лилли расставляли посуду и столовые приборы на подносы.

Юна тоже была вместе с нами, помогала и больше не косилась на меня с ужасом. Наоборот, напевала что-то себе под нос.

- Хорошо, я скоро к ней поднимусь, – отозвалась я. Затем повернулась к Лилли: – Нам нужно отыскать еще два подноса.

- Я могла бы сходить, мисс Робин! – подала голос Юна. – Я все умею, правда! Мама меня научила, поэтому я знаю, как помочь леди одеться и уложить ей волосы. Мама хотела, чтобы я прислуживала у госпожи Муртен, но не успела меня устроить, потому что заболела и умерла. Потом я тоже заболела, – негромко произнесла Юна. – Правда, уже здесь, в этом доме. Но выздоровела и не умерла.

На это я покивала, сказав, что это отличные новости – то, что она выздоровела и не умерла. После чего, решив, что у нас здесь не дорогущая гостиница и что не стоит баловать мисс Диксон, заявила Юне, что та может попробовать, но будет лучше, если мы сходим к леди Диксон вдвоем.

Но, опять же, выручила сестра Люсия, избавив меня от разговора со склочной постоялицей из второй комнаты. Сказала, что отведет девочку наверх и проследит, достаточно ли хорошо леди Диксон прониклась тем, что для нее делают Боги и те, кто обитает в этом доме.

И ее голос прозвучал угрожающе.

- Робин, – произнесла Лилли, когда я наконец-таки отыскала два недостающих подноса в маленькой кладовой возле кухни, – если можно, я помогу тебе и сестрам с завтраком, после чего мне бы хотелось уехать.

На это я беспомощно застыла с теми самыми подносами в руках.

- Конечно же! – сказала я Лилли, подавав накатившее ощущение тоски.

У меня почему-то не получалось поверить в то, что Лилли собирается меня оставить.

С другой стороны, я для нее никто, у нее своя семья и свой дом, а мы с Наной лишь случайные попутчики в дилижансе, которые любезно приютили ее на ночь.

Но ночь закончилась и наступил новый день.

- Мне нужно разыскать отца, – пояснила Лилли, и ее голос прозвучал виновато. – Наверное, он за меня волнуется. Переживает, куда я делась. Я тоже переживаю, почему он меня не встретил.

- Конечно, Лилли! – кивнула я. – Тебя здесь никто не держит. Но знай, я была рада нашему знакомству.

После чего принялась переставлять тарелки на поднос и делала это крайне старательно – мне все время казалось, что они как-то криво стоят…

- Робин, после этого я бы хотела снова вернуться в «Охотничий Уголок», – с нажимом произнесла Лилли, и я, услышав ее слова, вздохнула с явным облегчением. – Если ты меня не прогонишь, то я бы осталась здесь до тех пор, пока…

Мне почему-то показалось, что она собиралась попросить у меня остаться здесь навсегда, но ничего такого Лилли не произнесла. Заявила, что если я ей разрешу, то она хотела бы побыть в доме до тех пор, пока нас не покинут последние больные. И еще, что она станет мне во всем помогать.

Скорее всего, это произойдет в ближайшее время, потому что сестра Флоренс сейчас хлопочет в госпитале – она отправилась узнавать, как обстоят дела со свободными местами и можно ли кого-нибудь уже перевести из «Охотничьего Уголка».

К тому же в скором времени ждут прибытия мэра, который обязательно разрешит эту проблему.

- Но как же он ее разрешит? – пожала я плечами. Напряжение схлынуло – Лилли собиралась вернуться, и мне стало значительно легче. – В госпитале только два крыла, одно из них отдано больным корью. Вряд ли они успеют за ночь построить третье. С другой стороны, что бы они там ни решили, мы, конечно же, не станем никого удерживать силой.

Вот и Лилли понятия не имела, какое чудо может сотворить мэр, но сказала, что твердо верит в здравый смысл главы города и руководства госпиталя. А еще добавила, что она постарается вернуться как можно быстрее.

Возьмет извозчика и попросит отвезти ее туда, где расквартирован гарнизон отца, а потом, когда она отыщет папу и известит о своем приезде, сразу же поедет назад.

- Но деньги… – начала было я.

- Уж на извозчика у меня найдется! – улыбнулась Лилли.

После чего, спохватившись, мы понесли подносы наверх.

Кормить больных вызвалась сестра Лючия, которой стала помогать Лилли. Сестра Долорес ходила белой тенью между третьей и пятой комнатами, так что я просто всучила ей поднос, услышав в ответ, что Эстер Миллс и Рексу Миллигану сейчас нужна не еда, а милость Богов и Их наставляющие слова.

Затем я отнесла завтрак Перси Страуту, завив в ответ на его просьбу, что на виски разрешение от докторов не получено. Но у нас есть крепкий черный чай или же, если он захочет, я могу принести ему кофе.

Например, на восторский лад, со специями – он уже пробовал такое? Быть может, пожелает?..

Перси Страут со страдальческим видом пожелал кофе вместо виски, и я, улыбнувшись, отнесла поднос с завтраком Алексу Блейси, известив того, что записку его невесте скоро доставят.

Затем поспешила вниз.

Но дойти до кухни я так и не успела. Услышала, как от дверей меня зовет старый Чарльз, и его голос звучал встревоженно.

Потому что в наш дом – вернее, в мой дом! – ввалились маги.

Но это были совсем не те маги, которых мы ждали, так как никакого отношения к Королевскому Госпиталю Монрея они не имели.

От входных дверей шагали два молодых, всклокоченных парня в заляпанной грязью походной одежде. Лет им было по двадцать три – двадцать пять. Один – темноволосый, с худым и застывшим лицом – мне даже показалось, будто бы в него угодило заклинание стазиса, – и совершенно безумными глазами.

Второй – высокий блондин с серыми беспокойными глазами и непокорной челкой. Молча пересекли мрачный вестибюль со звериными головами, направляясь в сторону гостиной, хотя дорогу им попытался преградить старый Чарльз.

- Куда это вы, господа?! – произнес отец Моны требовательно. – Сейчас же назовите ваши имена и цель прихода!

Те не обратили на него никакого внимания, но Чарльз не собирался сдаваться:

- Вы не имеете права здесь находиться! – заявил им. – Прочь из «Охотничьего Уго…»!

На это темноволосый вскинул руку, и Чарльз Ксавье не договорил. С ладони мага слетело заклинание, заткнувшее рот старику – я видела, как его лицо исказила растерянная гримаса. Чарльз раскрыл рот, силясь что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни звука. Потянулся рукой к горлу, царапая шею ногтями, и лицо у него стало жалким и испуганным.

Из-за этого я сразу же возненавидела магов.

И одного, и второго, потому что светловолосый лишь нахмурился и буркнул что-то недовольное. Кажется, он не одобрил поступка своего товарища, но ничего предпринимать по этому поводу не стал.

Поэтому его я тоже возненавидела за компанию.

Парни направлялись к нам, и под моими руками закрутились магические вихри.

Нет, я не тешила себя глупыми иллюзиями – дар у меня был средненьким, и противостоять двум сильным магам – я чувствовала, как в их присутствии вибрируют текущие повсюду магические потоки, – было выше моих сил.

Но мне оказалось все равно, потому что это были мой дом, мои люди и мои гости – те, кто лежал в комнатах на втором этаже, – и я не собиралась допускать, чтобы посторонние вели себя так, словно они здесь хозяева.

К тому же я понятия не имела, с какими намерениями явились эти самые посторонние.

И еще – я была не одна.

Рядом со мной – плечом к плечу – стояла Лилли, сжимая кулачки, из маленькой комнатки вынырнула сестра Долорес, наш ангел смерти, с сосредоточенным видом вцепившаяся в молитвослов. Монахиня подошла и решительно заняла оборону возле лестницы, не собираясь никого пропускать наверх.

С кухни уже спешила Нана с разделочным ножом, а откуда-то сбоку появилась Мона с пустым подносом в руках.

Держала его так, словно была готова бить и крушить.

- Кто вы такие?! – выдохнула я. – Это мой дом и частная территория. Вас никто сюда не приглашал, так что убирайтесь вон, пока я не вызвала жандармов и не пожаловалась в Магический Контроль!..