Мужья для ведьмы, или Покажите мне всех! (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

Бездумно, лишь бы отстал со своими расспросами, я согласно качнула головой, чтобы в следующее мгновение шумно втянуть весь воздух комнаты.

Горячая волна болезненного спазма прокатилась вдоль всего тела и умерла где-то на уровне груди. Тугая и тесная наполненность беспощадно напоминала о себе каждую чертову секунду, которую я пыталась выдохнуть сдавленным горлом.

Но даже осознав, что произошло, я практически сразу потеряла эту мысль, растворившись в красном зареве обжигающего желания.

Стало только хуже.

Теперь, когда последняя рамка сомнений была вырвана с корнями из моего сознания, уже ничего не могло остановить меня от продолжения. Мужчина все еще был рядом, хоть и плечи его заметно напряглись, я все еще была раздета, а мамина настойка бурлила в крови алхимическим пожаром.

Пантера что-то хотел спросить, скорее всего, поинтересоваться моим самочувствием, но, заткнув его сладкий рот поцелуем, я сама повела бедрами навстречу, едва не пища от новых ощущений.

Ладони сами собой скользили по фактурному телу, не упуская ни единого контура размятых мышц, а вожделенная слюна готова была вот-вот потечь изо рта. Он словно сам пришел в мой плен, и судя по нескрываемой обнаженке и плоскости, в которой мы оказались, — пантера вовсе не против продолжения.

Крепче обхватив мужские бедра ногами, я посильнее схватилась за широкие плечи и, оторвав лопатки от софы, со стоном закатила глаза.

Если бы я раньше знала, что это будет та-а-а-ак!

Под кожей будто взрывались кометы, сверкающие огненными залпами своих отколовшихся частей!

— Дикая, — хрипло прошептал оборотень и рывком поднял меня в воздух, позволив занять ведущую позицию прямо на его бедрах.

Зарываясь гибкими пальцами в мои волосы, он не переставая целовал блестящую кожу, сверкающую бисеринками пота, выступившими на поверхность. Без стеснения слизывал его, разрезая красивые уста улыбкой, и что-то шептал, время от времени закусывая краешек губы.

Первое движение в такой позиции пронзило меня невероятно сильным разрядом!

Все помутилось, комната перевернулась полом к потолку, а свечи, ярко вспыхнув, потухли, оставив нам лишь теплый свет камина, не сдавшегося под моим магическим выплеском.

Сама мысль о том, что я, считай, сама насаживаюсь на мужскую гордость, поднимала дикое, необузданное желание погладить свою грудь, задеть соски, дать им то, чего они так настойчиво требуют. Но и тут кот опередил меня, собирая их по очереди губами, прокатываясь влажным языком и пробуя на прочность удлиненными клыками.

Но по-настоящему я ощутила страсть, лишь когда скользнувшая по пояснице ладонь придвинула меня еще ближе к мужчине, позволяя упасть на его грудь и взять над собой верх.

Коул крепко сжал мои бедра ладонями, зафиксировал и слегка приподнял. Двигаясь мне навстречу, он делал каждый толчок по-особенному запоминающимся. Сперва пара медленным, чувственных, и столько же быстрых, глубоких, подбрасывающих сердце к глотке. Снова медленно, слишком откровенно, и за этим вновь голая страсть с бешеным желанием!

Бессознательно постанывая, я позволяла мужчине подбрасывать меня в воздух и возвращать, поражаясь этому примитивному танцу. Извивающиеся голые тела, тусклые тени от горящих поленьев и прохлада самой комнаты накрывали идеально сочетаемым контрастом.

Уже знакомое мне ощущение на мягких лапах подкрадывалось исподтишка, готовясь впиться в шею и парализовать мощью сомкнутых челюстей. Не сопротивляясь, я откинула голову назад, закрыла глаза и, доверяя чужим рукам с громким криком, больше похожим на животный вой, умышленно подставила шею.

Коул не говорил ничего.

Он будто бы своим звериным чутьем уловил неминуемую перемену, и концентрация взяла его в плен. Движения стали жесткими, непреклонными и едва умещающимися на грани.

Неожиданно он захрипел, закатил красивые глаза и опустив пальцы на мой затылок, вернул голову в исходную, утыкаясь лбом в лоб.

Секундное единение. Безмолвное понимание и идиллия.

Наверное, так себя чувствуют звери, которым не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Они чувствуют. Где-то там, внутри каждого живого существа есть этот маяк, ведущий к правильным мыслям.

А сейчас мысль у меня была только одна. Хотя нет, две.

Первая: вымерший замок больше не казался мне холодным и отчужденным.

Вторая: мамина настойка это нечто.

Глава 23. Коул

Коул

Сжимая в своих руках голую и расслабленную чародейку, Коул не мог поверить в столь идеальное сочетание. Ему словно по голове стукнуло тяжеленной булавой, когда девушка рассыпалась в оргазме, растекаясь в его руках и сладко сжимая своей теснотой пульсирующий член.

В ней было до одури хорошо. Так хорошо, что в глазах слепило, чего с пантерой не было никогда!

Неожиданно весь его опыт в любовных делах потерял всякий смысл. Все не то. Все было не так ровно до этого дня. Само понятие близости будто рассыпалось пепельным облаком и предстало в истинном своем виде. Таком обнаженном, откровенном, как чародейка, сидящая на его бедрах.

Темные кудряшки водопадом пересыпались через ее плечи, позволяя пантере носом уткнуться в их манящий запах. Его накрывало волнами этого аромата, тем, как пахло ее тело, как пах выступивший на коже пот и женский сок, окутавший все еще вздыбленное достоинство. Все это было совершенно другим, неизведанным ранее.

Сладкие спазмы все еще будоражили напряженные мышцы, напоминая, как, оказывается, может быть хорошо, а вот напряженное сопение взволнованной ведьмы, напротив, не радовало.

— Коул, я…

Заелозив бедрами, ведьма попыталась выстроить между ними дистанцию, но инстинкты пантеры работали на опережение, ловко пресекая попытку и задерживая девушку на исходной позиции.

— Что?

А вот вопрос поставил ее в тупик, хоть и слезть с мужчины она больше не пыталась.

Невольно запуская кисть в эти задорные кудри, он пропустил их сквозь пальцы, погладив кончиками нежную кожу женской щеки.

Его кошачья чуйка была, как и всегда, права, впервые завидев чародейку. Какая она все-таки… Необыкновенная.

Темные глаза сверкали и отражали в себе свет огня, румяные щеки и влажные губы манили поцеловать их. Нет, не так. Засыпать их поцелуями! Потопить под градом несвойственной и рвущейся наружу нежности!

— Мне… щиплет, — красноречиво поморщившись, она вновь качнула бедрами.

На этот раз пантера не стал противиться, уступая.

Во-первых, он не дурак и сам понимал, что мог перестараться для первого раза. Во-вторых, дискомфорт самки остро ощущался противным скрежетом под ребрами, и желание окутать ее заботой и бережливостью просто зашкаливало.

Покинув горячее лоно с затаенным стоном, он не позволил девушке встать на холодный пол и подхватил ее на руки, поднимаясь. Весила она всего ничего. Котята его клана и то были тяжелее и массивнее чародейки, отчего нести ее было еще легче.

В неловком и каком-то напряженном молчании пантера ответственно донес свой ценный груз до спальни, и с ноги открыл дверь, смело шагая внутрь.

На что рассчитывала ведьмочка, было неясно, но удивленный взгляд, когда он лег в кровать вместе с ней, говорил об искреннем шоке.

— Что? — вновь спросил Коул, не слишком-то надеясь на ответ.

Ведьма будто онемела еще в холле и только натужно сопела в его шею, обжигая дыханием весь недолгий путь.

— Ты чего это лег?

— А что, нельзя?

Заглушая природный зов оставить ее голой, Коул надежно обмотал девушку одеялом и вытянулся рядом, расслабленно забрасывая руки за голову.

Беззаботная улыбка сама собой растягивала губы. Прикрыв глаза, пантера едва не замурлыкал, как и полагалось довольным котам.

Рано еще, они слишком мало знакомы, чтобы он включал свою тарахтелку на полную мощь.

— Ну это моя кровать и моя комната.

— А в том и другом моя женщина. Еще вопросы? — ответил с таким же вызовом.

Чувства ведьмы были понятны.