Мозаика сердца (СИ) - Палей Натали

— Девочка моя, выпей, — тихо и испуганно прошептал он. — Ну, давай же. Это твои воспоминания. Это не реальность. Война закончилась.

Медленными глотками я стала пить воду, широко открытыми глазами смотря перед собой, постепенно успокаиваясь и приходя в себя.

— Анна, тебе лучше? — тихо спросил господин Стонич. — Дыши, девочка. Давай, медленно… вот так.

Я медленно выпила ещё воды, все ещё отстранённо смотря перед собой, равнодушная ко всему.

— Позвольте нам удалиться, малаэрд, — словно издалека услышала я расстроенный голос «деда». — Внучка плохо чувствует себя.

— Да, конечно, — высокомерно и холодно ответил император Берингии без капли какого-либо сочувствия. — Можете идти. И да! Поскольку у меня возникли подозрения, что ваша внучка — шпионка Марилии, вам обоим запрещено появляться в любых научных центрах империи.

Дед подал руку, на которую я с облегчением оперлась. Тяжело и медленно я пошла хромающей походкой, одновременно опираясь также на трость, которую заботливо подал «дед».

Я прошла мимо императора, даже не попрощавшись с ним и его советником. Краем сознания понимая, что это нужно сделать, но безразлично проигнорировав правила этикета.

— Совесть будет мучить всю жизнь, — тихо повторила я слова императора. — Я это знаю, как никто другой, — мое бормотание прозвучало очень громко в наступившей тишине кабинета. — Да, из-за меня погибло много тангрийцев, — я медленно обернулась к берингийцам. — На Зеленой дороге. Слышали о такой? Из-за меня. Они приходят во сне и смотрят на меня. Просто смотрят и молчат, а я плачу, потому что уже ничего не могу изменить. А вы… Трусы, которые прикрываются традициями.

— Госпожа Анна, замолчите, — прошипел лэрд Дарен взбешенно. — Не забывайтесь! Вы оскорбляете императора и испытываете его терпение! — и добавил в отчаянии: — Он может просто убить вас сейчас!

Император Дэвис Аркарт промолчал, но от него исходили такие волны ярости и бешенства, что я их легко прочувствовала.

— Убить? — я угрюмо посмотрела на лэрда Бэлфора, потом на императора и отвернулась. — Он окажет мне услугу, поверьте.

Передернув плечами, я вышла из кабинета оборотня, опираясь на руку деда. Внутренний холод снова протянул щупальца к сердцу, сжимая его в ледяных безжалостных тисках.

Когда дверь закрывалась за нами, я услышала раздраженный возглас лэрда Дарена:

— Ну, ты даёшь, Дэв! Ты что, только с Великих Гор спустился?! Как можно быть таким бесцеремонным! Анна потеряла всех родных в этой войне: родителей, мужа, всех друзей! Зачем ты напал на девочку?! Зачем изводил?! Какая разница, на чьей стороне она была?! Война закончилась. Не нам судить ее!

— Потеряла… И демоны с ней! А чего она хотела?! Воительница демонова! Получила по заслугам, — процедил недовольно император. — По-моему, ты пригрел на груди шпионов Марилии. У неё нечитаемый ментальный блок.

— Может, он у неё от природы такой.

— Поверь, Дарен, нет — я разбираюсь в таких вещах, — раздраженно ответил император. — Ещё я чувствую, что она не та, за кого себя выдает.

Дверь закрылась, больше я ничего не услышала из их разговора, но императора Берингии уже возненавидела также, как и Райана МакЭнора.

Зачем видящая направила меня в эту Землю, где я сталкиваюсь только с ненавистью?! Скорее всего, я не арестована до сих пор, потому что, как член дипломатической миссии, обладаю неприкосновенностью.

После той встречи с императором ученый Стонич несколько дней ходил мрачнее тучи, потому что лэрд Дарен перестал приглашать его в научный центр, на все письма ученого кратко отвечал, что занят. Но меня «дед» ни в чем не упрекал, лишь иногда ворчал, как несправедлива к нему судьба, ведь время проходит, посольство скоро должно вернуться, а он так мало успел узнать и посмотреть в научном центре беренгийцев.

Однажды горничная сообщила, что дед приглашает к себе в гостиную на чай. Быстро переодевшись, я направилась в комнаты ученого. С удивлением и облегчением увидела рядом с ученым за столом лэрда Дарена Бэлфора. С безмятежным видом двое мужчин распивали чай и о чем-то тихо и мирно переговаривались.

— Анна, — обрадовался учёный. — Лэрд Дарен хотел видеть тебя.

Лэрд поднялся и чинно поцеловал мне руку.

— Дорогая Анна, я пришел лично принести извинения от себя и от императора. Мы оба были непозволительно грубы в тот день.

— Я принимаю извинения, — немного удивленно ответила я.

Я уже не злилась, ведь по сути император прав и женщинам нечего делать на войне, особенно в качестве захватчика чужой Земли. Он же принимал меня за марилийку. Только его слова о моей вине в смерти многих тангрийцев попали в тот день прямо в цель, в центр моего сердца, сразили наповал совесть, вновь разворошив старые воспоминания.

Лэрд Дарен помог мне устроиться за столом, отодвинув стул. Я села за небольшой стол, на котором уже стояли три чашки, чайник с чаем и миндальное печенье.

— Анна, вы не должны обижаться на императора, — вздохнул лэрд Бэлфор, когда беседа на нейтральые темы изжила себя. — Конечно, он был непозволительно груб, я признаю это, но Дэвис всегда отличался несдержанным характером. Что на уме, то и на языке. Не очень хорошая черта для императора, но многие, наоборот, именно за это и уважают его. Он искренен и ненавидит лжецов, подхалимов и льстецов.

— Лэрд Бэлфор, не все ли равно, обижаюсь я или нет? — невольно резко спросила я.

— Вы и ваш дед очень импонируете мне, и я не хотел бы, чтобы у вас сложилось ложное мнение о нашем императоре и нашей Земле, — осуждающе посмотрел лэрд Бэлфор. — Я убедил его, что вы не можете быть шпионами Марилии, и он остыл. Провёл свою подпольную проверку и…

Я невольно замерла и встретилась с испуганными глазами учёного. Проверку? Кошмар, какой-то злой рок. Мы не можем остаться незаметными как бы ни старались.

— Я объясню, почему, — продолжил он, заметив, что я и «дед» его очень внимательно слушаем. — Когда началась война между Марилией и Тангрией у нас в империи произошли волнения. Серьезные волнения и беспорядки, которые не случались многие годы. На улицы городов выходили возмущенные подданные с требованием отказаться от древнего обычая нейтралитета и вмешаться в начавшуюся кровавую бойню между двумя Землями. Те новости, которые ежедневно приносили разведчики, ужасали народ. За время войны империя разделилась на три лагеря. Одна треть настаивала на соблюдении древнего обычая невмешательства, другая — требовала выступить на стороне Тангрии, третья часть — хотела поддержать Марилию.

Я внимательно слушала влиятельного аристократа Берингии, с удивлением узнавая, что, оказывается, соседняя империя не была совсем равнодушна к происходящему с нами ужасу, и ее все время раздирали на три части возмущенные подданные.

— В империи начались вооруженные столкновения между кланами и отдельными оборотнями, в Совете империи тоже не было единодушия по этому вопросу. Дэвис Аркарт, глава клана белых волков, выступал в то время на стороне тех кланов, которые хотели поддержать Марилию.

Я вздрогнула и недоуменно уставилась на лэрда Дарена. Тогда в чем суть претензий ко мне императора Берингии? Лэрд Дарен поглаживал бороду и задумчиво смотрел на меня.

— Наш император провел детство и юность в Марилии, познавая азы магических знаний в учебных заведениях этой империи. У него в Марилии было много друзей и хороших знакомых. Был серьезный роман с одной марилийской аристократкой, на которой он даже подумывал жениться. Он с детства впитал в себя пренебрежение и враждебность к Тангрии, которые с раннего возраста вбивают в головы марилийцев.

Ученый Стонич согласно кивал, с опаской косясь на меня. Я же нахмурилась и старалась не перебивать ученого оборотня.

— В итоге правивший в то время железной рукой император Пэдрэйг МакБойд подавил все волнения в империи с помощью военной силы и настоял на соблюдении древнего обычая нейтралитета, не желая вмешивать наш народ в военные конфликты других Земель. Подданных, выступающих против данного решения, прдавали смертной казни.