Сыны Каина. Капкан на любовь (СИ) - Амеличева Елена

Но дождь еще не успел закончиться, а Каин уже прижал меня к стволу дерева и без церемоний начал задирать подол платья. Привыкшая к нежности и заботе, я не сразу решилась сказать, что мне не нравится такое обращение. Когда же эти слова прозвучали, мужчина лишь пробурчал что-то невразумительное, уронил в грязь и навалился сверху.

Мной завладел ужас. Я требовала, умоляла не делать этого, но он остался глух к мольбам. Пытка продолжалась бесконечно долго.

— Не реви, — Каин слез с меня и вернул подол на место. — Все женщины через это проходят. Ничего страшного не произошло. Привыкай, так будет каждую ночь, и не один раз, учти. Учись ублажать мужа, Лилит, а не лежать бревном. — Он встал и протянул мне руку. — Вставай. Или хочешь спать в грязи?

Я ничего не ответила ему, не в силах дышать от ненависти и боли, которые переполняли душу. Над моей головой бунтовал закат, распиная небо, которое было похоже на мое сердце — израненное и обливающееся кровью.

В ту ночь я, все еще юная, но утратившая и невинность, и беспечность, сбежала от Каина в первый раз.

АЗАРИЯ

Иерусалим, Израиль

Я открыл глаза. Темно. Но в комнате кто-то есть! Что-то зашипело, вспыхнул огонек, один, второй, третий. Стало светлее. Канделябр с двумя свечами. Откуда он в моей спальне? Хотя куда важнее, кто стоит рядом.

Мужчина в черном костюме. Дрожащий свет путается в его волосах — кажется, они рыжие. На лице усмешка.

— Кто ты? — моего голоса почти не было слышно.

— Какая разница? — незнакомец пожал плечами. — Ведь это же сон!

— Сон. — Повторил я. Стало легче.

— Знаешь, в чем прелесть сна? — рыжий подставил под язычок пламени ладонь, склонил голову, глядя, как оно лижет плоть. — Во сне можно делать все, что хочешь! Вот тебе чего сейчас хочется? Девушку? Машину? Нет? А может, убить кого-нибудь?

— Убить?

— Да. Кого угодно — от хомяка до Иисуса! — он расхохотался. — Угадал? Угадал! Так кто это будет?

— Учительница сестры! — выпалил я, вспомнив, как старая курица изводила Аврору, все время повторяя, что учить ее балету — значит издеваться над искусством.

— Отличный выбор! — мужчина одобрительно кивнул, подошел к кровати и протянул мне руку. На ладони не имелось и следа от ожога. Ну да, это ведь всего лишь сон. — Идем!

Я кивнул, сжав его руку. Огоньки свечей заметались и погасли.

Снова темно.

— Потому что ночь. — Услужливо подсказал незнакомец. — Можем включить свет.

— Не надо. — Я попятился, увидев в коридоре ту самую преподавательницу. Худая, она двигалась так, словно жердь проглотила, плавно двигая руками — будто на сцену вышла и сейчас начнет танцевать.

— Как вы здесь очутились? — спросила женщина, щурясь. — Кто вы? — она нацепила на нос очки. — Азария? Как вы посмели вломиться в мой дом?!

К хозяйке подбежала мелкая псина и, глядя то на нее, то на меня, залилась лаем.

— Убирайтесь! — учительница потрясла крохотными кулачками и топнула ногой. — Я все расскажу вашему отцу, негодяй!

Собака бросилась ко мне и попыталась ухватить за ногу.

— Это лишь сон, помнишь? — прошептал на ухо рыжий.

— Сон. — Повторили мои губы.

Я пнул псину, она ударилась о стену и затихла. Старуха прижалась к стене. Мои руки сомкнулись на ее шее. Такая тощая, на самом деле куриная! Приятно было сдавливать ее, наблюдая, как женщина хрипит. Выпученные глаза вываливались из орбит. Лицо почернело.

Затихнув, она обмякла и повисла на моих руках. Такая легкая, вес вообще не ощущается. Я отпустил ее, и тело сползло по стене вниз.

— Понравилось? — осведомился рыжий.

— Да! — Выдохнул я.

— Тогда до скорой встречи!

Я открыл глаза и улыбнулся. Вот это сон! Как наяву все было. Только о таком никому рассказывать нельзя, а то и до психушки недалеко.

— Азария! Хватит дрыхнуть, полдень уже! — в комнату ворвалась Аврора. — Смотри, тут такое! — она плюхнулась на кровать и сунула мне под нос планшет.

Глаза пробежали по строчкам — «Убита преподавательница танцев…» и замерли на фотографии. Тело у стены, рядом дохлая собачонка. Та самая учительница. Та самая псина.

Я перевел взгляд туда, где ночью стоял рыжий незнакомец. На столе стоял подсвечник с двумя огарками.

Это был не сон!

Глава 2 Арест

ГОРАЙ

— Скучал? — Магда улыбнулась и подошла ко мне. Черное платье облегало фигуру и приоткрывало ложбинку в декольте. Волосы были уложены в высокую прическу, лишь несколько завитков ласкали шею.

— Очень скучал, — признался я, притянув ее к себе. Демон внутри довольно замурлыкал, признав свою любимицу.

Она, улыбаясь, запрокинула голову и посмотрела в мое лицо, потом привстала на цыпочки и поцеловала.

По телу прошла горячая волна. Девушка льнула ко мне, дразнила кончиком языка, посасывала нижнюю губу. Прическа рассыпалась, я с урчанием запустил руку в роскошные пряди, слегка прикусил ее шею. Стон заставил меня, взведенного до предела, уронить зеленоглазую в кровать и одним движением снять с нее платье.

— Какая ты! — потрясенно выдохнул, любуясь ею, обнаженной. Одновременно хотелось и смотреть, и поцелуями покрыть нежно-розовую кожу, поцелуями спуститься к впадинке пупка и попробовать Магду на вкус там, еще ниже…

Вздрогнув, я проснулся. В комнате было темно, но у окна кто-то стоял. Глаза впились в черный силуэт. Он двинулся ко мне, и на мгновение показалось, что это Магда. Демон встрепенулся с надеждой, мечтая воплотить недавний сон в явь. Но к постели подошла Лилит.

— Какие сладкие сны, — промурлыкала она, присев на кровать и снова погладив меня по лицу. — Рождение влечения, так приятно. Что ты чувствуешь к этой малышке? — ее палец лег на мою грудь и медленно пополз вниз.

Я лежал, едва дыша, не в силах шевельнуться, под гипнозом ее зеленых омутов. В голове замелькали воспоминания — лицо Магды, томление внутри, когда прижал ее к себе, аромат волос. Ощущение ее тела подо мной, нестерпимый жар желания.

Мой демон снова выпустил коготки, смакуя те мгновения. Тоскует по этой Хранительнице. Хандрит с тех пор, как мы расстались. Да что в ней такого, в этой юной зеленоглазой занозе?!

— Она тебя еще удивит! — прошептала Лилит. — А теперь спи.

Ее ладонь коснулась моего лица, и глаза сами собой закрылись.

Сколько я здесь? Вторая неделя пошла. Уже привык, открывая глаза, видеть грубо сколоченные балки потолка, укутанные розовым светом рассвета, потягиваться, встав с кровати, и смотреть в распахнутое настежь окно на «открыточный» пейзаж — зелень холмов, длинные ряды кривоногих виноградных лоз и серый прямоугольник на горизонте — винодельню. В ней Каин мучил матушку-природу, лелея мечты создать отменное вино.

После разговора в первый день, когда нас прервала Лилит, Отец не удостоил меня и словом. Покидать виллу и прилегающую территорию он запретил, посему я слонялся по окрестностям и наслаждался природой. С другими Стражами сталкивался редко. Лилит в первые дни тоже избегала общения, была грустной и словно больной. Но потом мы несколько раз пересеклись на прогулке и немного поговорили — ни о чем.

Я вышел на веранду и увидел ее с бокалом вина в руке. Женщина куталась в серую шаль, глядя вдаль на туман, уползающий с холмов.

— Холода наступают, — тихо сказала она, когда я подошел ближе. — Налей себе, — Лилит кивнула на бутылку, что стояла на столе. — Не беспокойся, это нормальное вино, даже хорошее.

Лилит была права — темно-красный напиток растекся во рту терпким вкусом с легкой горчинкой, которая подчеркнула сладкое фруктово-ягодное послевкусие.

— Смакуешь? — она усмехнулась, покосившись на меня. — Я уже разучилась. А ведь когда-то умела.

Ее тоска эхом откликнулась в моей душе. Нам обоим тут не место. Мы словно угодили в капкан, как маленькие планеты, попавшие под притяжение огромной — Каина, и вынуждены теперь оставаться на орбите, не смея распоряжаться своей жизнью.