По ту сторону солнца (СИ) - Блашкун Елена

— Джея, я… — попыталась было заговорить с охотником Амина, но тут же получила от него сильную пощечину и рухнула на землю. Во рту тут же появился металлический привкус, а губы пронзила сильная боль. Но, казалось, девушка не замечала этого, а только пораженно смотрела на молчаливого Джея, в глазах которого появился стальной блеск. Сердце неприятно заныло, и Амина поняла, что его отношение к ней никогда не будет прежним. Больше она не делала попыток заговорить с мужчиной — теперь он стал ее хозяином, тем самым, который готов был ее застрелись в пустыне, если она попробует сбежать.

Когда они уже подходили к дому, охотник вдруг без лишних слов схватил Амину за руку и потащил куда-то в сторону. Девушка совершенно не понимала, что происходит, но у нее возникло очень нехорошее предчувствие, когда увидела два высоких деревянных столпа, вбитых в землю. Затем Джей резко взял за руку девушку и застегнул на ее запястье наручник, висевший на одной из колон, а после проделал то же самое с другой ее рукой. Сначала Амина была только привязана веревками с металлическими наручниками к столпам, но как только Джей потянул за них, как девушка оказалась подвешена за руки. Роста рабыни не хватало, и она практически висела в воздухе, опираясь только на кончики пальцев. Из-за этого ее запястья сразу же начали сильно болеть.

Джей делал все это абсолютно молча, но вдруг он подошел к Амине сзади и нежно, можно даже сказать любовно, убрал волосы, спадавшие ей на спину. После этого он взял нож и поднес его к коже девушки. Амина затаила дыхание в ожидании боли, но вместо этого охотник только разрезал шлейки ее платья, и оно спало, задержавшись на бедрах. Затем, намотав на руку длинные волосы рабыни, Джей с силой дернул за них, так, что ее голова резко откинулась назад. Всего миг, и густая копна волос девушки упала к ее ногам, обрезанная жесткой рукой мужчины.

Спина, плечи, грудь и живот девушки оказались полностью оголенными, и Амина поняла, что именно этого и добивался ее хозяин. Джей обошел рабыню вокруг и встал перед ней.

— Когда-то ты говорила, что я слишком многих людей ненавижу. При этом даже не видя их самих. Ты была права. Мне нужно было лучше присмотреться к тебе и не вестись на блестящие оленьи глазки. Ты преподала мне хороший урок — доверять нельзя никому.

Но теперь настала моя очередь и я преподам тебе всего один урок, но его ты запомнишь на всю жизнь…Недолгую и мучительную жизнь… — Сказав это, он притянул девушку к себе и жестко впился в ее губы. Амина впервые поняла, что поцелуй может быть наказанием. — …Этот урок ты почувствуешь каждой клеточкой своего тела, это я тебе обещаю.

Сказав это, Джей развернулся и пошел в сторону дома, оставив Амину совсем одну. Девушка видела, как вдалеке ходили люди, но никто из них даже не посмотрел в ее сторону — наказание рабов было привычным явлением в этом городе.

Глава 9

Зайдя в дом, Джей сразу же направился в свою комнату, где принялся вдруг громить все, что попадало ему под руку. Черт! Он должен был догадаться! Хотя бы по тому, как она вела себя этим утром! А он, кретин, повелся на эти милые оленьи глазки…

Нет, похоже, его жизнь еще ничему не научила, раз он до сих пор не разучился доверять людям.

Джей еще раз с силой пнул упавший стул и подошел к окну. Солнце еще не вошло в силу — до зенита оставалось часов 8, не меньше, но уже через пару часов Амина станет молить о пощаде. Охотник давно заметил, что ее нежная кожа обгорала каждый раз, как только девушка оказывалась под прямыми лучами солнца, что уж говорить о таком наказании…

В глубине души мужчины бушевала буря — он жаждал мести и получил ее. Оставалось только наблюдать за справедливым наказанием, но с другой стороны Джею было жаль девушку — он понимал, что вынес ей смертельный приговор.

В конце концов, гордость взяла верх над состраданием и охотник стал молча смотреть в окно, не отводя взгляд от маленькой фигурки между столбами.

Амина не знала, сколько времени прошло с того момента, как Джей оставил ее одну, но ей казалось, что ее подвесили много дней назад.

В первое время рабыня старалась найти удобное положение, чтобы браслеты не так сильно терлись о ее запястья, но вскоре прекратила жалкие попытки — по рукам начали стекать тонкие струйки крови. Солоноватый пот попадал на раны, и они нестерпимо жгли.

Через некоторое время руки онемели, и Амина сосредоточилась только на одной мысли — шевелиться нельзя. Все было просто — при малейшем движении кожу рук обжигал металл раскаленного железа, а ноги — не менее горячий песок. Так происходило каждый раз, когда горло начинал душить кашель.

В такие моменты девушке особенно сильно хотелось пить — такой жажды она не испытывала даже после побега из «Возрождения», когда еще не понимала ценности воды. Язык, казалось, распух и занимал теперь в несколько раз больше места, чем прежде.

Тело девушки также разгорячилось под лучами солнца. Будь это при других обстоятельствах, Джей бы непременно пошутил, что она слишком нежная для этого солнца и завтра станет красной как рак.

Но теперь этого не произойдет — вряд ли он вообще когда-то захочет с ней говорить. Но ничего — она обязательно что-то придумает. И тогда, возможно, он поймет, что у нее не было выбора. В чем Амина точно не сомневалась, так это в том, что рано или поздно, он снимет ее с этих столбов и все будет хорошо. Она будет жить, вскоре залечит новые ожоги и вернется к отцу. Возможно, ей все же удастся уговорить несносного охотника пойти с ней.

От нестерпимой жары, а, может, еще от чего, сознание девушки стало потерянным и отрывистым. Она будто бы ныряла в собственные мысли, погружаясь с каждым разом все глубже и глубже. Это было настолько странно, что вскоре Амине начало даже казаться, что становиться прохладно. Конечно, это было не так, но отчего-то ее тело начала бить мелкая дрожь.

В минуты, когда Амина приходила в себя, то каждый раз смотрела только в одну точку — на дом Джея, который был прекрасно виден с места ее пытки. Она ждала, что вот-вот отворятся тяжелые деревянные двери, и к ней выйдет охотник. Конечно, он будет зол, но не настолько, чтобы не помочь ей.

В мыслях об этом, девушка даже не заметила, что люди постепенно скрылись в своих домах и плотно закрыли двери и окна — солнце вот-вот должно было вступить в свои права.

Майкл и Магда видели, что происходит, но не смели даже показаться хозяину на глаза. То, как он метался перед окнами, было больше похоже на попытки раненого зверя найти себе укромное место.

Охотник ходил из одного конца комнаты в другой и то и дело бросал взгляды на Амину. Прошло уже шесть часов с того момента, как он оставил ее под солнцем, и большую часть из них она провела неподвижно. Время от времени девушка слабо подымала голову или старалась привстать повыше, чтобы браслеты не так сильно давили на кожу, и тогда Джей с облегчением понимал, что она жива.

Даже со своего места мужчина видел, как раскраснелась кожа рабыни, и догадывался, что, наверно, ожоги приносят ей нестерпимую боль.

Думая обо всем этом Джей порывался прекратить свое наказание, но после вспоминал о том, какой проступок совершила Амина, и тогда его рука снова опускалась.

Джей еще раз взглянул в окно и вдруг отчетливо понял — еще несколько минут промедления, и он больше никогда не услышит ее смех. Он потянулся к двери, но тут за спиной послышалось деликатное покашливание Майкла, чему охотник сильно удивился — старик почти никогда не обращался к нему, да и вообще мало говорил.

— Простите хозяин, это, наверно, не мое дело, но, не думаете ли вы, что это наказание слишком сильное, как для первого проступка? — Осмелев, раб добавил, — уверен, что чтобы не сделала эта девочка, у нее были на то веские причины.

Джей плотно сжал губы. «Даже старик понял, что я не прав», — подумал охотник и схватил плащ, собираясь проделать тот же трюк, что и Крис несколькими днями ранее.