Классическая попаданка или думать надо над своими желаниями! (СИ) - Волкова Риска

Выбрал Патрик в итоге толстенькую клячу, самую невзрачную из всех, которую только можно было найти. Это была пегая лошадка, толстоватая, с блеклой челкой, спадающей ей на глаза. При виде нашего появления она равнодушно фыркнула и отвернулась.

— Забирайся! — сказал Патрик.

— Прямо так, без седла? — удивилась я. Нет, я, конечно, на лошадях ездить не умела и была в этом деле полный профан, но где-то краем уха слышала, что без седла — это дело гиблое.

Но Патрик даже и слушать ничего не захотел, лишь лихо взобрался на лошадь сам, а затем, протянув мне руку, легко втащил меня позади себя.

— Держись за меня руками, малышка. Если свалишься, расквасишь себе нос и на свадьбе у Фейриса не будешь уже такой красоткой.

Я ударила Патрика кулачком по спине, но лишь действительно едва не свалилась, вызвав у мужчины оскорбительный хохот.

— Хватит ржать! Не буду я ни на какой свадьбе! — обиделась я, смущаясь, и обхватывая Патрика за поясницу.

Мужчина даже плечом не повел. Ударив пятками лошадку, он задал той направление.

— Как ты это делаешь? — спросила я у Патрика, когда мы взбирались на один из холмов пустыни.

— Что именно? — поинтересовался мужчина.

— Нууу… Это твое управление этими лошадьми. Это магия? Как ты вообще держишься? Я тут чуть не сползаю, а ты нормально… — пояснила я.

Патрик усмехнулся.

— Тут все дело в правильном настрое, крошка. Первое — нужно не бояться. И ни на что не отвлекаться, потому что можешь потерять ритм лошади. Второе — взгляд.

— А что со взглядом?

— Ты должна четко видеть цель. Туда, куда хочешь добраться. Лошадь чувствует тебя… Если вы схожи с ней душами, то она может стать твоим продолжением.

Я улыбнулась. А Патрик Шираса, оказывается, был романтиком! Причем таким, с которым можно было ночью поглазеть на звезды, лежа на сырой от росы земле или попеть песни у костра. Что заставило его тогда чинить все эти протесты против императорской власти? Я хотела спросить у него, но отчего-то не решалась. Лишь любовалась огромным морем пустыни, что лежало перед нами, да закрывала лицо от сыпучего песка, летевшего из под ног этого удивительного животного.

Глава 20. Битва драконов

Лошадка мчала нас по пустыни так быстро, что у меня невольно начинала кружиться голова. Я изо всех сил цеплялась за Патрика руками, вызывая у того просто тысячи подколок и язвительных комментариев. Как и всегда, впрочем. Я с удивлением начала осознавать, что начинаю привыкать к мужчине, к его смеху, к тому, что у него на все и всегда есть ответ.

— Зачем? — решилась я, наконец, задать тот вопрос, который меня волновал.

— Что именно, крошка? Хочешь спросить, зачем именно я такой обаятельный, смелый и харизматичный?

Я снова смутилась. Вот как он умеет так делать, а? Все время чувствую себя с ним не в своей тарелке.

— Нет. Не это.

— Оооо… То есть, ты не против того, что я сказал? Может… Может тогда я тебе нравлюсь, мышка, а?

— Я хотела спросить, зачем ты устроил эту смуту тогда, покушение на императора… И прочее? За что тебя кинули в темницу к Фейрису? Ну, кроме того, что тебя жестоко подставила Джеральдина? — спросила я.

Патрик слегка напрягся. Я почувствовала это, так как мои руки обнимали его за поясницу. Хотя, виду мужчина не показал.

— Крошка, не все в этой жизни так просто. Но если ты хочешь, чтобы я поделился с тобой своими соображениями на этот счет, то слушай. Хотя, погоди… Что ты знаешь об этом мире? Чтобы я мог знать, о чем стоит рассказывать, а о чем — нет.

Я напрягла память, вспоминая.

— Ну, я путаюсь, если честно. Вроде как этот мир называется Нерания, а единственный материк называется Пасфия… Еще слоника он напоминает. Кстати, а мы сейчас как далеко от Утеса?

Патрик усмехнулся.

— Утес на западе Пасфии, мы же океаном прошли треть материка и теперь находимся с южной его части, двигаясь к землям гномов.

Я кивнула и продолжила делиться своими знаниями.

— В этом мире есть двенадцать рас… Фейрис рассказывал про королевство драконов, которое возглавляет король Норманд и про Крылатую Братию, это империя драконов, ей правит Ульрих. Тот самый, с которым ты воевал. Как это понимать? Можешь объяснить? Получается, что королевство и империя — это разные государства?

Патрик покачал головой.

— Нет, крошка. Крылатая Братия потому и называется так, что являет собой некое собрание раздробленных и объединенных земель. Каждая земля считается королевством. И у каждой есть свой правитель. Всего их пятеро, если что. Вместе они составляют Великий Совет. Фейрис, как Князь утеса, имеет право так же носить титул одного из королей, так как входит в Совет. Однако, он отказался от него давным-давно, так и ограничиваясь лишь титулом Князь, который, в принципе, равнозначен, но не так громогласен. Главой Крылатой Братии, основу которой составляет Великий Совет и Императорская дума, является Ульрих. А Норманд, про которого тебе говорил Фейрис, наверное со ссылкой на ежегодный бал, учредителем которого он является как глава Великого Суда братии, всего лишь на самом деле один из пяти королей. Не слишком сложно?

Я, постепенно переваривающая информацию, слегка качнула головой.

— Вроде бы нормально…

— Хорошо, крошка… А то я уже испугался за твое душевное равновесие… Так вот. Подходя к тому, почему я пошел против Ульриха…

— Джеральдина сказала, что ты спасал ее он несчастной любви, ее хотели выдать за него замуж… — робко вставила я, а Патрик расхохотался.

— Ну-ну. Ее кандидатура никогда не рассматривалась на эту роль. Напротив, ее семье отказали в прошении быть даже претенденткой на отборе… Но это мелочи. Король Ульрих глуп, Алиса. Даже не так, он напрочь туп. Зато его правление на руку Императорской Думе, которая чинит беспредел, убивая тысячи бедных людей…

— Погоди, как это…Убивая?

Патрик усмехнулся.

— Как, крошка, я сказал “убивая”? О нееет, конечно же нет. Не убивая. Жестоко истязая, пытая, мучая и только потом убивая. Для них люди — рабы. Они сжигают наши деревни, оставляют без еды, заставляя платить непомерную дань, забирают наших сестер и жен в дома Сладострастия…

— А что же короли Великого Совета? Они ничего не видят? — спросила я, внутренне содрогаясь от жестокой реальности Средневековья.

— Видят. Особенно Фейрис видит, сидя у себя на Утесе круглые сутки и получая прекрасные отчеты без единой помарочки от своих верноподданных слуг. Или, например, Норманд видит, занятый целые сутки судебными процессами. Еще трое королей — Асхар, Прукс и Вольдар тоже либо безнадежно заняты, либо на них находятся такие точки давления, что уж деваться некуда.

Мы немного помолчали, а я посмотрела на горизонт. Впереди виднелись горы… Величественные и прекрасные.

— Куда мы держим путь? — спросила я, совсем забыв ранее поинтересоваться нашей конечной точкой путешествия.

— К Гномьему Кряжу… — отозвался Патрик. — Там меня хорошо знают, и у меня есть там тайник. Я смогу взять все необходимое, чтобы вернуть тебя назад, крошка…

Я кивнула.

— А что будешь делать потом? После того, как я вернусь домой? — зачем-то спросила я.

— Тоже, что и раньше.

— Будешь менять государственный строй? Но это же глупо! — попыталась я воззвать к разуму мужчины, тот же оказался к моим словам глух.

Мы двигались дальше, а горы, которые раньше виднелись вдали, теперь были совсем уже близко.

— Это и есть Гномий Кряж? — спросила я, пытаясь представить, как мы будем преодолевать такую громаду. А может, и не нужно никуда переходить, и деревня Патрика Ширасы находится совсем рядом?

— Он самый. И нам, крошка, придется с тобой лезть наверх. Деревня Строителей находится на той стороне. — сообщил Патрик, а я внутренне содрогнулась. Всегда боялась высоты. Как и рептилий.

— А лошадь? — зачем-то поинтересовалась я.

— Оставим. Она присоединится к своим сородичам, у них отлично развито чувство ориентации в пространстве.