Последняя любовь великого дракона (СИ) - Гусарова Александра
Он оторвал голову от коленей и заглянул в мои глаза. Никогда не думала, что поросячьи глазки могут отражать столько эмоций. Это были и страх, и надежда, и непонятные для меня чувства одновременно. Петр же продолжил:
— И если я сейчас стану человеком, я уже никогда не смогу стать драконом. А это страшно, честное слово. Что я смогу делать? Как устроюсь в этом мире? Не стану ли я обузой для тебя? И если ты ухаживаешь за попугаем или поросенком, это все в порядке вещей. Но ухаживать также за взрослым мужиком — это нонсенс.
Я подняла руку и погладила его по голове:
— Все бывает в первый раз. Нас бросают в воду, чтобы научить плавать. Мы очень боимся и сопротивляемся. Зато потом получаем огромное удовольствие от этого процесса. Поверь, не так уж и плохо быть человеком. Я верю, у тебя все обязательно получится!
— Спасибо! — с этими словами он потерся головой о мою руку. — Постараюсь тебя не подвести. Звони Берте. Если пойдет вдруг что-то не так, только она сможет помочь.
Я набрала знакомый номер и попросила цыганку приехать к нам.
— Хочешь сказать, что Петра Дефендер достиг 300 килограмм? — уточнила она с сомнением.
— Да, и даже больше! — ответила я.
— И куда он так торопиться? — в ее голосе прозвучало то ли сомнение, то ли ехидство. — Хорошо, скоро буду.
Берта была женщиной слова. И уже через час звонила в нашу дверь. Решительным шагом прошла в комнату и почесала Петру за ухом со словами:
— Привет, рыжик!
— Я не рыжий, я золотой! — тут же насупился порося, если б так можно было сказать про поросячью мимику.
— Ладно, правитель, не ругайся! Это я поросенку, которого мы видим в последний раз, а не тебе, — усмехнулась старуха. — Значит, говоришь, готов? Вес какой?
— Триста двадцать! — ответили мы в унисон.
— Ай, молодцы! Как у вас дружно получается, — рассмеялась старуха. — Дай бог, и дальше так пойдет.
Я, конечно, настраивалась на худшее, но в глубине души тоже надеялась, что у нас все будет хорошо.
— Приступим прямо сейчас? — уточнила Берта.
— А чего тянуть-то? — ответил рыжик. — Не скрою, мне страшно. Но если отложить на завтра, на месяц или на год, бояться я от этого меньше не стану. Уж лучше как в омут с головой. В конце концов, я свое отжил.
Мне хотелось крикнуть: «Как отжил? А я?». Я поняла, что сейчас не момент выражать свои эмоции. Петруше тоже очень не просто.
— Запомни, Петра Дефендер! При обращении ты навсегда застрянешь в этом теле. Но твое преимущество в том, что тело ты можешь выбрать любое: старое, молодое, мужское женское. Даже цвет глаз и волос можешь выбрать по своему желанию. И в течение получаса или около того, пока не израсходуется вся накопленная энергия, у тебя будет время что-то подправить. И все, дальнейший результат будет окончательным.
— Тогда почему вы выбрали тело старухи? — не сдержала удивления я. — Молодой женщиной было бы веселее.
— Увы, — усмехнулась Берта, доставая неизменную трубку изо рта. — В тот момент я об этом не знала. И мне казалось, что пожилой женщине будет проще устроиться и спокойнее жить. Ведь в моей жизни был Петра Дефендер, поэтому вряд ли меня прельстит другой самец.
Я посмотрела на «самца», который опустил голову вниз и смешно развесил уши по бокам и хвостик вниз. Что будет, если я в него влюблюсь с первого взгляда, а он пойдет перебирать женский пол уже в человеческом обличье? И я хотела об этом расспросить и Берту, и Петра. Только старуха не дала, прикрикнув на нас:
— Чего притихли? Мое время денег стоит. Давайте проводить ритуал!
— Мне выйти? — уточнила я, ведь в первый раз меня просили погулять.
— Нет, — покачала головой она. — В этот раз уйду я. А вот ты будешь очень нужна. Я лишь удивленно пожала плечами и села ждать.
Берта повернулась к поросенку и начала что-то быстро тараторить на незнакомом мне языке. Это был странный сплав трех звуков: р, ш и а. Вдруг поросенок покрылся крупными мурашками, потом по его коже прошла волна. Я замерла в предвкушении.
— Расслабься, Шурочка, — хрюкнул свин. — Это лишь подготовка. Сейчас будет основное действие.
— А я предпочту удалиться! — как-то ехидно прищурилась Берта. — Если что, я не кухне!
С этими словами старуха важно удалилась, попыхивая своей трубкой, а я застыла, сидя на диване и не понимая, что происходит.
Поросенок передними лапами поднялся на диван рядом со мной ми деловито уточнил:
— Тебе сколько лет?
— Тридцать, а что?
— Значит, мне будет тридцать пять, — затем прикрыл глаза и начал читать заклинание на том же языке, что только что использовала цыганка. Неожиданно произнес уже мне знакомое «авель мобиле», резко закрутился волчком на задних лапах и через секунду предстал очень симпатичным, но абсолютно голым мужчиной.
Я зависла, разглядывая незнакомца. Он был достаточно высок и отлично сложен. На животе явно проступали пресловутые кубики, а на руках отчетливо видны вены, которые опоясывали мощные мускулы. Мой взгляд перетек вверх. Очень хотелось посмотреть ниже, но я как-то не рискнула. И тут же встретилась с насмешливым взглядом темных глаз. Черные волосы были зачесаны назад и чем-то напоминали нахохлившегося попугая. И я вспомнила, что именно его однажды видела во сне.
— Ну и как я тебе? — поинтересовался мужчина, знакомым голосом Петра. — Берта сказала, что у меня есть полчаса, чтобы исправить то, что не нравиться.
— Верх мне нравиться, — необдуманно ляпнула я.
Мужчина тепло рассмеялся и уточнил:
— А низ?
И я набралась смелости и скользнула взглядом в сторону пола. Там все тоже было хорошо, даже можно сказать богато. Ну, вы поняли, что я имею в виду. Но это только спереди. А вдруг у него сзади хвост с шипами? Дракон все-таки! И я скомандовала:
— Спиной повернись.
Он послушно развернулся, демонстрируя мне крепкую пятую точку и мощные икры на ногах. Я же залюбовалась широким разворотом плеч, сужающимся к достаточно тонкой талии. Хорош, ничего не скажешь! Потом меня словно осенило:
— Петр! Ты свой организм сам послушай, вдруг что-то не в порядке изнутри. На глаз же это не определить.
Он согласно кивнул головой и застыл, прикрыв глаза. А я, хоть и основательно покраснела, но получила еще одну возможность хорошо разглядеть образец мужской красоты, так сказать в первозданном виде. Доведется ли мне это сделать еще раз?
— Так, вот здесь немного колет! — деловито пробормотал Петр и поднес руку к району печени. Поводил ей по кругу и удовлетворенно кивнул.
— Здесь тебя все устраивает? — деловито уточнил, показывая на мужское достоинство.
— А причем здесь я? — еще сильнее покраснела от его слов. — Твое же тело.
Он хитро прищурился и со смешком ответил:
— Тебе же пользоваться придется! И запомни, других мужчин в твою жизнь я не допущу, — это было сказано с грозным выражением лица. Только у меня сразу потеплело в груди, а тревога, сидевшая прочно в душе, отпустила. Я ехидно прищурилась в ответ и уставилась ему прямо туда, заставив уже покраснеть мужчину.
— Думаю, устроит! — вынесла свой вердикт.
— Тогда все! — оповестил мир о своем появлении новый член общества и звонко щелкнул пальцами.
После этого действия из воздуха неожиданно материализовался коричневы кожаный кейс. На нем был прилеплен лист бумаги, на котором корявым почерком было написано: «Дар богов».
Мы с Петром замерли, недоверчиво разглядывая надпись.
— Это шутка такая, да? — вопросительно посмотрела на мужчину.
— Почему шутка? — черная густая бровь вопросительно поползла вверх. — Я это в дом не приносил. Берта, как я успел разглядеть, тоже. И если это не ты, то в чемодане действительно лежит что-то подаренное богами. В нашем мире хоть и редко, но такое случалось.
— Говорят, что в нашем тоже бывали такие случаи. Только мне не доводилось встречать ни одного достоверного источника, — усмехнулась я в ответ.
— Да? — его взгляд стал еще более выразительным. Или это я старалась, как можно более усердно смотреть в его глаза, не опускаясь ниже пояса. Похоже, нагота нисколько не смущала Петра, а вот меня заставляла заливаться краской, которая резко вскипела и побежала по моему телу.
