Четвертая могила у меня под ногами (ЛП) - Джонс Даринда
- У них была причина. – Она подвигала по столу несколько просыпавшихся сахаринок. – Они вселяются только в тех, у кого есть дар воспринимать потусторонний мир. В ясновидящих.
Я посмотрела на дверь, через которую вышел Квентин.
- То есть Квентин ясновидящий?
- Ага, вполне.
- Круто, но я-то тут причем? И разве ясновидение не означает способность видеть будущее?
- Необязательно. Этим термином называют всех людей, кто видит больше других. Тех, кто видит потусторонний мир. Некоторые из них с этой способностью рождаются. А некоторые приобретают ее другими способами. Например, оказавшись на волосок от смерти.
Я подумала о Пари. В детстве она чуть не умерла, и с тех пор видит призраки.
- Но почему они выбирают таких людей? Чего хотят добиться?
- Потому что зачастую эти люди видят ауры.
- Ясно, - сказала я, хотя до сих пор ничего не понимала.
- Если они смогут видеть ауры, - сестра положила ладонь мне на руку, - они смогут увидеть вас.
Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Иногда я поразительно торможу.
- Ну конечно! Это объясняет, зачем им понадобился Квентин. Он видит свет вокруг меня.
Надо будет повидаться с Пари, убедиться, что с нашей последней встречи никто в нее не вселился.
- Вот так они и смогут вас выследить. А если верить последним разговорам, то демоны все ближе и ближе. Потому-то вам и послали хранителя. Артемиду. Ангелы знали, что это произойдет.
Черт возьми. Так и знала, что на то есть какая-то жуткая причина, полная мрака и обреченности. Не могли мне послать Артемиду в качестве запоздалого подарка на новоселье.
- Они могут причинить ей вред? – вдруг встревожилась я. – Могут демоны причинить вред Артемиде?
- Не знаю. Не слышала. – Она откашлялась и взяла мою чашку. – Хотите еще чаю?
- Конечно, спасибо, - рассеянно отозвалась я.
Собрав наши чашки, сестра Мэри Элизабет поднялась сделать нам еще чаю, и в этот момент в кухню вошла мать-настоятельница и села за стол, наградив меня своим, по-видимому, лучшим презрительным взглядом.
Я улыбнулась. В деталях насладилась мастерством того, кто делал для них мебель. Постучала пальцами по столу. Посмотрела на часы. Точнее на голое запястье, где были бы часы, не забудь я их.
- Знаете, - наконец нарушила воцарившуюся тишину мать-настоятельница, - мне понадобилось немало времени, чтобы… - она помолчала, подбирая подходящие слова, - …чтобы поверить в способности сестры Мэри Элизабет.
Ну, класс. Зуб даю, речь пойдет обо мне и полной коробке из-под обуви, набитой моими грехами.
- Понимаю, - сказала я таким понимающим тоном, какой только сумела изобразить. – Чтобы поверить в мои способности, людям тоже нужно немало времени. В этом нет ничего страшного.
- Вообще-то, есть. Ее послал нам Господь, а я в этом сомневалась. Подвергла сомнению Его дар. Придет время, и мне придется ответить за свой проступок.
Мне показалось, это слишком сурово.
- Не думаю, что грешно пользоваться логикой и человеческими инстинктами.
Она улыбнулась, и улыбка ее была скорее снисходительной, чем одобрительной.
- По ее словам, близится великая и ужасная война.
- Верно, - кивая, с энтузиазмом подтвердила сестра Мэри Элизабет, снова садясь за стол и протягивая мне чашку свежего чая. – И разгорится она от рук самозванца.
- Самозванца? – переспросила я, но мать-настоятельница положила ладонь на плечо сестры Мэри Элизабет, призывая ее к молчанию. – Да ладно! - воскликнула я, переводя взгляд с одной на другую. – У вас есть информация, которая может оказаться для меня полезной, а вы не собираетесь ею поделиться?
- Это не в нашей власти, - заявила мать-настоятельница. – Эти сведения священны. Нам дали их, чтобы мы могли молиться.
- Я тоже могу молиться, - оскорбилась я, - только скажите о чем. Я внесу молитвы в список дел.
Ледяные манеры женщины слегка оттаяли, и в уголках губ затеплилась едва заметная улыбка.
- Молитвой нужно жить, а не вносить ее в список дел между походом по магазинам и стиркой.
Гадство. Она права.
- Но ведь речь идет о моей жизни.
- Как и о жизни и спасении каждого на Земле. Вам предначертано сыграть свою роль. Нужно только решить, какую именно.
- Загадки? – не впечатлившись ее речью, поинтересовалась я. – И это все? Вы предлагаете мне разгадывать загадки?
В огромных глазах сестры Мэри Элизабет, молча наблюдавшей за нашим разговором, горела пылкость, свойственная только чистой наивности. Она была похожа на ребенка, смотрящего по телику любимый субботний мультфильм.
Чудесно. Значит, все самое интересное они приберегут для себя.
- Можете вы хотя бы сказать мне, на что я способна?
Сестра удивленно ахнула:
- На все, что только придет вам в голову.
- Ну, не знаю, - я очень старалась не казаться разочарованной. – Мне в голову всякое может прийти.
Мать-настоятельница погладила свою протеже по руке и сказала материнским, заботливым голосом:
- Пора спать.
Другими словами, мне указали на дверь. Сестры пообещали приглядывать за Квентином, пока для него не станет безопасно выходить во внешний мир. Это хорошо, но им было известно больше, чем мне. Я старалась не поддаваться обиде. Не так чтобы очень старалась, но крошечное усилие приложила, пока не сдалась окончательно и не разобиделась к черту на все человечество целиком. Уж не знаю почему. К счастью, когда я добралась до Развалюхи, промокнув до нитки (оказалось, что дождь пошел заново), все прошло.
Я позвонила Куки. Она знала, куда я поехала, и сейчас наверняка места себе не находила от беспокойства. Или пребывала на краю безумия от похоти. Так на нее действует Рейес. Подозреваю, что так он действует на большинство девушек.
- Ну? – спросила она, подняв трубку.
- Как думаешь, мы действительно одни во вселенной?
- Тебя опять похитили инопланетяне?
- Слава богу, нет. Одного раза мне хватило.
- Буду знать. Так что там с Рейесом? Ты его видела?
- Видела. Ругалась. Блевала.
- Тебя рвало?
- Да.
- На Рейеса?
- Нет, но только потому, что в тот момент я до этого не додумалась. Я еду к Пари повидаться с Харпер, потом домой. Не зря же я лифчик надела.
- Чудесно. Тогда у тебя есть несколько минут, чтобы все мне рассказать.
Я подумала о том же. В самых кратких по возможности фразах я рассказала ей обо всем, что произошло. До Пари было не так уж далеко, чтобы вдаваться в подробности. И краткость – сестра таланта. К тому моменту, как я добралась до салона, в моем теле трепетала каждая клеточка. Похоже, рассказывать о Рейесе – все равно что видеть его вживую. Как может мужчина быть таким нечеловечески прекрасным? Наверное, все потому, что он не человек. Кажется, одно его присутствие вызывает сдвиги в моем пространственно-временном континууме. Рядом с ним я чувствую себя дезориентированной. Выведенной из равновесия. И возбужденной. Очень возбужденной.
- А что со счетом? – поинтересовалась Куки полным надежды голосом.
- Я сказала ему, чтобы прислал нам чек.
- Чек? – потрясенно переспросила она. – А не может он натурой отработать все, что нам должен?
- Возможно, но мне он должен куда больше, чем тебе. Думаю, тебе он должен доллара два.
Ее голос стал глубоким и хриплым:
- Я на многое способна за два доллара. Шли его сюда – я докажу.
Временами она меня пугает. Я нажала «отбой», пообещав, что как можно скорее почищу зубы, чтобы не вонять рвотой. Однако мои мысли снова и снова возвращались к текущей проблеме. Хотя скорее – к проблемам. Во множественном числе. Они вернулись. Демоны во всей своей красе. И у них есть план. Иногда я тоже составляю планы, но, как правило, не включаю в них мировое господство. Другое дело – хот-доги на гриле. Или, скажем, текилу.
Поискав место, я припарковалась позади тату-салона прямо под знаком «Стоянка запрещена». Указаний, кому конкретно запрещена, на нем не имелось, и я решила, что вряд ли речь идет обо мне. Я быстренько метнулась к двери под дождем, но все равно опять насквозь промокла. Мне очень хотелось пожаловаться Пари и Тре, но оба были заняты извлечением мучительных стонов из клиентов, поэтому я не стала им мешать и сразу направилась в импровизированную спальню для гостей. Стоило мне войти, Харпер, которую, кажется, очень интересовали обои Пари, тут же вскочила на ноги.
