Софи Джордан - Исчезновение (ЛП)

Каждая клетка моего существа горела и пульсировала от желания сократить расстояние, разделяющее нас. Я сжимала и разжимала ладони в стремлении прикоснуться к нему, почувствовать его. Ощутить, что это действительно он. Здесь. И сейчас. Его голос струился сквозь меня, как и прежде. Его бархатный тембр воскрешал воспоминания о Чапаралле, возвращал в былые времена, проведенные там, мысли о которых заполняли с тех пор все мои дни и мечты.

Всё вокруг растворилось, когда я смотрела на него. Остались лишь мы. И опасность, которая всё ещё угрожала нам...

В глубине души я знала, что Тамра не выдаст Уилла — и не потому, что она была предана мне. Моя сестра — не убийца, а она прекрасно знала, что всего лишь одно слово из её уст могло оборвать его жизнь. Не важно, правильно это или нет, она так не поступит. Она не такая.

Но вряд ли это значило, что он был в безопасности.

Я почувствовала колыхание воздуха, в то время как кто-то встал со мной рядом. Обернувшись, я увидела Кассиана, который издалека разглядывал Уилла. До этого момента я совершенно забыла, что есть ещё один свидетель, который мог бы узнать Уилла. Я проследила за его взглядом, и мне стало трудно дышать: воздух, казалось, стал слишком густым для моих сжавшихся легких, особенно, когда я поняла, что Кассиан смотрит на Уилла — здесь, на своей территории. Парень, которого он чуть было не убил, когда они скатывались со скалы. Болезненная мука скрутила желудок, словно змея.

Ничто не могло помешать Кассиану закончить эту битву. Он — не Тамра. В самой его природе было заложено желание убивать. Ониксы убивали тысячелетиями. У них это получалось лучше всего. В этот момент я ощутила себя в кошмарном сне, который оказался явью.

Я снова посмотрела на Уилла. Два вооруженных дозорных, с которыми я ходила вместе в начальную школу, взяли его под руки, словно заключенного. Если ему повезет, они не узнают, кто он... и что значил для меня. Нидия просто затуманит его разум — хотя это казалось мне теперь бесполезным — и отправит восвояси. Если только я буду сохранять спокойствие. Если Уилл будет бесстрастным. И если Кассиан ничего не скажет и не сделает.

Я украдкой бросила взгляд на Кассиана со страхом, в тишине призывая его ничего не говорить — молчанием спасти жизнь Уилла.

Выражение его лица казалось суровым, боль отразилась на нем, когда он настойчиво посмотрел на меня.

— Прошу — беззвучно произнесла я. Это всё, на что я осмелилась, а Мириам, тем временем, сделала шаг вперед, воинственно скрестив руки на груди.

— Турист? — спросила она.

Все еще глядя на меня, Кассиан ответил:

— Похоже на то.

— Они хотят испытать на нём Тамру? — громко поинтересовался Корбин.

— Наверное, — сказала Мириам, вставая на цыпочки в попытке заглянуть в толпу и увидеть туриста.

Я удержалась от того, чтобы не подойти ближе и выглядеть слишком любопытной, не возбудить у них подозрений, что мы с Уиллом знакомы.

— Он юный и симпатичный, — мечтательно произнесла Мириам.

Эз фыркнула.

— Для человека, я думаю.

— Для человека, — согласилась Мириам, посылая мне хитрый взгляд. — Что ты об этом думаешь, Джасинда? Ты же у нас эксперт по симпатичным людям. Как он, если сравнить?

Лицо жарко вспыхнуло, и я попыталась выглядеть равнодушной и спокойной под её насмешками.

— Достаточно, Мириам, — резко оборвал Кассиан.

— Посмотрите, — быстро заметил Корбин, — они ведут его в дом.

Он засмеялся низким голосом.

— Этот парень не знает, что его ожидает.

Уилл не смотрел на меня, когда его вели внутрь дома, но я знала, что он также беспокоился обо мне, как и я о нем. Все тело гудело от его присутствия. О чем он думал? Он должен был знать, как опасно появляться рядом со стаей. Больно смотреть правде в лицо. Как бы я ни старалась забыть его, он никогда не забывал меня. Делало ли это его сильнее меня? Или слабее?

Все зашли внутрь, кроме двух охранников. Они остались перед дверью. Если все пройдет гладко, Нидия сделает то, что у неё получалось лучше всего, при помощи Джабель. И Тамры тоже, полагаю. Потом меня пронзила паническая мысль, что талант Джабель сработает на нем. Что если у неё получится, и Уилл выйдет оттуда смущенный, растерянный, с головой, полной лжи, не в состоянии отличить реальность от выдумки?

Я до боли сжала пальцы. Мне ничего не оставалось, как ждать. И надеяться, что он снова вспомнит.

И что потом? Уилл знал, где была стая... и я. Он меня видел. Он вернется. Если его снова бы поймали, то поняли бы, что он отличался от обычных людей — что туман не действовал на него.

— Пошли, — Кассиан взял меня за руку. — Я провожу тебя до дома.

Я противилась только миг. Конечно, мне следовало пойти. Последнее, что мне следовало делать, это задерживаться здесь и дать кому-либо повод подозревать, что нарушитель что-то значил для меня.

Повернувшись, я позволила Кассиану увести меня прочь. Одна мысль билась у меня в голове в такт с грохочущим сердцем: он сдержал обещание. Он пришел за мной.

Не в силах удержаться, я начала оглядываться через плечо, но голос Кассиана остановил меня.

— Не оборачивайся, Джасинда.

Я с усилием посмотрела вперед. Он был прав. Тот факт, что Уилл помнил и пришел за мной, ничего не менял. Я не могла с ним уйти. Не позволю сердцу одержать верх над логикой. Ничего не изменилось. Мы — опасная комбинация. Как огонь и масло.

Кассиан больше ничего не говорил, пока мы не дошли до дома.

— Где твоя мама?

Я жестом велела ему подождать, пока не проверила маму. Она спала с включенным телевизором у себя в комнате, черты её лица расслабились, я никогда не видела её такой. Я тихонько прошла мимо кровати и выключила телевизор. Закрыв дверь, вернулась к Кассиану в гостиную.

Его темный чернильный взгляд впился в меня.

— Как он нашел...

— Уверена, это простая удача. Он слишком близко подошел к поселку, и патруль забрал его, — быстро вставила я, не желая, чтобы Кассиан понял, что Уилл мог быть невосприимчив к туману.

Он стрельнул в меня недовольным взглядом.

— Джасинда, он не просто турист.

— Ага, я знаю. — Я скрестила руки на груди. — Он охотник.

Повисла тяжелая тишина, пока я смотрела на него.

— Так почему же ты ничего не сказал?

— Откуда ты знаешь, что я этого не сделаю?

— А ты сделаешь?

Он упрямо выпятил челюсть, словно хотел сказать «да», но затем сделал глубокий вдох и посмотрел в сторону, и я не могла угадать: злился ли он сильнее на себя или на меня.

— Чтобы ты могла меня ненавидеть? Чтобы я смотрел, как они его убивают? Мне бы это не доставило удовольствия.