Ирина Молчанова - Реквием опадающих листьев
Девушка пригубила бокал с коктейлем. Она никогда не встречалась с одним и тем же парнем несколько раз подряд. Правда, те и не преследовали ее с такой настойчивостью, как этот зеленоглазый.
— Закажешь себе что-нибудь? — поинтересовалась Бесс.
— А что порекомендуешь?
— «Убраться отсюда», — мысленно посоветовала она, но вслух нехотя обронила: — Почитай меню.
Тот даже не шелохнулся, чтобы последовать ее совету, лишь пристально смотрел. Его взгляд заметили другие ребята, один из них, громко заржав, прокомментировал:
— Он еще не знает, что на нее действует только шуршание упаковки презерватива, а не томные взгляды.
Изумрудные глаза блеснули, молодой человек уставился на парня, отпустившего шутку, но тот не сразу обратил внимание и успел добавить:
— У кого-нибудь есть кондом? Дайте пошуршать. Поможем пацанчику очаровать нашу Бесси!
Девушка не успела ничего предпринять, Вильям молниеносно поднялся и, схватив шутника за шиворот, врезал ему кулаком в нос. Затем точно котенка швырнул на диван, между двумя другими парнями, которые в тот же миг подорвались вступиться за друга. Но Вильям просто толкнул их обоих в грудь, те упали на место и впечатались в спинку дивана.
— Лиза, проклятие! — заорал пострадавший, возмущенно глядя на нее и подставляя ладони под льющуюся из носа кровь.
Максан грубо схватил девушку за локоть.
— Убирай отсюда этого придурка, Лизо, иначе…
Зеленый взор с огромным трудом оторвался от хлеставшей из носа крови и переместился на Максима.
— Иначе что?
Парень вскочил, опрокинул кружку, разлив пиво. Бес едва успела вклиниться между молодыми людьми.
— Он уже уходит, — спокойно сказала она.
На шум из зала потянулся народ, публика жаждала посмотреть драку. И многих сильно разочаровало, что проблема вот-вот урегулируется. Один бородатый байкер в кожаной жилетке пихнул Вильяма в плечо и пробасил:
— Ты своего пластического хирурга давно не навещал, парень?
— Он уходит, — повторила девушка, но получивший в нос, приободренный поддержкой, возмущенно проорал:
— Не-ет, детка, теперь он так просто не уйдет!
— «Драка между равными — выяснение, а между неравными — избиение!» — когда произносила, Лиза смотрела на Вильяма, но обращалась, конечно, к собравшимся парням. Но к ее изумлению, отреагировал именно он. Виновато опустив глаза, пробормотал:
— Да… извини. Я никого больше не трону.
У девушки перехватило дыхание, в голове пронеслась мысль: «Самоубийца!»
— Слыхали? — тут же отреагировал мужик в жилетке. — Парни, он нас не тронет! Как вам это нравится?
Бесс потрясенно взирала на зеленоглазого, похоже, он даже не догадывался, что его могут просто разорвать.
Тогда она решительно схватила его за руку и приказала заводиле:
— Свали.
Байкер засмеялся, обвел всех мутным взглядом и предложил:
— Устроим разборочку? А девочка прокатится сегодня с победителем!
— Я сама решаю, с кем мне кататься, — отчеканила Бесс.
— Не надо так со мной, — предупредил мужчина, протягивая к ней руку. Ее перехватил Максан.
— Оставь, Леха, она же сказала.
— Мать твою, рыцарь, — разозлился тот, — чего ты вечно впрягаешься за нее?!
Бесс посмотрела на друга и прочла во взгляде все, что он хотел бы ей сказать. И уж в выражениях он бы не стеснялся.
— Мы ухо… — начала она, но не договорила. Парень с разбитым носом съездил Вильяму в челюсть, затем подключились два его дружка, и началась драка.
Максан сразу оттеснил девушку к выходу, прошипев:
— Я вытащу его, а ты не лезь!
Но странный молодой человек в помощи явно не нуждался, он в считаные секунды раскидал крупных парней и мужиков по углам. Изумрудные глаза зажглись бешенством, он обвел наступавших диким взглядом, и те в нерешительности остановились.
Тогда Максан подтолкнул его в спину к выходу:
— Проваливайте уже.
Появился охранник и указал молодому человеку на выход.
Вильям двинулся к дверям. Бесс ничего не оставалось, как последовать за ним. Вряд ли кто-то хотел сейчас видеть ее тут.
Они вышли из здания Ленсовета. На улице стояла глубокая безветренная ночь, на проспекте никого не было, моросил мелкий дождь, и мокрый асфальт блестел в желтом свете фонарей.
Девушка застегнула куртку и, глядя в черное небо, вполголоса выругалась.
— Сердишься? — виновато спросил Вильям.
— Ты полный кретин, в курсе? — гневно уставилась она. — Мне не нравится, когда кто-то является и начинает размахивать кулаками по лицам моих друзей!
— Твои друзья не очень-то тебя уважают!
— Да что тебе известно об их уважении ко мне?!
— Немногое, — свел черные брови молодой человек, — лишь, одно: его нет как такового!
Бесс оглядела его с ног до головы.
— Ты лезешь не в свое дело! — Ее губы скривились в язвительной усмешке. — Но тебе не привыкать, не так ли? Для тебя это, похоже, примерно как залезть в чужой дом! Никаких угрызений совести не вызывает.
Он провел ладонью по волосам и, оглядевшись, спросил:
— Где твой мотоцикл?
— Потрясающе, — заключила девушка, поняв, что все ее слова благополучно прошли мимо него.
— Я приехала сюда с другом. Так что едем на твоем.
Вильям вздохнул.
— А я пришел пешком.
— Охрене-еть, — простонала Бесс и полезла в куртку за телефоном. — Я вызову такси.
Он забрал у нее мобильник и, вынув из кармана шоколадку, протянул ей.
— В драке ее сломали, но…
Девушка отшатнулась. Ей вдруг сделалось не по себе, сердце болезненно екнуло, и внутри поселилось незнакомое, пугающее чувство неизвестности.
— Слушай, не надо этого всего, — голос ее дрогнул, — я не…
— Ты любишь шоколад, — напомнил молодой человек.
— Да, — кивнула она.
Он двинулся вдоль здания, обвешанного вывесками, и, не оборачиваясь, сказал:
— Прогуляемся.
Ей хотелось крикнуть: «Никуда я с тобой не пойду!» — но вместе этого она зашагала следом. А поравнявшись, проворчала:
— Ты ненормальный! — и принялась распаковывать шоколадку.
Вильям улыбнулся.
— Да и тебя оплотом человеческой нормы не назовешь.
Они молча шли по тротуару, Лиза рассасывала плитки шоколада, глядя на танцующую морось под фонарями. В тиши улицы раздавался приглушенный стук каблуков — звук только ее шагов. Девушка покосилась на своего спутника, затем вновь прислушалась и, проглотив сладкую шоколадную массу, спросила:
— Кто ты?
Молодой человек резко повернул голову, зеленые глаза ярко полыхнули. После недолгой паузы он ответил: