Лорен Кейт - Обреченные
А посреди всего этого царил Роланд, уже сменивший сдержанную рубашку и дорогие кожаные туфли и теперь одетый, как и все остальные здесь, в толстовку с капюшоном и драные джинсы. Он стоял на валуне и, преувеличенно жестикулируя, рассказывал какую-то историю, которую Люс не удавалось толком расслышать. Заря и Жасмин обнаружились среди завороженных слушателей; их освещенные пламенем костра лица выглядели прелестными и оживленными.
— Это так ты себе представляешь немноголюдную вечеринку? — уточнил Майлз.
Люс наблюдала за Роландом, гадая, что за историю он рассказывает. Что-то в том, как он владел ситуацией, напомнило девочке о комнате Кэма, о первой и единственной настоящей вечеринке, на которой она побывала в Мече и Кресте, отчего она тут же затосковала по Арриане. И разумеется, по Пенн, волновавшейся, когда они только явились туда, но в итоге проведшей время лучше всех. И по Дэниелу, который тогда еще почти не разговаривал с Люс. Все так изменилось с тех пор.
— Ну, не знаю, как вы, ребята, — объявила Шелби, сбрасывая шлепанцы и прямо в носках ступая на песок, — а я собираюсь добыть себе чего-нибудь выпить, затем хот-дог, а потом, может, взять урок у одного из этих барабанщиков.
— Я тоже, — согласился Майлз. — Кроме той части, которая относится к барабанам, на случай если это не очевидно.
— Люс! — крикнул Роланд, помахав ей со своего места на валуне. — Ты все-таки пришла.
Майлз и Шелби уже изрядно ее опередили, нацелившись на хот-доги, так что девочка через холм прохладного влажного песка направилась к Роланду и остальным.
— Значит, ты действительно хочешь, чтобы о твоем появлении стало известно. Это просто нечто, Роланд!
Роланд с улыбкой кивнул.
— Нечто, говоришь? Нечто хорошее или нечто плохое?
Ей померещился в этом вопросе двойной смысл и захотелось сказать, что ответить она не может. Люс вспомнила разговор на повышенных тонах, который она подслушала под дверью учительского кабинета. Как резко звучал голос Франчески. Граница между хорошим и плохим казалась невероятно размытой. Роланд и Стивен были падшими ангелами, сменившими сторону. Демонами. Да знает ли она вообще, что это значит? Но в то же время оставался еще и Кэм, и… что Роланд подразумевал этим вопросом? Люс искоса глянула на него. Может, он действительно всего лишь интересовался, весело ли ей?
Бессчетные пестрые гости мелькали вокруг нее, но Люс ощущала близость вечных черных волн. Ветер с моря хлестал холодом, но жар от костра припекал кожу. Столько всего разом вступало в противоречие и обрушивалось на нее.
— Кто все эти люди, Роланд?
— Давай-ка посмотрим, — отозвался он и кивнул на кружок барабанщиков-хиппи. — Горожане.
Справа от них он отметил большую компанию парней, пытающихся произвести впечатление на куда меньшую кучку девушек скудными и крайне сомнительными танцевальными движениями.
— Эти ребята — моряки, расквартированные в Форт-Брэгге. Глядя на то, как они отрываются, я надеюсь, что они в увольнительной только на эти выходные.
Когда Жасмин и Заря украдкой подобрались к нему поближе, Роланд приобнял обеих за плечи.
— А с этой парочкой, я полагаю, ты знакома.
— Ты и не говорила нам, что дружишь с таким великолепным организатором праздников, Люс, — укорила Жасмин.
— В самом деле, — наклонившись ближе, громко прошептала Заря. — Только моему дневнику известно, сколько раз я мечтала попасть на вечеринку Роланда Спаркса. А мой дневник ни за что меня не выдаст.
— О, но я мог бы, — пошутил Роланд.
— На этой вечеринке что, вообще нет приправ? — послышался голос Шелби, объявившейся в сопровождении Майлза за спиной Люс. В одной руке она держала пару хот-догов, а свободную протянула Роланду. — Шелби Стеррис. А ты кто?
— Шелби Стеррис, — повторил Роланд, — Я Роланд Спаркс. Ты никогда не жила в Восточном Лос-Анджелесе? Мы раньше не встречались?
— Нет.
— У нее фотографическая память, — подсказал Майлз, протянув Люс вегетарианский хот-дог — она не слишком-то их любила, но оценила заботу, — Я Майлз. Кстати, классная вечеринка.
— Действительно классная, — согласилась Заря, покачиваясь вместе с Роландом в такт ритму барабанов.
— А как насчет Стивена и Франчески? — спросила Люс у Шелби, хотя ей пришлось повысить голос почти до крика. — Разве они нас здесь не услышат?
Одно дело — ускользнуть от радара. И совсем другое — пронестись на сверхзвуковой скорости в пределах действия этого самого радара.
Жасмин оглянулась на школьные здания.
— Конечно услышат, но в Прибрежной нас держат на довольно-таки длинном поводке. По крайней мере, нефилимов. Пока мы остаемся на территории, в зоне их наблюдения, можем делать почти что угодно.
— Включает ли это конкурс по лимбо?[5] — лукаво ухмыльнулся Роланд, извлекая откуда-то из-за спины длинную толстую жердь, — Майлз, подержишь для меня второй конец?
Несколькими секундами позже они подняли жердь, ритм барабанного боя изменился, и, похоже, все гости вечеринки бросили свои занятия и выстроились в длинную оживленную цепочку для танца.
— Люс, — окликнул ее Майлз, — Ты же не собираешься просто стоять там?
Застывшая в оцепенении девочка окинула взглядом толпу. Но Заря и Жасмин расступились, пропуская ее в цепочку на место между собой. Уже в соревновательном настроении — вероятно, она и родилась в нем же — Шелби потягивалась, разминая спину. Даже моряки собирались поучаствовать в игре.
— Ладно, — рассмеялась Люс и встала в очередь.
Игра началась, и цепочка быстро стронулась с места; в течение трех кругов Люс легко проскальзывала под жердью. Четвертый доставил ей лишь небольшие затруднения: она была вынуждена запрокинуть голову так, что увидела звезды, и заработала этим порцию одобрительных возгласов. Вскоре она уже сама кричала, подбадривая других гостей, и лишь слегка удивилась, обнаружив, что подпрыгивает на месте, когда Шелби справилась с задачей. Было что-то восхитительное в том, чтобы выпрямляться из позы для лимбо после успешного прохода, — казалось, вся вечеринка питается этим чувством. Каждый круг одаривал Люс неожиданной волной адреналина.
Веселье обычно давалось ей не так уж легко. Слишком долгое время сразу за смехом обязательно следовала вина, гложущее чувство, что ей не подобает наслаждаться жизнью по той или иной причине. Но почему-то этой ночью ей полегчало. Даже не осознавая этого, она сумела стряхнуть с себя мрачность.
К тому времени, как Люс вышла на пятый круг, цепочка заметно укоротилась. Половина участвующих уже выбыла и столпилась вокруг Майлза или Роланда, наблюдая за оставшимися в игре. У стоящей в хвосте очереди развеселившейся девочки слегка кружилась голова, так что, когда ее крепко взяли за плечо, она едва не потеряла равновесие.
