Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный
— Твои волосы обрезаны, как у изгнанника, но такие, как ты, никогда не нарушают правил, не совершают преступлений, и, страшно подумать, даже не грешат. А если и оступаются по какой-то совершенно невероятной причине — вас не изгоняют, а прощают, давая шанс исправиться. Вывод один — ты изгнал себя сам. Изгнал, потому что счел себя обузой для рода. Лучник с угасающими глазами, лучник, который промахивается — позор! — во взгляде Высокого мелькнула насмешка. — Это страшно, Артис, это жутко. Для тебя все окружающие — что кони на бегах. Того, что споткнулся и сломал ногу, не поднимают и не лечат — забивают и бросают в ближайшую канаву. Его место занимает другой, здоровый и сильный, ведь так, Артис?
Эти слова, безжалостные, полные злой иронии ранили лесного эльфа в самое сердце. Глубоко в сознании трупным червем копошилась неприятная мысль — понимание того, что во многом Йоза прав.
— Значит, я был плохим командиром? — тяжело выдохнул он, наконец, — Так?
— Что ты, ты всегда был хорошим командиром, хорошим эльфом и просто хорошим парнем, — расхохотался Высокий эльф, скаля зубы и болезненно закашливаясь, — ты всегда прикрывал нас, рисковал жизнью, лез на рожон, бросался в бой. Конечно, нас всего семеро и потерять даже одного было бы слишком расточительно. Но, скажи, ты хоть раз кого-нибудь из нас пожалел?
— Что? — переспросил Артис.
— Тебе хоть когда-нибудь было кого-нибудь жалко? Ты когда-нибудь, кого-нибудь любил?
Артис не нашелся, что ответить. Слова Йозы стали для него откровением. Они пугали его и заставляли сердце сжиматься. Он все время старался быть хорошим, правильным командиром, он берег своих воинов, он был готов пожертвовать ради них собой. И при чем здесь любовь? Он вспомнил свою жизнь в Эголоре, нареченную родом невесту, которая предпочла ему другого, более влиятельного и богатого, вспомнил мимолетные связи, что были после, вспомнил, как укорял себя за них потом. Любил ли кого-нибудь… Его губы скривились, выдавливая:
— Нет.
— Я знал, что ты не соврешь. Ты не можешь. Дело чести. Ты же такой правильный… — глаза Йозы, тусклые, с красной сеткой сосудов на пожелтевших белках, смотрели в упор, — Знаешь, какова обратная сторона твоей чести? Знаешь, почему Гоя собрал целую армию, чтобы сражаться с нашим жалким отрядишком? Просто, встретившись с тобой, он воочию узрел существо еще более безжалостное и жестокое, чем он сам. Такова цена твоей правды и обратная сторона твоей чести. Твоя душа пуста. Тебе чужды жалость, сострадание и любовь…
— Зачем ты говоришь мне все это, — тихо спросил Артис, болезненно всматриваясь в лицо Йозы, — так ненавидишь меня? Можешь уйти, если хочешь.
— Я воин, Артис, и пусть мое представление о чести совсем иное, бросать соратников перед битвой я не собираюсь, — не по-эльфийски тяжелая рука ободряюще стукнула лесного по плечу. — Я не боюсь смерти. Если погибну — сделаю это как мужчина, с оружием в руках…. А девочка… она должна жить…
— Айша, — одними губами произнес Артис, чувствуя, как по внутренностям расползся неприятный холод.
— Отправь ее подальше отсюда, в противном случае завтра глупышка станет кормом для грифов. Она женщина, а дело женщин ублажать мужа и рожать детей. Ты, Артис, можешь погибнуть с честью или без нее, а девчонка должна жить.
— Айша воин, Йоза. Уйти она ни за что не согласится. Ты же сам это понимаешь.
— Заставь ее, — заговорщицки шепнул Йоза.
— Она не послушается, — наивно помотал головой лесной эльф.
— Командира — нет. Она упрямая. Но даже самая упрямая женщина подчинится воле того, кому принадлежит.
— Как ты можешь предлагать мне такое! — Артис вскочил на ноги, белея от ярости. — Как смеешь так говорить!
— Ты слепец, — спокойно ответил ему Йоза, — и был слеп всегда. Твои глаза и в лучшие годы годились лишь на то, чтобы целиться из лука. Мои же глаза нужны, чтобы узреть истину. Неужели твое сердце настолько пустое и черствое, что ты не заметил женщину, которая всегда поддерживала тебя, всегда была рядом, которая была верна тебе, как собака, которая была рада отдать за тебя жизнь…
— Так разве могу я с ней так поступить? — непонимающе уставился на собеседника Артис.
— А что? Честь не позволяет? — свирепо оскалился Йоза. — Конечно, отношения на одну ночь не для тебя, но, уж извини, дольше не получится, ибо завтра все мы отправимся на небеса! Ты — эгоист, опять думаешь о себе, боишься замараться, ошибиться, сделать что-то не то и не так. А она сейчас сидит одна в своем крошечном номере, на жесткой, холодной кровати, вглядывается в темный горизонт, обнимает себя руками за плечи, боясь расплакаться, кутается в плащ и думает, думает… и ждет. И никто не согреет ее, не обнимет, не утешит.
Слова Йозы просочились в самую душу Артиса. На миг он закрыл глаза, и невольные, жуткие мысли сами собой материализовались в картинку. Он ясно увидел обшарпанный дешевый номер, развороченную кровать с застиранными простынями, косой луч луны, оставивший в душном воздухе желтую линию. И себя. И ее. Тугое сплетение рук и ног, нервное движение тел, вязкий звук касающихся друг друга губ, волосы, темные и светлые, растрепавшиеся, от пота слипшиеся сосульками на концах…
Артис болезненно зажмурился, яростно затряс головой, пытаясь избавиться от ужасного видения. Его сердце колотилось бешено, а дыхание стало быстрым и тяжелым. Он морщился от грязи собственных мыслей и, одновременно, таял от их сладости. Голос Йозы вернул его к реальности, казалось, Высокий был готов расхохотаться и с трудом себя сдерживал:
— Прости, командир, я не подумал о том, что у тебя давно не было женщины…
— Зачем искушаешь меня? Тебя это забавляет? — справившись с собой, спросил Артис спокойно и тихо.
Затем, не веря в то, что делает, он поднялся и сделал несколько шагов по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж, в жилые номера.
— Иногда, поддаться искушению — единственный правильный путь, — загадочно улыбнулся Йоза, провожая его взглядом.
Эльф замер, положив напряженную руку на перила и не решаясь двинуться дальше. Этажом выше хлопнула дверь. Прозвучали дробные быстрые шаги. Вниз по лестнице спешила Айша. Ее глаза, полные тревоги таили следы красноты, то ли от недосыпа, то ли от слез. Она сжимала пальцами полы накинутой на плечи куртки, пытаясь стянуть их на груди. Артис едва заметно вздрогнул, когда она прошла мимо. Ему показалось, что от нее повеяло холодом и смертью. Он обреченно взглянул на Йозу:
— Не успел, — одними губами сказал тот и разочарованно покачал головой.
* * *I need someone to show me
