Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина

– Мортен, – крикнула я ему в спину, – Мортен, пожалуйста, остановись, дай мне сойти.

Отчего-то он не слышал меня и продолжал двигаться вперёд. Пришлось мне соскочить с нарты-байдарки на ходу. Я повалилась на снег, но собрала силы в кулак, чтобы подняться на ноги, нагнать нарту, а потом и поковылять вперёд, чтобы взглянуть на Мортена.

Зоркий продолжал бежать рядом с ним и гавкать. Я не могла понять, с чего вдруг пёсик вздумал гавкать на человека, тем более не чужого ему, пока сама не подняла голову и не посмотрела Мортену в глаза. Опустошённые, неживые и полностью чёрные от расширившегося зрачка. Почти как у этих… А эти движения, эта походка, она резкая, другая, не его.

– Мортен, – пытаясь скрыть испуг в голосе, заговорила я, – что с тобой? Ты… ты мог бы разбудить меня, а не класть в нарту. Пока я иду на своих двоих и тебе легче идти.

В ответ вместо слов я услышала свист, протяжный, жуткий. Это не Мортен, не он… Даже Зоркий это понял, потому и лает на незнакомца, что вселился в тело хозяина. А в небе, будто пульсируя, горит лиловое сияние. А ведь Мортен говорил мне о нём. От него люди сходят с ума и, ведомые незримой силой, следуют точно на север, если их не остановить.

– Кто здесь? – набралась я смелости спросить. – По какому праву вы сделали из Мортена марионетку? Куда вы его ведёте?

В ответ я услышала всё тот же свист. Пришлось остановиться, дождаться, пока мимо меня проедет нарта, чтобы вытащить из неё рюкзак, отыскать в нём переговорный жёлтый камень, а потом нагнать того, кто тащит нарту и сунуть камень в ладонь Мортена.

– Повторите, – потребовала я на ходу. – Что с Мортеном? Куда вы ведёте меня? Чего вы хотите?

– Зайдут трое, выйдут одиннадцать, – услышала я знакомый монотонный голос. – Одиннадцать жизней в уплату. Иди, чтобы отдать нам долг.

Это пехлич… так я и знала. Вселил свой разум в тело Мортена и управляет им как куклой. Мерзавец. Хотя… если бы не его колдовство, Мортен не поднялся бы. Я же видела, как он ослаб и потерял надежду на спасение. Он даже успел попрощаться со мной, как и я с ним. Что же тогда произошло с Мортеном? Там, в его голове сейчас поселился пехлич, а что будет, когда он уйдёт, улетучится? Что тогда будет с Мортеном, что останется от него самого?

– Скажите правду, – снова сунув камень, потребовала я, – что с Мортеном? Он жив? Вы вернёте его мне?

В ответ была тишина. Пехлич в теле Мортена даже махнул рукой и заставил меня отступить в сторону вместе с переговорным камнем.

– Вы же обещали! – не стерпела я. – Вы показали мне моё будущее, обещали претворить его в жизнь. Но в этом будущем был и Мортен. Вы обязаны вернуть его мне. Не только его тело, а его самого, понимаете?

Истукан с пустым взглядом не понимал. Он всё шёл и шёл, а Зоркий всё лаял и лаял. Он тоже понял, что хозяин исчез, а его место занял кто-то чужой и недобрый.

Я пыталась идти следом за нартой, но усталость и слабость быстро дали о себе знать. Я просто смотрела вперёд и видела лишь нарту и красный огонёк у горизонта. Кажется, он стал немного крупней и вытянутее. Стало быть, к нему пехлич и ведёт меня. Но что там?

Я окончательно остановилась, чтобы передохнуть, заодно и отыскала в рюкзаке компас Мортена. Да, мои опасения оказались не напрасны, стрелка указывала точно в сторону красного огонька. Неужели ось мира светится? Или светится нечто, что лежит на пути к ней?

Закинув рюкзак за спину, я попыталась нагнать нарту, но с каждой минутой она отдалялась всё дальше и дальше. Конечно, меня ведь не подгоняет потусторонняя сила. И лиловое пульсирующее сияние в небе не способно повлиять на мой разум, чтобы пробуравить в нём лазейку для постороннего разума.

Только я об этом подумала, как небо озарилось невиданным буйством светящихся завитков, что распускались и сворачивались подобно щупальцам гигантского небесного осьминога. Я засмотрелась на эту иллюминацию и не заметила, что ноги сами собой несут меня вперёд. Я шла уверенно и быстро, но не чувствовала своего тела и саму себя. Я попыталась поднять руку, ступить в сторону, но ничего не вышло, а в голове раздалось:

– Я веду тебя, – размерено говорил новый, ещё незнакомый мне голос. – Мы хотим получить уплату за одиннадцать жизней, которые уйдут назад.

Нет, только не это, теперь я тоже чужая марионетка.

– Кто вы? Чего хотите? – попыталась мысленно спросить я. – Чем я должна заплатить? У меня же ничего больше нет.

– Мы сами заберём всё у тех, кто хотел прийти с тобой, но не пришёл. У них есть семь живых и восемь нерождённых, но из восьми выживут лишь четверо. Отставшие обойдутся без них, а нам будет уплата.

 – Я ничего не понимаю, – честно призналась я, но мой кукловод больше не желал говорить со мной.

Перед глазами мелькала линия горизонта и приближающаяся нарта. Вскоре я увидела Мортена и Зоркого. С пёсиком тоже что-то случилось. Он больше не гавкал и не пытался показывать своё недовольство. Он послушно шёл рядом с нартой, но не своей, не собачьей походкой. Даже его хвост колечком распустился и безвольно висел, как у какой-то овчарки. Значит, теперь даже он марионетка.

Внутри зрел протест, я не могла смириться с мыслью, что кто-то сделал меня заложницей своей воли. А потом меня обуяла усталость, что плотным покрывалом начала окутывать разум. Сознание засыпает, а ноги по-прежнему бодро движутся вперёд. Это лиловое сияние придаёт силы нашим телам. Или оно лишь проводник, а силами делятся те, у кого их в избытке? Ну вот, теперь я знаю, что такое зов Ледяной звезды и отчего порой кажется, будто люди на Севере сходят с ума.

Я не заметила, как провалилась в черноту, поняла я это лишь, когда она рассеялась, а перед глазами открылся странный пейзаж. Гладкие льды, редкие торосы и ниспадающий столб красного огня у горизонта. Отчего-то теперь я была уверена, что этого именно огонь, а не свет.

Мортен, или тот, кто вселился в него, продолжал тянуть нарту, Зоркий шёл рядом и чем-то напоминал мне большого кота. Я поспевала за ними, и наш спешный поход всё продолжался и продолжался.

Кажется, я снова провалилась в черноту сна и вынырнула из неё в тот самый момент, когда перед глазами показался растрескавшийся лёд. Что это такое, откуда он тут? Разве пехличи не ведут нас к самой холодной точке на планете? Мы же не повернули назад, пока я спала? Нет, вот он столб огня впереди. А если приглядеться, то это вовсе не столб, а кривая толстая линия, что постоянно колышется, будто стекает вниз.

Трещины во льду пугали меня, но не кукловодов. Они уверенно ступали моими ногами, ногами Мортена и лапами Зоркого по хрупким льдинам, иные из которых даже колыхались под нашим весом.

Когда впереди замаячила полынья, кукловод усадил моё тело в нарту-байдарку, Зоркого заставили заскочить на борт подобно рыси, а Мортена вынудили толкнуть нарту в воду и запрыгнуть в байдарку, чтобы мы плыли дальше к заветной цели.

Мортен грёб, пока Зоркий неспешно махал хвостом из стороны в сторону не как радостная собака, а недовольный кот. Какой хищный у него взгляд, того и гляди, пасть распахнётся и вцепится мне в глотку.

Полынья сменилась ледяным полем, затем была ещё одна полынья и снова растрескавшиеся льды. А потом я вновь провалилась в сон и пробудилась, когда байдарка плыла в открытом море между редких льдин.

Из воды то и дело поднимали головы странные дельфины с мордами белух и длинным тонким рогом, что произрастал прямо между глаз. Эти двухметровые рога иные животные скрещивали, словно шпаги, чтобы биться ими меж собой или чесать друг об друга. Но не эти животные были главным зрелищем. Впереди по курсу возвышался огромный каменный конус, а из его вершины стекала вниз и впадала в море раскалённая река лавы. Вот он, вулкан и тот самый вулканический остров, откуда экспедиция прислала радиосообщение! И мы плывём туда. Мы уже почти рядом!

Байдарка на приличном расстоянии огибала столб пара, что поднимался из воды, куда стекала лава. Мы всё плыли и плыли, а мне не терпелось поскорее высадиться на островок. Он оказался не так мал, как мне думалось в начале, ведь в стороне от конуса вулкана раскинулась обширная твердь из каскада низких гор, равнин и острых скал. Так вот какая она, ось мира! И где-то там меня ждёт дядя Руди.