Александр Климай - Наташа
Было уже далеко за полночь. Фараон давно покинул покои Наталис. Нужно было воскурить благовония перед статуями покровительствующих ему богов, а заодно и привести свои мысли в порядок.
Царевна лежала неподвижно, полуприкрыв глаза веками и грустно улыбаясь. Открыв фараону и Аллею свою тайну, она теперь чего-то ждала и одновременно боялась. Аллей ласково прикоснулся к ее пушистым волосам:
— Если бы не эта трагедия, которая произошла с тобой, — мы тогда не смогли бы быть вместе…
— Нет, нет, это судьба, от которой никуда не убежишь. Это произошло, потому что так должно было быть… — девушка немного помолчала, а потом, грустно улыбаясь, добавила: — А тебя я полюбила с первого взгляда — там, на Ниле.
— Я тогда это понял. И я тебя сразу полюбил.
— А знаешь, Аллей, недавно мне приснился сон. Что я совсем здорова, что я плаваю, летаю, свободно управляю своим телом и руками, только вот ног я своих не помню, как будто нет их у меня и никогда не было…
Наталис не договорила, потому что Аллей закрыл ее губы долгим поцелуем:
— Молчи, я не хочу этого слышать!
— Ты не хочешь, чтобы я поправилась?
— Я люблю тебя такую, какая ты есть. А сейчас, чтобы немного тебя отвлечь, я расскажу тебе на ночь сказку: — Однажды бог Осирис спустился с небес на землю и, приняв образ обычного человека, решил пройтись по городу. Он хотел посмотреть то, что могут видеть только боги — как проводят время мужчины и женщины перед сном. Фараона услаждали одновременно несколько его жен. Бог подумал: «Фараон — мой наместник на Земле, и ему позволительно делать все, что он пожелает». Такую же картину бог увидел среди царственных вельмож и высших жрецов, только те принимали ласки от наложниц. Младшие жрецы находили любовные утехи в объятиях двух-трех женщин. Пожилые крестьяне после тяжелой работы уже спали крепким сном, повернувшись спиной к своим благоверным, а молодые, и после трудового дня сохранив для любви силы, нежно ворковали каждый со своей возлюбленной.
Кажется, все увидел бог Осирис и уже совсем было собрался возвращаться к себе на небо, как заметил трепещущий огонек в окне нижнего этажа одного из храмов. Заглянув туда, Осирис увидел сидевшего на корточках посреди большой комнаты жреца, собирающего какие-то черепки и горько рыдавшего. Осирис склонился над ним: «Что ты делаешь и чем так расстроен?» Жрец взглянул на него и, почувствовав, что перед ним Бог, ответил: «У меня была любимая. После тяжелой болезни она ушла в царство теней. Ведь ты бог, разве ты не знаешь об этом?» «Да, — подумав, ответил Осирис, — я вспоминаю, что среди теней, населяющих царство мертвых, есть она — прекрасная женщина по имени Исида». «Так вот, — продолжал жрец, — еще при ее жизни знаменитый Ваятель сделал скульптурку моей избранницы. Она была так свежа и хороша, что, казалось, не хватало только дыхания, чтобы оживить ее. Когда Исида покинула меня, эта скульптура заменила мне мою возлюбленную. Я отказался от других женщин, и был вполне счастлив, созерцая ее божественный лик и изумительные формы. Я вспоминал, как ласкала она меня и как счастливы мы были, и этим жил. А сейчас я случайно уронил мою любовь и она превратилась в черепки», — и жрец снова горько зарыдал.
— Что же ты плачешь? Я — бог Осирис и помогу тебе ради твоей любви!
Слезы тут же высохли на глазах жреца, и он воскликнул:
— Благодарю тебя, Господи! Кто же откажется от твоей помощи!?
Осирис взмахнул рукой, и разбитые черепки моментально соединились друг с другом, превратившись в статую стройной прелестной женщины, у которой не хватало только двух пальцев на правой руке, которые при падении раскрошились в песок.
Осирис подумал, затем что-то прошептал, и через мгновение у статуи появились недостающие пальцы, еще прекрасней, чем те, которые были. Но вместо того, чтобы возрадоваться, жрец схватился за голову:
— О горе мне, горе!
— Чем недоволен ты сейчас? — удивился бог.
Сквозь причитания жрец простонал:
— На этом пальце было кольцо, то кольцо, которое я подарил своей возлюбленной. А эти пальцы не ее, они не нужны мне!
— Что же ты хочешь, говори, жрец! Хочешь, я верну тебе твою возлюбленную и оживлю статую?
— Не вздумай этого делать! — закричал жрец. — Только со своими пальцами, целая, нужна мне она!
Осирис, на то он и бог, только покачал головой, в очередной раз удивляясь непоследовательности людей. Затем вернул он статуе прежние пальцы и, улыбнувшись, оживил ее.
Женщина, поклонившись, поблагодарила Бога и бросилась на шею своего возлюбленного, покрывая его лицо горячими поцелуями…
Аллей замолчал, молчала и царевна.
— Ну, а теперь спи, любимая, боги дарят нам сон, чтобы подкрепить наши силы, и часто он дает нам хороший совет, — Аллей нежно поцеловал Наталис, поправляя покрывало, укрывающее ее неподвижные ноги. Сон долго не шел к нему, и, чтобы забыться, он взглянул на небо, сверкавшее миллиардами звезд, — где-то там, за черной пропастью расстояния, сияла маленькая пульсирующая точка — родная планета его любимой…
ГЛАВА 14
В эту ночь фараон Пентсуфр долго ворочался с боку на бок, в который раз перебирая в памяти разговор с Наталис. Все говорило о том, что скоро он встретится с небожителями. Да что там скоро! Встреча уже произошла, ведь царевна Ниневии — одна из них, хотя и родилась на Земле. Совсем недавно, уже будучи на посту временного правителя Египта, Пентсуфр обнаружил в хранилище храма Гора папирус, принадлежавший фараону Тутмосу-III (XV век до н. э.). В нем говорилось:
«В год 22, третий месяц, в шестом часу дня, писцы Дома Жизни увидели в небе движущийся огненный круг с ядром в виде треугольника внутри. Он был без головы, но дыхание его было отвратительно. Один род длиною было его тело и один род шириною, и было оно бесшумно. И сердца писцов ужаснулись и смутились, и они пали ниц. Они доложили фараону, и он размышлял о случившемся. По прошествии нескольких дней эти предметы в небесах стали многочисленны. Они сияли ярче солнца и простирались до границ неба. Могучи были эти огненные круги. И фараон вместе с армией взирал на них. К вечеру эти круги поднялись выше и двинулись в сторону юга. Подобного не случалось с самого основания Земли. И фараон приказал занести это в анналы Дома Жизни».
«Это не бред, — подумал тогда Пентсуфр. — Обо всех великих событиях, а также о вещах удивительных и необъяснимых с их точки зрения древние обязательно писали в своих папирусах. — Фараон открыл глаза, встал с ложа и прошелся. — Значит, уже в те времена небожители посещали Землю. Мне нужно во что бы то ни стало найти пирамидку! Небожители намного мудрее нас, и их знания пригодятся нам. Если они смогли прилететь на нашу планету, значит, и земляне смогут у них побывать, и первым из них будет… да, конечно, — мой сын».
