Сьюзан Ховач - Дом под саваном

— Джордж находился в салоне с Виром, Элис и мамой. Он промок до нитки. Я никогда не видел его таким потрясенным. Я спросил: «Как он умер?» И Джордж ответил: «Наверно, он упал с лошади. Там была трясина, я нашел неподалеку его шляпу и коня. Он, должно быть, утонул в болоте». Вир сказал: «Возможно, его замучила совесть». И Элис добавила: «Да простит его Господь».

— На следствии все сказали то же самое. Да простит его Господь, повторяли они. Да простит его Господь. Это было ужасно! Он был заклеймен как убийца без настоящего суда!

Длинные пальцы тумана простерлись над ландшафтом, болота стали зловещими. Я вздрогнула.

— Ты замерзла, — заметил Нед. — Пойдем в дом.

Я без возражений встала, и мы молча пошли через сад к дому. Я была так потрясена, что не замечала начавшегося дождя.

— Возможно, самое сильное потрясение мы испытали, когда мистер Шерман ознакомил нас с завещанием, — сказал Нед. — Мы считали, что Хэролдсдайк достанется Родрику, а часть земли перейдет к Виру. Мы понятия не имели о том, что папа переписал завещание за день до своей смерти.

— Да, — произнесла я. — Аксель сказал мне, что это его удивило.

— Удивило! — фыркнул Нед. — Он вовсе не был удивлен! Я уверен, что он знал заранее о новом завещании! Меня возмутило, что Вир, всегда отдававший столько сил Хэролдсдайку, остался ни с чем. Я потерял выдержку, когда мне следовало прикусить язык. Перед отъездом в Вену Джордж поговорил со мной наедине — он хотел сказать мне, что я буду получать тридцать фунтов в год. Он сообщил это так, словно делал мне великое одолжение. Внезапно я вспомнил, каким щедрым был Родрик. Теперь этот человек сидел на его месте и распоряжался деньгами, которые должны были достаться Родрику.

«Я думаю, что должен получать пятьдесят фунтов в год, — сказал я. — Ты можешь позволить себе такую щедрость. Ты получил от папы Хэролдсдайк после его смерти и ранее взял его жену…»

Он оборвал себя.

Дождь усилился. Туман стал более густым. Было тихо.

— Значит, ты обнаружил у Эстер Акселя, — невозмутимо произнесла я.

Он, похоже, был готов проглотить свой язык.

— Да, — сказал Нед, смущенно покраснев. — Да. Но я никогда не говорил ему о том, что видел его в тот день выходящим из маминой спальни. Ради бога, не выдавай меня.

— Почему? Ты так боишься его?

— Я…

Слова застряли в его горле.

— Ты думаешь, что Аксель убил своего отца? Что Родрик невиновен?

— Я… у меня нет доказательств… Я знаю лишь, что они спустились вдвоем в библиотеку и что мама закричала только через десять минут. Возможно, папа обнаружил, что они обманывали его, и после ухода Родрика в библиотеке вспыхнула новая ссора…

— Но ведь, кажется, мистер Брэндсон уже был мертв? Ты сказал, что, вернувшись из конюшни в холл, ты постучал в дверь библиотеки и не услышал ответа…

— Этому могло быть множество объяснений. Он мог на минуту выйти на веранду — или в салон — или не услышать меня — или даже задремать. Он действительно иногда спал там. У меня нет доказательств того, что он был тогда мертв, так же как и того, что он поссорился с Джорджем и погиб от его руки. Но я думаю, что Родрик невиновен. Я всегда буду так думать. Никогда не поверю в то, что Родрик — убийца.

Мы подошли к боковой двери, которая вела с веранды в салон. Нед открыл ее. Салон был пуст.

— Что сказал Аксель, — спросила я внезапно, — когда ты сообщил ему о том, что тебе известно о его отношениях с Эстер?

— Он потребовал объяснений. Я лишь пожал плечами и сказал: «Я видел тебя однажды с ней». Мой голос прозвучал небрежно. Затем я добавил: «Интересно, что подумал бы коронер во время следствия, если бы он узнал, что ты состоишь в связи со своей мачехой».

Я набрала воздуха в легкие.

— И что он тебе ответил?

— Он замер. Потом побелел от бешенства. Спустя мгновение Джордж сказал: «Если ты попытаешься устроить скандал сейчас, после того несчастья, которое обрушилось на твою мать, клянусь, я переломаю тебе все кости». Он выражался более грубо, назвал меня бастардом — и другими именами тоже. Я ненавидел его в этот момент! Потом я сказал: «Я не намерен устраивать скандал, но я хотел бы получать ежегодно пятьдесят фунтов».

— И что случилось? — спокойно спросила я. — Он согласился выплачивать тебе такую сумму?

— Да, — сказал Нед. — Согласился.

Глава четвертая

Аксель и Вир не вернулись в Хэролдсдайк к обеду. После еды мне пришлось посидеть некоторое время в гостиной с Эстер и Мэри; Элис ушла в детскую. Наконец я извинилась и покинула комнату. Уже смеркалось, когда я поднялась в нашу гостиную на втором этаже. Я зажгла две свечи, поставила их на секретер у окна и села. Я без труда нашла перо и чернила, но бумаги нигде не было. Я вспомнила о столе, находившемся в комнате Родрика. Наверно, в одном из ящиков есть бумага…

Я встала, взяла одну свечу и вышла в коридор. Там никого не было. Я не сразу отыскала комнату Родрика, но в конце концов нашла дорогу туда и обнаружила в столе большой запас бумаги. Уже стемнело. Вернувшись к себе, я испытала облегчение, снова села, взяла перо и принялась писать письмо Алекзендеру.

У меня было мало времени; Аксель мог в любую минуту вернуться из Рая. Мое перо быстро бежало по бумаге. Сделав кляксу, я не остановилась. Мое письмо выглядело так, что оно могло повергнуть в ужас пожилую мисс Шеринг из Челтенхэма. Мисс Шеринг и все ее окружение казались сейчас бесконечно далекими.

«Надеюсь, с тобой все в порядке, — написала я. — Скорей бы конец семестра. Я все сильнее скучаю по тебе.»

Я остановилась, вспомнив, что мне не следует сообщать слишком много.

«Хэролдсдайк — весьма необычный дом, — продолжила я спустя мгновение, — а семья — очень добрая и воспитанная. Тебе бы здесь понравилось, ты мог бы каждый день ездить верхом, на болотах полно дичи. Тебе не удастся освободиться до окончания семестра? До Рождества еще много недель, я с нетерпением жду нашей встречи. Я хочу рассказать тебе много такого, о чем не напишешь в письме…» Осторожно. Я закусила кончик ручки, погрузилась в свои мысли, забыла обо всем прочем. Я должна, подумала я, быть более конкретной, иначе весь смысл письма пропадет. «Ты не поверишь, — продолжала я, — но оказалось, что мистер Роберт Брэндсон, отец Акселя, умер не своей смертью, как нам дали понять; в прошлый сочельник он стал жертвой убийства. Коллегия присяжных при коронере сделала заключение, что преступление совершил сводный брат Акселя, мистер Родрик Брэндсон, но, поскольку он сам погиб в результате несчастного случая через несколько часов после смерти отца, Родрик не получил шанса снять с себя обвинение. Хотя общественность считает его убийцей, один человек сказал…»