План: не влюбиться в герцога. Провален - Валя Романова
— Уходи. — сказала я, уже не скрывая слезы, что катились по моим щекам. В который раз мое сердце разбивалось из-за этого мужчины. И в который раз мой мозг говорил вместо моего сердца.
Но я знаю, что так будет до конца. Лишь потому что я выбираю себя. Я лучше сразу буду той, какой хочу остаться в его и своих глазах.
Когда я перелистну страницу, уничтожив императора, я навсегда попрощаюсь и с герцогом. Не буду даже мысленно давать себе шанс думать о нем в контексте счастливой жизни.
Дэймонд ушел. Но каждый свой шаг в сторону двери он делал через боль. Он не терял зрительного контакта со мной. Словно он старался достучаться до моего израненного сердца. И оно ему отвечало. Только вот Дэймонду об этом не обязательно знать.
Затем закрылась дверь с громким стуком, отрезав меня от всего мира. Этот стук был последней каплей. Я скатилась на пол, словно лишившись своих жизненных сил. Я кусала свой кулак, чтоб не закричать во всю силу. Я царапала себя, стараясь концентрироваться на физической боли. Но моральная побеждала.
В какой-то момент страх накрыл меня. Голова закружилась. Мне казалось, что я сейчас умру. Я задыхалась и не могла сделать ни единого вздоха.
Я свернулась на полу калачиком, не отделяя настоящее от выдуманного. Я не могу точно сказать, что происходило. Я просто выпала из реальности.
Мне было очень плохо. Это все, что я запомнила. В какой-то момент я настолько ослабла, что просто вырубилась. Прямо на полу.
Я хотела спокойной ночи, выспаться. Но в итоге получила паническую атаку и кошмары. Неужели так будет всегда? Почему любовь так ранит?
8 глава
Просыпаться было тяжело. Я будто вышла из многолетней комы. Я не чувствовала ни рук, ни ног, а голова ощущалась каменной. Она болела от слез и плохого сна.
Кое-как встав, я подошла к зеркалу. Сейчас это казалось первой необходимостью.
В отражении на меня смотрела несчастная девочка. Глаза ее опухли, губы были искусаны. А ее прическа скорее относила ее к крестьянке, чем к барыне. Видя все это, во мне проснулось отвращение. Как же я могу выглядеть так жалко? Неужели я позволяю себе так страдать?
Это отвращение стало залогом развития огромной силы во мне. Больше я не позволю себе так ломаться. На мир я хочу смотреть с позитивом. Я хочу дарить ему приятную энергию и такую же получать в обмен.
Так что мною было принято решение отбросить всю злость и обиду.
Я умылась холодной водой, приводя себя в чувства. Этим утром я чуть больше времени потратила на свою прическу. Я заплела волосы в две объемные косы, открывая свое красивое лицо. Теперь я готова во всю демонстрировать свою счастливую улыбку. Этот день готов порадовать меня, как и вся моя жизнь несет для меня только приятные мгновения. Ведь теперь их создателем буду я.
Особого выбора в одежде у меня не было. Но я позволила себе такую наглость, как попросить у пиратов свежую рубашку. Так что на палубу я выходила в красивой белой рубашке и легких штанах, которых я больше не стеснялась.
Словно вторя моему настроению, погода была просто замечательной. На небе не было видно ни единого облачка, которые смогли б закрыть ярко светившее солнце. Только оно не обжигало, а согревало.
Поэтому первые минуты я окутала себя его лучами, обняв себя руками, словно они были продолжением солнца. Мне понравилась эта метафора. Руки, которые тебя согревают, это лучики солнца, которые дотягивают до земли.
Я обратила внимание на обстановку. В отличие от императорского корабля, здесь все вели себя, как друзья. Пираты также соблюдали субординацию, но не на полную. Приветствовались шутки и подколы, ото всюду слышался смех. Не было напряжения и чувства, что ты на работе. Я могу сделать вывод, что для моих новых знакомых корабль и его команда были домом и семьей. Здесь никто не боялся совершить ошибку, каждый знал, что в этом случае ему помогут.
Мне понравилось атмосфера несерьезности и веселья. Но не стоит путать это с легкомыслием. Свою работу пираты выполняли по совести. Просто при всем при этом они не забывали наслаждаться процессом. Им нравится то, что они делают, и те, кто их окружает.
Не берусь судить моих новых знакомых с моральной точки зрения, так как я такой же обычный человек, как и они, со своими проблемами и ошибками. Но даже с них можно взять пример. Редко, когда люди действительно наслаждаются тем, чем они занимаются. А ведь при таком раскладе и работа легче идет, и результаты более радуют глаз.
Могу ли утверждать, что при таком отношении к окружающему миру пираты истинно счастливые люди? Думаю, есть в них что-то такое недосягаемое. Свобода, наверное.
Меня окликнул Долл:
— Ну что, русалочка, как тебе на нашем корабле? Скажи, повеселее, чем с твоими моралистами.
Однозначно. Только вот жаль, так жить нельзя. Почему свобода должна быть ограничена моралью, а любовь гордостью?
— Конечно. У вас мне спокойнее.
— Приятно слышать. Предложил бы тебе остаться с нами, только вот не имею права отвлекать тебя от твоей задумки. Чувствую, что это много значит для твоей судьбы. Может, освободишься наконец-то от того, что лишает тебя счастливой жизни.
— Думаете, это мне поможет?
Долл тяжело выдохнул:
— Я думаю, ты и без мести можешь освободиться. Ну то есть начать жить свою собственную жизнь, не оглядываясь на желания и планы других. Только вот ты этого пока не замечаешь. Но, по правде говоря, нет ничего плохого в том, чтоб победить свои проблемы с чьей-то помощью. Будь то человек или месть. Цель же оправдывает средства, если цель — спасение души.
Капитан подмигнул мне и легкой походкой, даже пританцовывая, пошел по своим делам.
Мудрый он человек. По его словам, я могу начать жить по собственным правилам, не ориентируясь на уничтожение императора. Может быть. Я и сама это понимаю. Только не собираюсь с этим пониманием что-либо делать. Я чувствую, что это мой путь и моя цель. Я и иду к ней.
Но сначала мне было нужно попрощаться с пиратами. Их курс не совпадал с нашим. И даже ради дочки своего учителя они не были готовы свернуть с пути.
На удивление, сама мысль о прощании доставляла мне боль. Я только вкусила вкус свободы, как ее сразу же отбирали
