Все ведьмы – стервы, или Демона мы (не) вызывали - Катерина Александровна Цвик
— Зачем? В смысле, ведьма и в монастыре останется ведьмой и вряд ли согласится там сидеть.
Дамьен был плохо знаком с этой стороной жизни людей. Он знал, что ведьм до недавнего времени в королевстве сильно не любили, да и сейчас все очень непросто. Слышал он и о монастырях, но лишь вскользь, и не углублялся в эту тему. Раньше это не было ему интересно.
— Так дар им там блокируют. Навсегда. Не люди — звери какие-то! Пусть бы своим магам силу блокировали! Нет, ну всяким там больным на голову, конечно, такая штука нужна. Не без этого. Но ведьмочек-то зачем так калечить⁈ — внезапно разозлился лесовик.
— А что девушки вообще там делают, в этих ваших монастырях? Неужели там одних запечатанных ведьм содержат?
— Ну, положим, не в моих монастырях, — дернул плечом лесовик и ловко уселся на высокий пень, который остался от сломанного демоном дерева. — И содержат там, конечно, не только ведьм. Такие монастыри считаются вотчиной ушедшего бога Лекаруса. Там находят пристанище уставшие от жизни женщины, те, кто ищет отдохновения в помощи людям, кому некуда пойти, кто оказался в трудной ситуации, а еще душевнобольные. При таких монастырях всегда есть бесплатная лечебница и приют. И туда за большие деньги берут тех, кого семья желает скрыть от человеческого обчества. — Лесовик снова передернул плечами. — Никогда не понимал ни такого обчества, ни людей! Вас, демонов, тоже местами понимать не хочу, но вы хоть такой ерунды не творите и от своих детей ни в жизнь не откажетесь! Вот помню…
— Ладно, про монастыри мы выяснили. С бабкой Кассандры — что дальше было? — прервал лесовика Дамьен.
Он уже понял, что тот готов о чем угодно трепаться, чтобы его заболтать и не рассказать главного. И у него неплохо получалось.
Лесовик недовольно поморщился.
— Да, Ариэлла… Так вот, отправили ее в монастырь. А она, не будь дура, по дороге туда и сбёгла в мой лес, когда ее экипаж встал неподалеку на стоянку.
— А разве здесь есть рядом монастырь? — удивился демон.
— Так лес у меня большой. Дорога к тому монастырю по другому краю проходит, но и ехать там еще далече. И вообще, какая тебе разница? Сбёгла она ко мне и сбёгла. Убежища попросила, а я не отказал, — раздраженно произнес лесовик. — Поселилась она у меня на окраине. К людям выходила редко. Травки разные продать, да еды купить. И влюбился в нее купец один. Мимо проезжал да увидел. Ухаживать начал, звать с собой. Она и согласилась. Да и купец пообещал, что увезет ее далеко-далеко и женится. Увез. Токмо вернулась она ко мне обратно через полгода с ребенком под сердцем. И было видно, что сильно ее обидели. А еще я увидел черную вязь проклятия напротив ее сердца… — старик замолчал.
Демону хотелось подойти и хорошенько встряхнуть его. К чему эти театральные паузы⁈ Сдержаться удалось с трудом и только потому, что Дамьен видел — лесовик только того и ждет, чтобы сбежать под благовидным предлогом и не рассказать главного.
— Н-да, так вот, — наконец прервал он молчание, — оказалось, что это проклятие наложила на нее жена купца. Вернее, черная ведьма, к которой та обратилась.
— Так он был женат?
— Был, собака бешеная, еще как был! Токмо ничего такого Ариэлле не рассказал. Привез ее в свой город, поселил в маленьком домике и заявил, что пока не может на ней жениться, так как его отец против жены без приданого. Но отец уже старый и больной и скоро отправится на поклон смерти, и как только это случится, они тут же поженятся. Пока же нельзя, иначе отец перепишет наследство на младшего брата. Так и жила Ариэлла несколько месяцев, а потом в ее дом пришла жена купца и прокляла ее. Токмо дура она была. Пошла за проклятием к темной ведьме! А та ведь так проклинает, что обеим сторонам прилетает.
— И как же она прокляла Ариэллу? — уже начал понимать демон, куда клонит лесовик.
— А вот так! Сказала, что не быть ей счастливой с мужчинами. Любимый предаст, обидит или умрет. Вот ее купец и умер. Вот так!
— И что? Какое мне дело до прабабки Ариеэллы и ее купца?
— До нее, может, и нет дела. Да токмо в момент черного проклятия тяжелая она была, и от сердца матери проклятие перешло к сердцу ребенка. Ариэлла это видела и надеялась, что если дочь после рождения не будет с ней соприкасаться, то проклятье на малышке ослабнет и развеется, и отдала ее своим родителями. Но это не помогло… Проклятие начало переходить по всей женской линии. И еще ни одна графиня ван Руж с тех пор не была счастлива с мужчиной.
— А проклятия черных ведьм снимаются крайне сложно и крайне редко… — тихо проговорил Дамьен, обдумывая услышанное, но тут же встрепенулся: — Но я не видел в ауре Кассандры проклятья!
— И не увидишь. Этот черный цветок расцветет в ее сердце только после того, как она влюбится. А пока ты там только маленькую черненую точку разглядеть сможешь.
— Гад ты, лесовик, — внезапно даже для самого себя произнес Дамьен.
— А я говорил: не нужна тебе эта тайна сейчас! — Лесовик соскочил с пенька и отряхнул холщевые штаны. — И ты бы все равно не умер. Разбил бы девчонке сердце, да ничего страшного — редко у кого первая любовь добром заканчивается. А у нее она никакая хорошо закончиться не может. Так что решай сам, что ты со своей харизьмой теперь делать будешь!
— Гад как есть… — смотрел на него Дамьен.
Лесовик махнул рукой и пошел прочь, бормоча себе под нос:
— Совесть у него взыграла! А девчонке все равно инициация нужна! А коли счастья не предвидится, то лучше сразу отмучиться.
Демону захотелось догнать и открутить этому муда… мудрецу голову, но сдержался и поспешил спросить:
— А что насчет условия для отмены проклятия? Без него темная не смогла бы его наложить таким цепким, чтобы еще и на весь род распространилось.
Лесовик замер, обернулся и виновато развел руками:
— Я не знаю.
— А кто знает?
Но
