В смысле, Белоснежка?! - Анастасия Разумовская
– Верность, Майя, это не отсутствие измены, понимаешь? – проникновенно ответил Анри. – Это верность в малом. В самом мельчайшем. Я просил тебя не ходить в ту комнату, но ты не послушалась.
– И за это ты меня убьёшь? За такую ерунду? По-твоему, это стоит жизни человека?
Я слышала, как дрожит и срывается мой голос. Король вздохнул:
– Ты не понимаешь, Майя. Мне нужна не какая-то там жена. Не просто женщина, способная рожать и вынашивать детей. Мне нужна соратница, на кого я могу всегда положиться. В чьём послушании буду уверен.
– Мы можем развестись, – пискнула я. – Ты не думал о разводе?
– Папа не даст разрешения, – отмёл он. – Развод – это нарушение заповедей…
– А убийство – нет?! Анри, тебе не кажется…
– Довольно, – прорычал он. – Хватит мне зубы заговаривать. Мне тебя жаль. Но – увы – не я решил твою судьбу. Ты сама виновата…
– Я могу тихонько исчезнуть, и все будут думать, что я умерла.
– Но моя совесть будет знать.
Совесть?! Я задохнулась от возмущения. Настолько разозлилась, что даже страх немного угас. И тут я поняла, что мне нужно: время. Немного времени. Просто, чтобы понять, есть ли у меня какой-то иной выход, кроме того, чтобы позвать Румпеля.
– Я хочу есть, – грубо заметила я. – Ты можешь мне позволить умереть не голодной?
– Хорошо, ешь.
Он вытащил шпагу и стал протирать её носовым платочком. Аппетит тотчас слинял, испарившись, как как вода из кастрюли, когда хозяйка зависла в интернете. Но я всё равно подошла, села в кресло и принялась давиться едой.
Что там обычно Румпель требовал в уплату?
У меня в памяти крутился известный сериал. Там был очень необычный и яркий Румпель. И вроде не так уж и плох… А что с оригинальной сказкой?
Я подавилась. Закашлялась. Румпельштильцхен в обмен на спасение требовал у героини её ребёнка… Анечку?! И как –то сразу стало понятно, что звать капитана я не буду. Если я умру, у Анечки останется шанс выжить. Шанс, что соседи вызовут МЧС. Что Нэлли Петровна не совсем из ума выжила. Но никогда я не отдам её никакому сумасшедшему монстру.
– Поела? – мрачно спросил король.
– Почему ты не можешь, например, убить меня завтра? Почему обязательно прямо сегодня?
Анри задумался. Кажется, такая мысль ему не приходила в голову. Налил вина, выпил.
– Нужно сегодня, – сообщил устало. – И не спорь со мной.
Я продолжила медленно вкушать сливу. Мужские глаза снова залипли на моих губах. Анри вновь налил вина и выпил. Кажется, ему тоже было не по себе.
– А ты уже придумал, что скажешь дочери? – съехидничала я.
Муж ещё сильнее помрачнел. Выпил третий кубок. И вдруг резко встал.
– Довольно. Всё.
– Я ещё голодна.
– Это неважно, – зарычал он, шагнул ко мне и схватил за шею.
Я завизжала, ударила его по голени. Бесполезно: жёстких кожаных сапог король снять не удосужился. И всё же я резко упала вниз и смогла выскользнуть из его рук. Бросилась на балкон. Он – за мной. Рванула дверь. Дверь оказалась заперта.
Крепкая рука схватила меня за волосы и дёрнула на себя.
– Лучше бы помолилась, – прорычал Анри, взмахнул шпагой и…
– Стой!
Мы с королём обернулись в недоумении. В распахнутой двери стоял… Кот. То есть Бертран. Он был бледен и решителен.
– Дядя, – громко прошептал, почти прошипел парень, – перестань. Оставь её.
Обнажённая шпага в его руке намекала на серьёзность просьбы. Анри отшвырнул меня кровать. Я упала и громко всхлипнула. Что делать? Швырнуть в него подушкой? Канделябром? А вдруг промажу?
– Уйди! – прорычал король.
– Нет!
Бертран вскинул шпагу и принял оборонительную позу. Отвёл левую руку назад.
– Щенок!
Королевский клинок разрезал воздух, но был отбит. Шпаги зазвенели.
– Кот, – возразил Бертран.
Впервые видела фехтующих вживую, но мне это не доставило ни малейшего удовольствия. Я швырнула в мужа подушкой. Бертран ушёл из-под лезвия, нырнул под рукой короля, и его шпага чиркнула по королевской шее. Но вскользь.
– Изменник!
Шпаги вновь скрестились, зацепившись гардами. Король ногой отшвырнул Бертрана, освобождая клинок. Парень упал и ударился головой о камин. Я завизжала и бросила в мужа канделябром. Медным. Но Анри его ловко перехватил, откинул и пронзил шпагой… ковёр. Потому что Кот воспользовался заминкой и перекатился, вскочил на ноги, снова отбил новый удар.
– Повешу! – бесился король.
Я поняла, что лучшее, что могу сейчас сделать – сбежать. Схватила табуретку и разбила окно на балкон.
– Стража! – громко заорал король.
Мне или кажется, или Бертран не решается наносить удары? Похоже, что он всё же обороняется, а не нападает.
– Бежим!
Это уже я завопила. Жалко ж парня.
Добила стекло табуреткой и шагнула в окно. И тут вдруг король пошатнулся и со стоном: «измена…» упал на ковёр. Попытался встать.
Я замерла. И надо было бежать, конечно, но… Бертран, уже раненный в плечо, тоже замер.
– Ваше величество? С вами всё в порядке? – спросила я.
Король приподнялся, встав на одно колено. Его трясло. Затем вдруг вырвало.
– Он отравлен, – прошептал Бертран и испуганно посмотрел на меня. – Майя, ты не…
– Откуда?! Откуда бы я могла взять яд?
Я нехотя вернулась. Да, надо было бежать. Надо. Это было самым разумным, но… Ну не могла я оставить человека, которому так плохо, что он может умереть. Просто не могла.
– Зови
