Последняя из рода сирен - Мария МакГальма
Я ощерилась, а Асфар выкрикнул мне в лицо, потирая свой пострадавший зад. — Да что ты за бестия такая!
В этом крике было столько обиды, что я удивленно захлопала глазками.
— Ты не собираешься меня есть?
У Асфара отвисла челюсть.
— Да на кой мне это нужно? Если ты умрешь — тебя будут искать, следы приведут ко мне. Мне дорога моя жизнь и репутация! — взвыл капитан, отчаянно тряся руками. — Ты графиня! Тебя и так все ищут!
Знал бы он сколько раз я уже умирала…
— Но ты же всегда грозился меня выпить до дна! — парировала я после того, как хорошенько откашлялась.
— Да я шутил! О, дьявол! Это бы и осел понял! — Асфар выругался и схватился за свои растрепанные волосы.
— Простите меня, ты вампир! — вскинулась я. — Эти шутки настолько неуместны, как и то, что ты грозишься меня выпить, а потом тащишь меня непойми куда!
— Это не моя проблема, что ты не можешь различить сарказм от вымысла! Если вампир хочет выпить жертву, он нападает и выпивает, а не грозится по сотни раз на дню! — Асфар повернулся ко мне задом и приспустил штаны. — Ты дикая кошка, графиня! Взгляни, что ты сделала!
Я сначала взвизгнула и зажмурилась, как и подобает воспитанной леди, закрыла лицо ладонями, но потом отчего-то распахнула пошире глаза, расставила пальцы и уставилась на красные полоски сочащейся крови, огибающие такой крепкий восхитительный мужской зад.
— Не твоя проблема? Еще как твоя! Будешь меня пугать — буду каждый раз драть твою вредную несносную задницу! — я вскочила на ноги, сжав кулачки.
Мы застыли друг на против друга, тяжело дыша.
— И застегни уже штаны! Ты как себя ведешь с гостьей, капитан? — прошипела я, наблюдая как на лице мужчины меняются эмоции. Раньше он явно был взбешен, а сейчас усмешка растянула его рот, показывая мне свои клыки.
— Мы уже перешли на ты? — Асфар застегнул штаны, внимательно наблюдая за моими пунцовыми щеками. Каждое его слово продолжало выводить меня из себя. — Можешь не корчить из себя благочестивую девицу, я успел рассмотреть твой взгляд, которым ты уставилась на мою задницу.
— Что? — поперхнулась я, гневно взмахивая руками. — Было б там на что смотреть!
— А что, есть с чем сравнивать? — тут же в тон ответил мне вампир. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя слишком милая внешность и чересчур скверный характер?
— Зачем ты избил Джефа и Тэна? — смена темы самый лучший способ уйти от его первого неуместного вопроса.
Асфар вдруг задрал вверх подбородок и рассмеялся. — Надо же… Как только ты появилась, то поставила всю мою размеренную жизнь с ног на голову! Будем считать твое бегство от ответа в мою пользу, ты все-таки пялилась, а на счет своих матросов отвечу так — я сделал так, как посчитал нужным. Теперь они выполнят мой приказ и не посмеют оставить тебя одну в незнакомом городе без присмотра. И заметь, я не такой жестокий, как ты думаешь, они не всплывут завтра утром у берегов Мордрене, как та торгашка с тем мудаком, посмевшим поднять на тебя руку.
— Что?! Ты…
Только я начала отвечать, как Асфар взял меня пальцем под подбородок и одним коротким движением закрыл рот.
— Да. Я знаю, что произошло на рынке. И если бы Джеф с Тэном присматривали за тобой, как и было велено, ничего бы не случилось!
— Да откуда они могли знать!
— Это Мордрене! Один из крупнейших портов на Белом Континенте! Тут полно жуликов и разбойников. По тебе видно, что ты не местная, слишком беленькая и чистая, слишком велик соблазн тебя облапошить.
— Но это не повод убивать людей, Асфар!
— Тебе чуть не отрубили руку, Саента.
От смены его тона меня бросило в дрожь. Кажется, это был первый раз, когда он назвал меня по имени.
— Я бы убил и за меньшее. Ты на моем корабле и под моей защитой. В Мордренте каждый знает — моё трогать никто не имеет права.
Это было сказано так серьезно, что я застыла на месте как статуя. Моя шея сильно напряглась и стала болеть.
— Если бы ты видела, как ползает та торговка и вымаливает прощение, облизывая мне сапоги, ты бы не была такой жалостливой. Ты не первая, на ком она со своим сыном-переростком отрывались… Казнь была публичной, куски их тел положили в мешок и кинули под Разящую Мэри.
Моя нижняя челюсть в ужасе упала мне на грудь.
Так вот, что было в тех мешках, что матросы кинули за борт.
— Откуда ты знаешь, что я не первая? — я облизнула пересохшие губы, и Асфар склонил голову на бок, продолжая пристально всматриваться мне в лицо.
— Я вампир, птичка. Мне столько раз причиняли боль, что я знаю, как причинить ее в ответ. Я знаю, как распознать ту грань, когда человек еще не падает в обморок от болевого шока, но терпеть уже не может. В такие моменты он расскажет все без утайки, сдаст своих мам и пап, и весь континент в придачу.
Я удивленно разглядывала непроницаемое лицо Асфара, шокированная больше тем, что мужчина признался в том, что его ранили множество раз.
— О чем думаешь, птичка? — вдруг спросил вампир.
— Я… Почему ты назвал корабль Разящей Мэри? — вопрос сам вырвался наружу и теперь повис в воздухе ощущаемым полотном.
Асфар замер на несколько секунд, явно растерявшись от моего вопроса, но потом сделал шаг ко мне. — Дай свою руку.
Растерявшись в ответ, я подняла обе руки, и Асфар взял ту, на котором был вырезан странный символ. Вампир глубоко вздохнул, а я напряглась оттого, как он жадно уставился на мою окровавленную ладонь.
Отчего-то моя бедовая голова подкинула воспоминание о том, как мужчина провел языком по моей ладони. Внизу живота тут же сразу начало что-то томится… Жидкий огонь начал расползаться по всему телу, казалось, даже кончики пальцев горят. Мне бы отступить, ведь он опасен, но ноги приросли к полу, желая почувствовать снова его горячий язык на своей ладошке.
Асфар приблизил мою руку к своим губам и его горячее дыхание обожгло нежную кожу. Чувство неуместного возбуждения нахлынуло как огромная тяжелая волна, я не сразу осознала, что мое дыхание сбилось, как и его. Его взгляд метнулся к моей груди, и я съежилась, понимая, что он увидел возбужденно стоящие соски.
— Хочешь, чтобы я повторил? — его наглая усмешка раздражала и выводила из себя. — Мне провести языком по твоей ладошке?
— Иди к черту! — воскликнула я, ощущая слабость в ногах. Если
