Печать тьмы (СИ) - Настя Ильина
Глава 11. Адалин
Дымка с едва различимым кровавым оттенком расползается по полу кабинета ректора. Теперь Люциторума, разумеется. Достигая щиколоток, туманная пелена рассеивается, оседая едва ощутимой влагой на коже.
Я сижу на мягком диванчике. В горшке, стоящем рядом, когда-то рос высокий цветок, но теперь листья его пожухли, чудо, что не осыпались, точно кто-то собрал гербарий, закрепив его магическим столбом для поддержки.
Люциторум не спешит заводить разговор, и я тоже сохраняю молчание. Пусть тишина давит на виски, но я понимаю, что в это мгновение тёмный повелитель сканирует мои эмоции с помощью печати тьмы, поэтому не позволяю себе думать о чем-то лишнем.
— Ты очень смело повела себя на тренировочной площадке, Адалин. Если бы Джеймс видел это, он точно назвал бы тебя идиоткой, но в душе гордился.
— Я не сделала ничего необычного, повелитель. Поступила так, как поступил бы любой здравомыслящий человек.
— Мы все давно уже не люди, Адалин. Однако попытка засчитана. Я знаю, кто организовал эту сумятицу. И я возьму Тори на особый контроль, но благодаря тебе сегодня она осталась жива.
Вздрагиваю, хоть и стараюсь не подавать вида, что слова мужчины задели меня. Кем мне считать Люциторума? Демоном? Проклятым существом? Кем ещё? Раньше он точно был человеком, хоть и отрицает это теперь.
— Джеймса действительно пленили?
Люциторум встряхивает головой, смахивая с лица выбившийся платиновый локон, склоняет голову набок и, чуть щурясь, смотрит на меня.
— Как ты думаешь сама? У вас с принцем Тьмы есть связь.
И снова попытка испытать меня? Я не знаю, как много о нашей связи поведал Джеймс, но сама выдавать всё не планирую. Пусть Люциторум и не рассчитывает.
— Связь из-за этого?
Тыкаю пальцем на грудь, в то самое место, по которому расползлось ожерелье печати тьмы. Люциторум улыбается правым уголком губ и ведёт плечом.
— Кто знает? Мне казалось, вы связаны куда теснее, но как скажешь, ведьмочка. Так что ты думаешь сама? Мог ли бессмертный попасться в лапы каких-то жалких обладателей магической энергии? Позволил бы им пленить себя?
Если Джеймс ослаб, разделив со мной свои силы, — вполне себе.
— В их вряд ли, если только сам Свет не спустился на финальную битву с вами. В этом случае они с Джеймсом будут на равных. Удастся ли Свету пленить брата? Всё это под вопросом, ведь я знакома только с одним из них, да и то не знаю всех его способностей, что уж говорить о Свете?
Градус разговора повышается, и мне бы сбавить немного, да ведь Люциторум сам задаёт неудобные вопросы, а Энергия не подсказывает, как лучше вести себя с ним. Значит ли это, что пока я всё делаю правильно? Буду надеяться, что всё так.
— Если Джеймс действительно оказался в плену, то мы зря теряем время, а вы бы не стали этого делать. Вам невыгодно терять сильных союзников. Могу лишь предполагать, что это просто уловка, дабы проверить, как поведут себя окружающие, поднимется ли хаос. Возможно, вы пытаетесь отсеять врагов, чтобы убедиться, что на вашей стороне останутся лишь истинные приверженцы?
Люциторум ухмыляется, садится в кресло и закидывает одну ногу на другую.
— Я понимаю, почему Джеймс выбрал именно тебя. Ты слишком умна для простой смертной, пусть сейчас ты и изменилась, о твоей смертности говорить теперь было бы глупо.
Ещё один…
Не могла ведь я стать бессмертной?
Такое не случается.
Я не переродилась, а магия, коснувшаяся меня, вряд ли подарила бессмертие, если только Джеймс не вампир, укусивший меня. Только вот на кровушку меня совсем не тянет, так что этот вариант отпадает. А может, всё как в книгах? Если допустить, что Джеймс — один из богов, он вполне себе мог наделить меня бессмертием. Но зачем было делать это против моей воли? Я не желала жить вечно, не просила об этом. Хотел защитить? Тогда выбрал ужасный способ.
— Где он? Джеймс? Когда он вернётся?
— Он вернётся. Не следует недооценивать его возможностей. Сейчас Джеймс действительно встречается со своим братом, но я не думаю, что надолго задержится там.
Кожа покрывается мурашками. Всё-таки я угадала? Появится ещё одно важное лицо этой истории? Свет? Но один раз он уже разделил душу брата с его телом и запер Джеймса в нижнем мире. Хватит ли у принца Тьмы сил, чтобы противостать брату теперь? Поделившись своей магией со мной, Джеймс мог ослабнуть. Очень надеюсь, что он выберется и вернётся ко мне.
Люциторум морщится, словно куснул свеженький лайм, потирает виски и выдавливает болезненную улыбку.
— Вот он и преодолел границу. Сейчас Джеймс будет здесь. И до того, как он вернётся, я хочу предложить тебе сделку, Адалин. Мне нужна ведьма, способная призвать и склонить на мою сторону исхитов. Их помощь лишней в предстоящей схватке не будет, а я знаю, что ты можешь повелевать ими.
— Сделку? И что же я буду иметь, если выполню то, что вы просите?
— Хороший подход. Я освобожу тебя от печати тьмы. До этого момента она будет отравлять твою жизнь, передавая твои эмоции мне. Ты не сможешь полюбить и стать любимой. Печать тьмы имеет несколько побочных эффектов — она делает своего носителя несчастным, лишая всех эмоций. Сердце такого существа постепенно превращается в камень и не способно испытывать какие-либо эмоции. Сейчас ты остро не ощущаешь этого, но настанет момент, когда появится безразличие ко всему. Для меня это выгодно, ведь ты превратишься в податливую игрушку и сделаешь всё, что я скажу, но… мне понравился твой характер, Адалин. Я хочу, чтобы ты оставалась вот такой, живым существом с эмоциями. Глупо будет скрывать это. Так что ты скажешь? Ты согласишься на такую сделку? Я не тороплю, ты можешь подумать, пока есть время, пока не начала терять эмоции и превращаться в безвольную куклу. Я могу продемонстрировать, чтобы ты понимала, что именно ждёт тебя дальше.
Люциторум щёлкает пальцами правой руки. В районе печати вспыхивает пожар, хватаюсь за горло, потому что его сдавливает, точно кто-то вцепился сильными пальцами. Страха нет. Странно, но всё происходящее перестаёт иметь для меня значение. Думаю
