Попала в диала - Ника Смелая
Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно.
***
Боль…что я знал о боли до того дня? Ни-че-го. Перелом или вывих — просто ничто в сравнении с тем, что мне довелось пережить при диссоциации душ. Кажется, так Творец назвал этот процесс. Прав был его отец, говоря, что ощущения смерти подобны. Я несколько раз успел пожалеть о своём решении за те пару минут, что мальчишка проводил надо мной опыты. Он не соврал, раньше таким заниматься ему не доводилось. Какой здравомыслящий диал по доброй воле попросит лишить его половины естества? Наверное, я один такой идиот и сыскался. С первого раза у него не вышло, поэтому пришлось повторить всё с самого начала. Ко второй попытке я уже настолько выдохся, что почти не соображал, что происходит вокруг.
Надо отдать должное Альберту, держал он меня крепко. То, что душу молодой Алмор схватил и пытался вынуть, я понял, когда меня стало раздирать надвое. Будто кто-то пробил грудную клетку, сжал мне сердце и стал медленно сдавливать его, вынуждая остановиться. Думаю, мои крики слышали далеко за пределами замка. Хотелось подохнуть и прекратить всё это, но умереть мне парнишка не дал. Следом за болью пришла апатия. Будто из меня выпили все эмоции, которые когда-либо были. Страх, злость, обида, гнев, которые я испытывал за мгновение до этого, просто исчезли и я безвольной куклой повис в руках друга.
— Ну вот, готово. Кажется, получилось неплохо. Ты как там, живой? — услышал я голос Творца будто через толщу воды. Но ответить сил не было. Да и не хотелось.
По словам Альберта, прежде чем прийти в себя, я провёл в таком полубессознательном состоянии пару часов. Он с довольным видом показал мне небольшой камешек, переливающийся всеми оттенками синего и голубого, сообщив, что в него и поместили Алину душу. Я только удивился тому, какая она маленькая и хрупкая, совсем как её хозяйка. Почему-то именно такой она мне представлялась. На душе было паршиво: будто мне вынули все внутренности, прополоскали в тазу с помоями и запихнули обратно. Врагу такого не пожелаю. Рана на руке снова кровоточила и затягиваться не желала от слова совсем. Оставалось надеяться только, что прижгли её хорошо и внутрь не попала очередная зараза. Обратно вернуть ничего уже было нельзя, поэтому сожаления я решил оставить на потом. Примерно до возвращения домой, чтоб уж со спокойной совестью напиться и окончательно увериться в том, что такого неудачника и идиота, как я, в нашем мире больше не найти. А пока у нас оставались ещё дела и времени на самобичевание не было.
Мальчишке Алмору диссоциация тоже нелегко далась. Он потратил львиную долю своего резерва и был истощён морально. Но проводить всё-таки вышел, пожелал доброго пути и (этого я не ожидал) поблагодарил за возможность рискнуть и научиться чему-то новому. Нам дали новых коней и припасов в дорогу, а также пару Каменных сердец — кусков горной породы, заряженных огромным объёмом силы (тех самых, за которыми нас и отправил правитель Хазы). Имея при себе такое сокровище, я почему-то больше переживал за сохранность маленького камушка, в котором теперь была заключена Алина сущность. Всё время проверял, не случилось ли с ним чего. Вёз сам, в нагрудном кармане. Даже Альберту не смог его доверить.
Мы посетили столицу Дикеи, получили необходимую сыворотку от их главного лекаря и подписали несколько торговых соглашений с их правителем. Мировой оказался диал. Жаль его брата — отца паренька не встретили, разминулись по дороге. Дуэйн Алмор с супругой и дочерьми вернулся в Дрейзл. Странно, но после слов мальчика мне очень захотелось познакомиться с его родителем, ведь он пережил почти то же, что и я. Либо я стал слишком сентиментальным, либо пустота в душе разрасталась быстрее, чем я сам того ожидал. Всем известно, что изначальная душа, лишившись дарованной, не умирает, а продолжает жить. Только стареет быстрее и с регенерацией всё не так радужно. А вот вторая без первой выжить, увы, не способна.
Теперь я понял, что это за жизнь. Серое унылое существование, чем-то напоминающее моё состояние до того, как появилась Аля. Но тогда у меня оставалась хоть и крохотная, но надежда, что однажды чудо произойдёт, и вторая душа у меня-таки появится. На этот раз не было и её. Но долг держал, да и обещание своё я ещё не выполнил, поэтому стремление выполнить намеченное никуда не пропало. Всё ещё живой, всё ещё диал (хоть и не в полном смысле этого слова).
По возвращении в Хазу я первым делом отправился к принцессе под видом свидания после долгой разлуки. Естественно, ни о какой романтике не могло быть и речи. Требовалось как можно скорее поместить душу Али в сосуд, который у Сесилии имелся. Она уже два года заботилась о теле своей сестры и была единственной, кто упорно отказывался верить, что Аделина уже никогда не очнётся. Каких трудов мне стоило убедить её согласиться на моё предложение, не знает никто. Но в моих руках был один козырь, который ей крыть было нечем. Я пообещал ей то, от чего она даже и не подумала бы отказаться, отдал камень и вернулся к своим ежедневным обязанностям.
Сестра моему приезду очень обрадовалась, но на контакт не шла. Мне даже показалось, что мы отдалились друг от друга куда больше, чем до смерти отца. А ведь когда-то я думал, что это в прошлом и, оставшись единственными близкими людьми друг для друга, мы наконец сможем найти общий язык. Мария отвечала за хозяйство, следила за финансами и блюла порядок во всём. Мне оставалось только ставить подпись на заранее подготовленных ею документах. Но на этом наше общение прекращалось. Она всё ещё была той же малышкой Марией, которую я помнил, но что-то подсказывало мне, в душе у неё кипят страсти похлеще тех, что терзают мою собственную. Теперь уже единственную.
Как мы ни старались вывести Далаша на чистую воду и доказать его причастность к предательству Гора, у нас ничего не вышло. Этот гад в очередной раз вышел сухим из воды. На него не было никакой управы. Как бы я ни досадовал, а дела сами по себе не делались и совсем скоро стали занимать всё моё свободное время. В перерывах между тренировками солдат и посещением дворца с отчётами я умудрялся наведываться к Альберту, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Мы разработали отличный план и надеялись, что
