Мой первый, мой истинный - Марина Эльденберт
– О чем таком личном ты могла беседовать с Хуаном? – Она так обидно выделила «ты», что меня это разозлило, а потом и вовсе подлила масло в огонь моего раздражения, широко распахнув глаза: – Вы говорили обо мне? Он сказал, что я ему нравлюсь? Просил помочь со мной сблизиться?
– Он сказал, что ему нравлюсь я! – рявкнула я, возможно, чуть громче, чем следовало. Получилось громко, а последовавшая за этим тишина вовсе показалась оглушающей.
– Ты? – переспросила Мирабель изумленно, шокировано, неверяще. Я же сложила руки на груди.
– Почему тебя это так удивляет?
– Потому что тобой не интересуются парни.
Мира сказала об этом так буднично, как самом собой разумеющееся, и, пожалуй, это ранило даже сильнее. Лучше бы ударила, честное слово! Потому что она, кажется, совсем не понимала, что делает мне больно. Привыкла видеть во мне… Кого она вообще во мне видела? Несчастную полуслепую сестренку, на фоне которой можно выгодно проявиться? Которая, если что, просто спасует и отодвинется.
– Зато мной заинтересовался вервольф, – я вскинула подбородок и посмотрела на Мирабель взглядом победительницы.
– Ты сразу это планировала? – ахнула сестра. Она сжимала кулаки и практически вжимала меня в стену грудью. – Сразу задумала отбить у меня Хуана!
– Отбить? – опешила я. – Он на тебя даже не смотрел.
– Смотрел! У меня был шанс понравиться единственному в округе вервольфу, а ты его украла.
Это уже не смешно.
– Он не единственный вервольф. Есть еще Даниэль.
Который, кстати, в отличие от моей сестры, никак не отреагировал, когда мы с Хуаном вернулись на кухню. Просто посмотрел на брата, нахмурился, а после ушел, не прощаясь. Хуан провожал нас один.
– Да кому нужен этот Даниэль? – прорычала Мира. – Он почти женат, ты сама слышала… Ага, слышала и решила взяться за младшего! Никогда не подозревала в тебе такой двуличности, Изабель. Надо же, обвела меня вокруг пальца.
Такого я стерпеть не могла.
– Двуличности? Обвела тебя вокруг пальца? Очнись, Мирабель, мир не вертится вокруг тебя. Мне нет до тебя никакого дела. Как и Хуану.
Сестра схватила меня за плечи и встряхнула так, что с меня чуть очки не слетели. Поэтому я пихнула ее в грудь: всего лишь отвоевывая себе необходимое пространство, но либо сильно получилось, либо неожиданно – Мира отлетела от меня и ударилась спиной о противоположную стену коридора. Да так, что покачнулось зеркало в тяжелой раме.
Мы обалдели одновременно. Стояли напротив друг друга и глубоко дышали, но сжимали кулаки, каждая готовая отстаивать саму себя.
Не представляю, чем все это могло закончиться, но мамин голос со стороны кухни отрезвил похлеще холодного, зимнего дождя:
– Что здесь происходит?
Вот не зря я сравнила его с зимой, потому что тон у нее был соответствующий. Мама у нас горячая женщина, вспыльчивая, но отходчивая, поэтому, когда вот такой тон включает, ничего хорошего не жди.
По маминому виду было сложно понять: стоит она здесь давно или только что подошла? Она могла услышать как много всего, так и ничего. Но, пока я хватала ртом воздух, судорожно пытаясь понять, какой ответ будет правильным, Мирабель шагнула вперед и выдала:
– Иззи встречалась с вервольфами!
Как думаете, накажут сестер? Или симпатия к вервольфам окажется сильнее?
Глава 9.2
– С вервольфами? – Взгляд мамы за секунду разогнался от подозрительного до изумленного и обратно. Она припечатала им сначала меня, а потом Мирабель. – А где в этом время была ты?
– Со мной, – я не стала покрывать эту предательницу.
– То есть, вы обе солгали мне насчет Артурио? – в воинственные ноты в мамином голосе добавилась ярость, и это было тоже не к добру.
– Да, – прошелестели мы с Мирой одновременно, склонив головы, как нашкодившие котята. Правда, сестру на долгое изображение смирения и раскаяния не хватило:
– Я думала, что мы просто идем в гости. Узнать побольше про вервольфов. Но Иззи меня обманула. Ей нравится Хуан, она оставалась с ним наедине, и я понятия не имею, чем они там занимались.
Вот дрянь! Хочет все на меня спихнуть. Желание испытать обещанную ультрафиксацию новенького лака для волос Мирабель стало практически нестерпимым.
– А ты что делала в этот момент, Мирабель? – удивила меня мама, сбив с кровожадной по отношению к прическе сестры мысли.
Мира, видимо, не ожидала превратиться из обвинителя в обвиняемого, поэтому открыла рот и закрыла.
– Изабель? – перевела снова на меня взгляд мама.
– Пока я разговаривала с Хуаном, Мира оставалась с Даниэлем.
– Я, в отличие от тебя, с ним только разговаривала! – окрысилась на меня сестра.
– Я тоже только разговаривала!
Да за кого она меня принимает?!
– Помолчи, Изабель, – приказала мама. Лучше бы она накричала на меня! А так словно меня в сугроб головой макнули. Ни разу в жизни не видела снег, но уверена, ощущения именно такие! – Дойдем и до тебя. Мирабель, что я тебе говорила насчет того, что приличная девушка не должна оставаться наедине с мужчиной?
– Но Иззи! – всплеснула руками Мира, мама же ее прервала:
– Не переноси собственную ответственность на сестру. У тебя есть своя голова на плечах, может, пора начинать ей думать? То же самое касается твоего вранья. Больше никаких вервольфов и никаких прогулок. Ты под домашним арестом, будешь сидеть дома до праздника.
– Что?!
Мирабель никогда не брезговала устроить истерику, демонстративно порыдать, но на этот раз ее шок, видимо, был настолько сильным, что она забыла обо всем, только глаза таращила.
– Но, мам, это слишком жестоко. Это все Иззи! Я всего лишь…
– Еще слово, и на праздник ты тоже не попадешь, – отрезала мама, и даже я поняла, что она не шутит. Что уж говорить о сестре, которая совсем сникла, стянула резиновые сапоги с дождевиком и поплелась в свою комнату. Медленно, наверное, рассчитывала услышать, как мама отчитывает меня, но родительница дождалась, пока наверху не хлопнет дверь и повернулась ко мне:
– Теперь ты, Изабель. Что ты забыла в обществе двух взрослых мужчин?
Если я и рассчитывала, что мама смягчится, то обломалась. Потому что не помнила, когда она была со мной настолько строгой. Обычно наоборот. Но может,
