Мир проклятий и демонов - Микки Хост
– Тебе следует быть осторожнее, – предупредила Клаудия, окунув край чистой ткани в целебный отвар. – Если кто-нибудь хоть словом обмолвится…
– Я вырву этому человеку язык, чтобы не болтал лишнего, – беззаботно отозвался сальватор. – Все знают, о чем говорить можно, а о чем – нельзя. К тому же, разве я когда-нибудь врал о Нотунге? Я действительно вырвал его из рук короля Роланда.
Последние два слова он произнес дрогнувшим голосом, но тут же сделал вид, будто этого и не было.
– Ты планируешь рассказать ей о Лайне? – спросил Киллиан.
– Что ты хочешь от меня услышать? Правду или очередную ложь?
Король свел брови и скривил губы.
– Поступай как знаешь, – раздраженно рыкнул он, начав нервно приглаживать волосы.
– Так и сделаю.
– Однако, – продолжил Киллиан, – тебе придется лично проследить, чтобы ни одна живая душа в Омаге не сболтнула лишнего.
– Неужели ты не поможешь мне? Своей драгоценной семье?
Король великанов нервно рассмеялся. Принятие Третьего в род Дасмальто фактически сроднило его с Лайне – уничтоженной династией, веками правившей Ребнезаром. Это был ход, который оценили далеко не все, однако решение Киллиана никто и никогда не оспаривал. По крайней мере, публично.
Разумеется, все знали правду. И все молчали, потому что сам Третий приказал похоронить эту тайну.
– Как же ты меня раздражаешь, – со вздохом протянул Киллиан, закрывая лицо руками. – Ты всегда был таким невыносимым?
– Конечно.
– Кончай дерзить, – вновь став строгим, сказал король.
– Кончай бесить меня своими глупыми нравоучениями. Я не ребенок.
Клаудия закатила глаза. Третий, метнув на нее уничтожающий взгляд, вопросительно выгнул бровь.
– Неужели ты сомневаешься во мне? – холодно спросил он.
– Ты действительно ребенок, – совершенно искренне ответила девушка. – Так разволновался из-за одной земной девчонки, а мы, между прочим…
– Замолчи.
Клаудия закрыла рот, подавив раздраженный вздох.
Сейчас Третий напоминал того самого сальватора, которого она встретила после Вторжения, когда он, покрытый синей и черной кровью, добрел до селения и в одном из домов нашел ее, еще живую. Его глаза сейчас были светлее привычного, а тело сковало напряжение. Левая рука, еще недавно слабо дрожавшая, неестественно замерла. Третий смотрел вникуда одновременно пустым и сосредоточенным взглядом, являя собой величие, силу и непоколебимость, которых Клаудия не видела даже у Киллиана.
В его голове зрел план, которым сальватор вряд ли поделится. Практически никогда, даже если это касалось безопасности и благополучия Омаги, Третий не делился своими планами. Он просто ставил Киллиана и советников перед фактом и, если мог реализовать их предложения по изменению плана не во вред Диким Землям, принимал их. Если нет – предлагал советникам самим составить подходящий план, но они почти всегда терпели неудачи. Действительно хорошие планы, заменившие планы Третьего, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Но это не означало, что Клаудия не пыталась если не оспорить решения сальватора, то хотя бы добиться того, чтобы он раскрывал свои планы чуть чаще, чем никогда.
– Прежде тебе следует отдохнуть, – начала она, затягивая повязку на его руке. Третий даже не поморщился и не отреагировал на слова, будто не слышал. Девушка нахмурилась. – Третий.
– Что? – раздраженно отозвался он, все еще смотря перед собой.
– Прекрати. Возьми небольшой перерыв. Хотя бы до визита Катона.
– Именно из-за Катона я и не могу отдыхать. Он сразу учует Первую.
– Так обучи ее! – не выдержал Киллиан, всплеснув руками. – Раскрой ей суть Силы, помоги подчинить ее.
– Магию сакри не подчиняют, – отозвался Третий отрешенно. – Разве ты подчиняешь себе свое тело, голос, мысли? Нет. Это все – часть тебя, единственная сущность, которая только может быть. Магия сакри – то же самое.
Клаудия переглянулась с озадаченным Киллианом и пожала плечами. Понять истинную суть магии сакри могут только сальваторы, поэтому Клаудия никогда не вдавалась в подробности. Для нее магия – это просто магия, и неважно, в какой она форме – чар фей и эльфов, дара великанов или же самих сакрификиумов.
– Или выдай ее за проклятую, – предложила Клаудия. – Используй Время, чтобы превратить ее в проклятую, и Катон ничего не заметит.
– Если она – сальватор, мы не можем просто натравить на нее тварь! – возмутился Киллиан.
– Нет, Клаудия права, – задумчиво пробормотал Третий, убирая упавшие на лоб волосы. – Я уже делился с ней теплом, и если поделюсь ощущением проклятия, смогу обмануть Катона.
Девушка прыснула от смеха, увидев вытянутое побледневшее лицо Киллиана.
– Ты… что ты сделал? – угрожающе прошептал он, приблизившись. – Ты посмел тронуть ее?
Клаудия злорадно рассмеялась. Третий озадаченно посмотрел на короля великанов, в глазах которого пылала такая ярость, словно перед ним стоял сам Катон, в очередной раз явившийся без предупреждения.
– Ей было холодно, – несмело ответил сальватор, сведя брови. – Я решил…
– Ты с ума сошел?!
Киллиан с размаху ударил Третьего по затылку, и тот дернулся, широко распахнув глаза. Клаудия зажала рот рукой, боясь рассмеяться еще громче.
– Как ты посмел тронуть ее?! Сам только что говорил, какая она важная, а в итоге…
– Но она замерзала!
– Элементали великие, – выдохнула девушка, поднимая ладони, – Киллиан, он использовал магию.
– Что? – резко спросил король, повернув голову к ней.
– Он дал ей свою магию, чтобы она не замерзла. Ты не так понял.
Киллиан неотрывно смотрел на нее еще несколько секунд, после чего перевел взгляд на Третьего. Ничего не понимающий сальватор сидел не шевелясь.
– Так бы сразу и сказал, – облегченно произнес Киллиан, выпрямляясь.
– Но я так и сказал.
– Нет, ты сказал не так.
– Но я же…
– Элементали, тихо, – король великанов провел ладонями по лицу, скрывая усталость. – Просто помолчи, несносный мальчишка…
Глава 6
Вдох – закрой глаза
После того как целительницы помогли Стелле и осмотрели Эйкена, они сразу же пошли искать Пайпер, чтобы узнать, как она. Едва выйдя из лазарета, Стелла начала прыгать на месте и требовать, чтобы Эйкен показал дорогу к Первой. Мальчик, устало выдохнув, провел ладонью по открытому левому предплечью и отпустил одну из теней, приказав вести их.
Тень Мыши была одной из первых и самых безобидных, которую он подчинил, еще будучи в плену у тварей. Мышь как-то заползла в его камеру и начала воровать скудную еду. Одна из мелких тварей смеха ради раздавила несчастную, когда та проползала мимо. Но Эйкен, успевший привязаться в животному, дождался, пока тварь уйдет, и отделил тень от уже мертвой Мыши. Это была его первая манипуляция проклятием, произведенная самостоятельно, без давления хаоса на сознание, и Эйкен ею очень гордился. Мышь не была большой и сильной, как Волки или Львы, не могла доставлять послания, как Соколы и Орлы, но она напоминала мальчику о том,
