Там и Здесь. Академия Парамагии - Марго Генер
«Сомневаешься?».
«Если честно, ещё как».
«Тогда как тебе такое, моя красавица Леди Молния?», – пришел ответ. – «Я предоставлю тебе пароль для входа в закрытый чат. Перед маскарадом пришлю приглашение в него. По этому паролю можно будет получить место проведения».
Я даже изумилась тому, как охотно он решил раскрыть передо мной секреты тусовки и отправила сообщение:
«Звучит заманчиво».
«Но ты должна пообещать», – тут же курлыкнуло сообщение в зеркальце.
Ну конечно, как же мы могли обойтись без сделок.
«И что? Предупреждаю – отдаваться на первом свидании не буду», – ответила я.
«Хаха. Уверена? Может, я неотразим».
«Ага. И поэтому я должна упасть перед тобой штабелем. Нет уж, обойдешься, дорогой Виконт Схимник».
Обычно меня его дерзость и прямота забавляли, но иногда я вспоминала, что имею дело с безликим аватаром. Мало ли, кто на той стороне, и вместо нарисованного воображением образа жгучего брюнета меня поджидает какой-нибудь псих.
Зеркальце снова курлыкнуло, я открыла сообщение.
«Ладно, не бойся. Приставать не стану. Но пообещай мне, что обязательно придешь».
«И всё?», – не поверила я.
«Этого будет достаточно. Надеюсь, возможность побывать на закрытой вечеринке и увидеться, не раскрывая лица – это достаточная мотивация».
«Можно и так сказать».
«Будем считать это согласием. Тогда ближе к тусовке я пришлю кодовое слово», – прислал сообщение Виконт Схимник.
«Договорились».
После этого в зеркальце прилетела объемная ромашка, я не удержала улыбку и поторопилась скрыть её подальше от посторонних глаз.
Докладывать Спрутовской о моих амурно-виртуальных делах не хотелось. Да и вряд ли это может хоть немного помочь делу. Мне вообще стало казаться, что нападки со стороны агентства на «Тайники» – лишь попытка узурпировать власть и не позволить вольнодумства при академии. Такое часто бывает везде, где появляется авторитарный режим. А Спрутовская тот ещё командир.
Поэтому я решила свой будущий поход на закрытую вечеринку оставить в секрете даже от Дубравы.
Взаимные вилки, шуточки, провокации перемежались с объемными розами, которые можно передавать через зеркальце, стали неотъемлемой частью нашего с Виконтом Схимником общения. Я бы даже назвала это каким-то виртуальным романом, если бы верила в такую ерунду. Во всяком случае, мне есть с кем приятно провести время, пусть и через зеркальце-скажи. И терять это общение не хочется.
Тем не менее подавать отчеты напрямую Спрутовской о деятельности «Тайников» и обо всем, что происходит в сообществах, периодически требовалось. Хотя мне казалось это излишним. Сообщества бурлили примерно тем же, чем и самые обычные молодежные чаты: обсуждали преподов, отношения, кто и как вырядился, а также кто дурак, а кто нет. Ничего выдающегося и, если бы не Виконт Схимник, мне было бы даже скучно в «Тайниках». Но Спрутовская требовала отчетов, и приходилось их набивать пальцами на ноутбуке. Можно было бы воспользоваться легерскрибером, но эту идею я отмела – не хочу, чтобы они лезли в мою голову и смотрели, о чем я переписываюсь с Виконтом.
А Виконт умел быть галантным и милым. Особенно, когда после жарких перепалок в переписке присылал цветы в зеркальце- скажи. Выглядело это обалденно, потому что, когда открывалось сообщение, цветы пышным, полупрозрачным букетом на несколько секунд зависали над артефактом и медленно крутились, позволяя разглядывать их красоту. Потом, конечно, рассыпались в пыль. Но внимание доставляло мне удовольствие.
В таком темпе я не заметила, как прошли ещё две недели обучения и подошло время промежуточного контроля знаний.
– Блин, я так нервничаю, – выдохнула Дубрава и обхватила себя за плечи, когда мы в день контрольной завтракали в студенческой столовой.
Я её подбодрила:
– Тебе грех волноваться. У тебя и чары получаются, и заклинания. И с пространственной магией все хорошо.
– Зато по медитации полный завал, – вздохнула она.
После завтрака мы отправились в аудиторию боевой магии. Чем ближе мы подходили, тем сильнее у меня сжималось внутри – именно эта дисциплина, не считая пространственной магии, давалась мне хуже всего. Я промазывала, била недостаточно сильно или наоборот, недостаточно аккуратно. Алекс Хром только ухмылялся и кривился. Теперь нужно сдавать контрольную, а у меня руки трясутся. Как в таком состоянии формировать «Порыв Позвизда», «Свет небес», или хотя бы «эхо» – вообще не понятно.
Задумчивая и озадаченная предстоящей контрольной, я завернула за угол и налетела на широкую мужскую грудь. Справа раздался вздох Дубравы, а когда я подняла голову, то встретилась взглядом с пронзительно-карими глазами Биана Аса. Он, не моргая, впился в меня своими зыркалками, и по моим венам будто потек горячий воск. Оцепенев, я уставилась на него, забыв, как дышать. Все моё нутро похолодело, а мысли растаяли, оставив лишь одно – бесстрастное и неморгающее лицо Биана. Появилось уже знакомое ощущение воронки, меня будто потянуло к нему, вязко и очень настойчиво.
Не знаю, сколько бы это длилось, если бы Дубрава с силой не тряхнула меня за плечо.
– Яра! Яра, очнись!
Наваждение исчезло, я быстро заморгала, а Биан надо мной поприветствовал обволакивающим голосом:
– Доброе утро, Ярослава
Во рту моем пересохло – он ещё и имя мое помнит?!
– Д-доброе… – выдавила я, все ещё глядя на него снизу вверх.
Пару секунд он продолжал пронизывать меня взглядом, потом произнёс:
– Успешной контрольной.
После чего сделал шаг в сторону и, обойдя меня, направился по своим делам.
Я, обалдевшая и очумевшая, смотрела ему в спину и пыталась понять, что сейчас было. Биан Ас все время держится где-то поблизости, и я это заметила. Хотя Дубрава сочла меня выдумщицей. Но мне моя догадка показалась резонной – не было и дня, чтобы Биан не показался в поле зрения. При этом он мог просто зафиксироваться взглядом. А бывало, нарочно подходил ближе. Вот как сейчас.
Меня не покидало ощущение, что происходит непонятное. Со мной в том числе. Да и в последнее время у меня то сны странные, то какие-то воронки, то галлюцинации. Ещё и эти гипнотические взгляды Соловья, Алекса, теперь и Биана. Возможно, они обладают магической техникой гипноза, а может, просто я дико робею перед такими мужчинами. Бывает ведь кровобоязнь, когда от вида крови кружится голова. Может у меня быть какая-нибудь парнебоязнь?
Дубрава рядом со мной стоит с карикатурно впечатленным видом – глаза круглые, зеленые космы торчком и шевелятся.
– Вот это да… Вот это вообще… – пробормотала она. – Видела, как он на тебя глазел?
– Даже чувствовала, – отозвалась я глухо, вспоминая жар в венах.
– Можешь говорить мне что угодно, – но между вами что-то есть, – заключила Дубрава.
– Мы даже не общаемся, – заметила я.
– Любви не нужны слова! – высокопарно заявила лесовичка.
Вопреки романтическому настрою Дубравы,
