Елена Кароль - 000 Иной мир. Филиал ада
— Ну вот, так намного лучше, — меня развернули, сунули в руки полотенце и, словно всего предыдущего было мало для моих расшатанных нервов, звонко шлепнули по попе. — Пять минут на одевание, пять минут на завтрак. Не успеете — пеняйте на себя. Штрафные санкции за опоздание — половина премии.
Не задерживаясь ни на секунду, Самаэль ушел, а я с досадой прижала полотенце к груди, попутно потирая весьма болезненное место шлепка и осознавая, что меня мяли и шлепали не голыми пальцами, а в перчатках. Беспардонное безобразие! Но какой бы ни была абсурдной ситуация, в мозгу параллельно мелькали весьма кругленькие цифры премии, которые я запомнила назубок. Половина? Много. Справлюсь за треть озвученного срока! Злясь на всё на свете: маму, переусердствовавшую с первым занятием; Самаэля, нагло вторгнувшегося в нашу дружную ячейку общества; Ираиду, умудрившуюся выбрать именно меня из сотни других кандидатов; лето, за его невозможную жару и под конец своё «фантастическое» везение, утренние процедуры я завершила за три минуты. Раздражали мокрые волосы, но я решила не тратить время на сушку, просто сколов их в шишку и планируя высушить в кабинете. Одежду, выбранную мамой, я нашла на своей кровати и мысленно с ней согласилась — легкий персиковый брючный костюм со светлой блузкой без рукавов подойдет на этот день оптимально. Всё лучше, чем ехать на мотоцикле в юбке и сверкать на половину города своим нижним бельем! Завтрак я проглотила не жуя. От чая отказалась, как и от макияжа и, потратив всего восемь минут из десяти выделенных, отправилась в коридор надевать балетки, краем уха выслушивая бесконечные мамины наставления.
— Никаких подарков не принимать, в том числе цветов, конфет, шоколада и прочего. От сопровождения не отказываться, Самаэля слушаться во всём, даже если это покажется тебе нелепым. На верхние этажи не ходить, с начальниками других отделов не по работе не общаться. И ещё!
— Да?
Мне уже хотелось обреченно закатить глаза, но пока я держалась, понимая, что мама хочет как лучше и мне действительно необходима любая помощь. Тем более от той, кто знает о мире нелюдей намного больше меня.
— Я люблю тебя, — крепко обняв, мама поцеловала меня в щеку, и я разглядела в её глазах грусть и усталость, а под глазами серые круги. — Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. А теперь беги, Самаэль ждет тебя внизу.
И я побежала, раз за разом прокручивая в голове её последние слова. Слишком тревожно они прозвучали. Слишком! К сожалению, времени на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию с чувством, толком и расстановкой, у меня элементарно не было, так что пришлось отложить решение и этого вопроса на более поздний срок. Шлем я приняла без пререканий, сама застегнула, молча села позади бесстрастного и безмолвного спутника (я ещё припомню ему при случае это утро в ванной!), со стиснутыми зубами, но открытыми глазами преодолела весь путь от дома до офиса и даже ни звука не произнесла, когда пришлось слезать с мотоцикла, а тело намекнуло, что вновь не прочь изобразить умирающую. Адреналиновая бодрость потихоньку уступала место болезненной вялости, настроение испортилось и даже приветственные белозубые улыбки прекрасных сотрудников, как и мы торопящихся на своё рабочее место, не принесли облегчения. Кажется, всего за сутки у меня выработался стойкий иммунитет к этой откровенно фальшивой красоте. С одной стороны — это радовало. С другой — удручало и заставляло задуматься. Но не сейчас. Потом. Во время нашего отсутствия в кабинете ничего не изменилось и мы без лишних слов заняли свои рабочие места: Самаэль на диване, а я за столом, не забыв распустить влажные волосы и снять жакет, чтобы не намок. О заучивании наизусть паролей я, естественно, благополучно забыла, так что пришлось доставать из сумки листок и вводить с него, но я клятвенно пообещала самой себе, что уже к обеду исправлюсь. Вчерашнего задора и энтузиазма во мне не наблюдалось, но я всё равно открыла файл и верхнюю папку, уговаривая себя, что это всё временно и вскоре я обязательно получу не только материальную награду за труды, но и моральное удовлетворение за отлично проделанную работу. Сотрудник номер тридцать четыре — инкуб Алехандро… О, знакомая личность. Ну и чем вы можете похвастать, мистер Низверженное Совершенство, кроме как тем, что не чистите зубы по утрам? С несвойственным мне злорадством я изучала один документ за другим, одно дело сменялось следующим и в каждом я находила недочеты и несоответствия. Болела каждая мышца, каждый нерв и косточка и я с упоением отрывалась на тех, кого мне позволили разнести в пух и прах. Я специалист своего дела! И они поплатятся за то, что посмели в этом усомниться и рискнули попытаться внушить это мне! Я мстительна? О, да! До половины первого я успела изучить и разнести ещё двадцать восемь дел, пару раз застопорившись в сомнительных местах и выписав их на листочек. Чем больше я просматривала документов, тем сильнее недоумевала — в среднем треть сотрудников занимали не свои должности, и я считала, что для такой солидной организации это вопиющий факт, однако пока не торопилась озвучивать свои соображения вслух. Для того, чтобы быть уверенной в своих предположениях на все сто, мне необходимо воспользоваться не только собственными представлениями о том, чем положено заниматься инкубам, суккубам, демонам лжи, гнева, обжорства, уныния и прочим неведомым зверушкам, но и утвержденными нормативными документами. А где их взять? Не думаю, что Ираида случайно упустила этот нюанс из виду, скорее всего намеренно не дала мне ни одного приказа, постановления или иного документа, регламентирующего данные нормы. Наверняка таким образом и меня проверяют на профпригодность, а не только демонов. Но не беда, язык у меня есть, уточнить не сложно. Ну вот не имела права на мой взгляд суккуба Элоиз, имеющая диплом со специализацией «соблазнительница- совратительница», занимать должность демона уныния. Вакантной ставки в свое время не нашлось? Так не все сто тридцать лет же! Время постепенно близилось к часу дня и уже весьма долгожданному обеду, когда в дверь кабинета негромко постучали.
— Войдите, — немного удивленно позволила я. И удивилась ещё больше, увидев на пороге вчерашнего разнорабочего, который устанавливал мне технику. На этот раз в его тележке лежали очень знакомые папочки с делами.
— Дня доброго, — не слишком приветливо поздоровался всё так же неопрятный мужчина, закатывая тележку внутрь. — Просили передать вам дела тех, кто нынче на задании и не могёт подойти лично. Куда покласть?
Корявая речь вполне квалифицированного сотрудника заставила поморщиться, но я быстро уняла раздражение. Может, этот рабочий не слишком образован и опрятен, но нареканий по работе у меня к нему нет, да и не их службу я сейчас проверяю. Может, если доработаю до того великого часа, когда мне предложат проверить и остальные подразделения, то и предъявлю ему эти недочеты, но не сейчас.
